Читать интересную книгу Воин Забвения. Гранитный чертог (СИ) - Елена Счастная

Кто-то сильно толкнул её в спину.

— Поосторожнее… — буркнула она, поднимая голову.

— Держите его! Ворюга! — взвизгнула позади женщина. — Держи-и-и!

Растревоженные люди загомонили, заозирались. Что-то скользнуло по бедру. Млада тут же опустила руку, пошарила по штанине, не веря. Проклятье! Ножны со скрамасаксом пропали — остались только обрезки тренчиков. Этот великолепный нож она купила совсем недавно. Выложила — ни много, ни мало — двадцать семь серебренников наглому кузнецу в Ариване. А до того ещё торговалась — едва язык не отсох.

Млада бегло осмотрелась. Коренастый парнишка с песочного цвета вихрами мелькнул впереди. Ловко увернулся от очередного толчка в толпе, перепрыгнул через валяющийся у прилавка мешок. Откинул со лба волосы… Тонкие пальцы, чуткие; и сам юркий, как хорёк. Он? Млада спешно двинулась за ним, стараясь раньше времени не привлекать внимание.

— Да вон же он! Держите! — снова взвился над головами звенящий нарастающим отчаянием голос.

Млада оглянулась. Вслед за ней неловко семенила темноволосая молодая женщина, время от времени указывая рукой перед собой. Но люди не спешили бросаться за воришкой. Сестра по несчастью, значит… Млада ускорила шаг. Лавируя между горожан и уворачиваясь от новых тычков, она догнала парня и попыталась схватить за рукав.

— А ну стой, паскуда!

Но тот, не глядя, резко вырвался. Треснула ткань его рубахи под пальцами. Парень побежал, расталкивая всех, кто попадался на пути. Взлетели и посыпались в пыль кренделя и пышки с опрокинутого лотка булочника. Вскрикнула полнотелая баба, завалилась на прилавок с мёдом. Бортник гнусно выругался. Кто-то захохотал.

«Ах ты, прыщ!» — зло шепнула сама себе Млада и снова рванула за вором.

Парень, понятное дело, знал город гораздо лучше её. Вырвавшись из плена Торга, он резво припустил сначала по широкой улице, а потом свернул в какой-то закоулок. И запетлял, как заяц. Млада не отставала, но и догнать не могла. А потому берегла силы, дышала ровно и легко. Люди шарахались от неё в стороны. От пыли свербело в горле. Ножны с мечом били по ноге, приходилось придерживать. Сползал с плеча дорожный мешок.

Вор часто нырял в переулки и подворотни, но скоро начал выдыхаться. Млада ждала, пока он ошибётся и свернёт в тупик, но не тут-то было. Вот его спина в намокшей от пота рубахе снова показалась впереди — и пропала за дверью постоялого двора. Млада следом шагнула в душный полумрак заведения.

Харчевня постоялого двора оказалась полна разным людом. Гомонящим, пьющим и смердящим каждый на свой манер. Все разнообразные запахи здесь смешивались в один, от которого перехватывало дыхание. Вонь онучей, дорожной пыли, осевшей на давно не мытом мужском теле, пережареного мяса и кислого пива.

Млада сглотнула и, вытянув шею, в подрагивающей тьме постаралась углядеть воришку. Тот прятаться и убегать раздумал, словно уже никуда не спешил. Явно осмелев, он громко поздоровался с кем-то из гогочущих посетителей. А затем, даже не оборачиваясь, шмыгнул в соседний зал. Млада двинулась за ним, явственно чувствуя, как чуть пристают к липкому полу подошвы сапог.

Между столов сновали расторопные подавальщицы. Они мелькали незаметными тенями, стараясь убраться с глаз долой как можно быстрее. Ловко уворачивались от протягивающихся к ним загребущих мужских рук и крыли отборной руганью особо настойчивых. Впрочем, увильнуть от внимания удавалось не всем.

— Эй, красуля! Постой, — Млада едва успела выдернуть ладонь из смыкающихся пальцев. — А и пёс с тобой, курва…

Она сделала вид, что не слышит.

