Винченцо повезло. Мальчика явно купали каждый день. И одежду стирали регулярно, причем аккуратно, а не кипятили в большом баке с щелочью. Малыш всхлипнул во сне, завозился, пытаясь свернуться клубочком, как некогда в животе у мамы. Я поправила ему одеяльце, попутно проверяя, не замерз ли.
Странная штука — судьба. Кто-то рождается в бедности, живет почти в нищете, но в большой дружной семье. А кто-то, родившись в богатстве, с детства лишен самого главного — материнской любви. Просто потому, что какой-то человек, походя, отнял у него самого главного человека. Я знала семьи, где матери или много работали, и у них просто не хватало времени на детей, одеты, накормлены и ладно; знала пьющих матерей, чьи дети ходили в обносках, а пропитание искали по мусорным бакам. Но даже такие матери, пусть и редко, некоторые в моменты просветления, могли обнять своего ребенка, погладить по голове, сказать что-то ласковое. Малыш Винченцо был лишен всего этого еще до рождения.
Поняла, что мне жалко малыша. А это не очень хорошо. Няня должна уметь сопереживать, но она не должна проникаться к ребенку чувствами, будто он ее собственный. Иначе пора уходить из профессии, выходить замуж, рожать своих, чтобы удовлетворить материнский инстинкт. И только когда все успокоиться, мозг начнет спокойно принимать решения, а не подчиняться инстинктам, возвращаться к работе. Потому что в мои обязанности входит присмотр, обучение и немного воспитания. Все остальное должны обеспечивать родители.
Маленький лорд благополучно заснул. Я убедилась, что ему удобно лежать, одеяло, словно кокон, укутывает, даря ощущение защиты, и быстро вышла из комнат. Не стоит надеяться, что малыш будет крепко спать несколько часов. Чем меньше времени я проведу не с ним, тем лучше. Понятно, что ругать за краткие отлучки меня никто не станет, но мне самой будет спокойнее, если мой подопечный будет под присмотром. Это сейчас он большую часть времени проводит во сне, продлиться такое счастье не долго.
В библиотеке я была уже через пару минут, благо находилась она на этом же этаже, только мы в левом крыле, а она в центральной части. А вот понять, где находятся нужные мне книги, и есть ли они вообще, было почти невозможно. Прежде всего, потому, что расставлено там все было без какой-либо системы. Рядом с трактатами по математике и физике обнаруживалось любовные романы сомнительной художественной ценности. Понятно, что за пять-десять минут ничего подходящего не найти. Надо будет поговорить с Розой, есть ли тут вообще подобная литература. Или просто попросить ее посмотреть за малышом, пока я найду нужную книгу. Пока же мне оставалось только выбрать что — то более-менее пригодное для чтения на то время, пока малыш будет спать. К счастью, в этом плане все было очень хорошо, так что в комнату я возвращалась, разжившись новым томиком любимого автора. Чтобы уже у дверей столкнуться с лордом Дарвеном.
— Мисс Блау, — я мысленно приготовилась к тому, что в ближайшем будущем мое тело перекочует в подвалы правого крыла.
— Ваша милость, — надо же, а голос не дрожит. Отвешивать поклоны не стала, ограничившись чуть склоненной головой.
— Винченцо спит?
— Когда я выходила из комнаты, спал, — я не стала утверждать, что именно сейчас ребенок спит. Как показывает практика, чаще всего бывает с точностью наоборот.
— Хорошо, — лорд кивнул, после чего вошел внутрь.
Мне ничего не оставалось, как последовать за ним, все-таки я тут работаю. И не собираюсь стоять и смотреть на дверь, пока хозяин дома находится внутри. Я же не в его спальню или ванную вломилась.
Положив книгу на столик, расположенный в игровой комнате, я прошла дальше. Надо же убедиться, что малыш спит, и не требуется срочно кормить или переодевать его.
Лорд Дарвен стоял возле кроватки, осторожно касаясь руками бортика. Периодически он подносил руку к головке малыша, но останавливал ее в паре сантиметров, боясь прикоснуться.
— Он такой маленький, — заметив меня, нерешительно произнес страшный некромант, — такой хрупкий. Мне постоянно кажется, что я могу навредить ему одним своим прикосновением.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Не бойтесь, — я постаралась успокоить нанимателя, — маленькие дети намного крепче, чем вам кажется. В любом случае, осторожное прикосновение не навредит. А сейчас и не разбудит.
Мужчина несколько рассеяно кивнул, после чего очень осторожно провел по головке малыша. Винченцо что-то тихонько пискнул, но не проснулся, в то время как его отец быстро отдернул руку, словно обжегшись. Ну вот, еще и с этим что-то делать придется. Чем скорее лорд поймет, что не навредит сыну, тем лучше для обоих. Мальчику нужен отец. И чем больше времени они будут проводить вместе, чем чаще малыш будет чувствовать именно прикосновения отца, тем лучше. Надеюсь, не придется разжевывать эти истины страшному некроманту, которого я боялась. Хотя, уже не так сильно, как раньше, в том числе потому, что узнала его страх.
Подавила вздох. Работать придется еще и с отцом. Надо что — то делать с его страхом перед собственным сыном. Ведь мальчик потом захочет сидеть у него на руках, а тут боязнь просто прикоснуться. Видимо, все дело в том, каким необычным способом он появился на свет. Ну что ж, платить мне должны больше чем достаточно, чтобы к обязанностям няни добавилась еще и работа мозгоправом.
Решив не мешать, я вышла из спальни. Пусть отец привыкает оставаться с ребенком наедине. В какой-то момент Винченцо все равно заберется хорошо, если в его комнаты, а то и в лабораторию. И не потому, что я не доглядела. Вот уж что не про меня. Хотя, в комнаты отца я запущу его сама, если пойму, что это необходимо. А вот от лаборатории буду стараться держать на расстоянии. Но то я, а то другие слуги, которые будут подменять меня во время редких выходных.
Размышляя о будущем маленького мальчика, я попутно прислушивалась к тому, что происходило в его настоящем, отделенном от меня неплотно прикрытой дверью. Пока там царила тишина, но все могло измениться в считанные секунды. И мне бы не хотелось, чтобы лорд Дарвен перепугался, что его сын сначала расплакался, а потом уже проснулся.
Но ничего не происходило. Потом лорд вышел из комнаты и опустился в кресло, сделав мне знак сидеть. Какое-то время он молчал, рассматривая свои пальцы, после поднял голову и посмотрел на меня.
— Мисс Блау, — он сделал паузу, потом собрался и продолжил, — скажите, это нормально, когда отец боится своего ребенка? Нет, не в том смысле, как люди бояться пауков там, крыс… Боится навредить, сделать что-то не так.
— Это нормально, — заверила его я. — Большинство мужчин первые дни только что в обморок не падают, когда им ребенка дают подержать. Так что ваш страх является нормой. Другое дело, что с ним надо бороться. И чем быстрее это произойдет, тем больше интересного вы успеете увидеть. Поверье, малыши вырастают быстрее, чем это хотелось бы их родителям. Оглянуться не успеете, а забавная мордашка, беззубо улыбающаяся вам, превратилась в наглую хмурую физиономию, которая что-то постоянно требует.
— Надеюсь, это не всегда так, — усмехнулся он. Что ж, фразу оценил, посыл пойман. Значит, я не зря слишком сгустила краски. С некоторыми можно только так.
— Не всегда. Но только в детстве ваш ребенок будет улыбаться так беззаботно и радостно. А какие рожицы они строят. Поверьте, лорд Дарвен, оно стоит того, чтобы забыть о делах и проводить с ребенком хотя бы часть дня.
— Постараюсь последовать вашему совету, мисс, — он смерил меня пристальным взглядом. Вновь возникло желание поежиться, но я с ним справилась. Хотя на этом месте я меньше двух часов. Вот что значит опыт и привычка, переступив порог, заставляю считаться с собой, или ищите другую няню, которая будет скакать вокруг вашего ребенка, как дрессированная собачка. Но тогда можете забыть о музыке и двух иностранных языках. А нас учили не забывать о собственном достоинстве. Пусть мы бедняки, но и у нас есть гордость.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Очень на это надеюсь, — прозвучало в меру строго, но без поучающих ноток. Все-таки не с ребенком разговариваю.