Вход в каморку закрывала замызганная, в сомнительных потёках занавесь. Маленький зал встретил едва не сбившим с ног всплеском хохота. От спёртого ядрёного запаха на глаза выступили слёзы. Четверо мужчин, на вид местные, громкими пьяными выкриками как раз приветствовали беглеца. Но стоило войти Младе, как стало тихо. Только лавка загремела по полу, отодвигаемая садящимся за стол воришкой.

— Вот те раз, — вытаращился на Младу один, кудрявый и косматый, отчего похожий на давно не стриженого барана. — Ты сегодня отличился, Щука. Глядь, и бабу нам привёл. А то те, что в харчевне, уж больно задрипанные.

Парень, которого назвали Щукой, вскинул голову и сжал губы. Молод совсем, едва ли четырнадцать зим справил. А уже кошели с поясов резать мастак — даже Млада с её-то чутьём поздно спохватилась, не поймала за руку. А должна была! Таких, как он, за версту видно.

Млада подошла ближе, чувствуя себя так, будто все пятеро одновременно её облапили. Стало тошно.

— Верни то, что взял у меня — и я тут же уйду, — проговорила она, не сводя с беглеца взгляда.

— Уж не о девичьей невинности ли речь? — паскудно осклабился кудрявый. — Коли нет, так мы быстро это поправим.

— Да ты глянь на неё, — отирая с бороды пивную пену, усмехнулся другой, конопатый, с неровным шрамом на шее под ухом. — Такая сама мужиков за шкирку берет да и пользует их, как хочет. У такой косу просто так на кулак не намотаешь, э!

— А што, с ней я готов. Пусть и за шкирку.

Кудрявый похабно смял пальцами штаны между ног. Мужики загоготали. Млада продолжала неподвижно давить взглядом Щуку. Неизвестно, что он читал в её глазах, но как будто становился меньше и бледнее с каждым мгновением. Шуточки дружков его, похоже, вовсе не забавляли.

Мужик, сидящий ближе всего к Младе, широкой пятернёй ухватил её за бедро. Сжал от души и гаркнул довольно, с присвистом между недостающих зубов:

— Слышь, Щука. Ядрёная девка-то!

Она шагнула шепелявому за спину. Одной рукой схватила за ворот рубахи и сильным толчком опрокинула лицом прямо в жирную миску. Подняла и приложила ещё раз — грубее. Миска брякнула. Другой рукой Млада выхватила висящий на поясе мужика нож. Поддела остриём его ноздрю. Окинула взглядом остальных, ошалело притихших. Только шепелявый гладко и без запинки изрыгал потоки мерзкой брани. Его же дружки даже не шевелились.

— Хошь, оприходую прямо тут, а? — задушевно произнесла она, склоняясь к шепелявому. Тот смолк, слизнул с губ брызнувший из миски жир. — Рожей об колено?

Мужик дёрнулся и наобум махнул увесистым кулаком, но Млада увернулась, продолжая держать его. Да ещё и втиснула лезвие глубже. Из разрезанной ноздри потекла кровь. Шепелявый зарычал и брыкнулся ещё раз.

Кудрявый вынул из сапога нож. Ударил. Млада выпрямилась, отклонилась и снизу вверх пнула стол. Тот опрокинулся, мужики шарахнулись в стороны. Загремели миски, покатились кружки, расплёскивая по полу пиво. Щука, прикрыв ладонью нос, завыл — кровь хлынула между его пальцев. Меченый оттолкнул навалившегося на него дружка и попытался схватить Младу. Она вполоборота ушла от громадных рук. Секанула ножом по его запястью. Несильно — для острастки. Огляделась. Лишь бы не оказаться зажатой в углу. Она выхватила из ножен меч и выставила перед собой. Кудрявый, спотыкаясь о поваленные лавки, ринулся к ней и упёрся грудью в остриё.

Млада покосилась на скулящего в углу Щуку и повторила:

— Пусть вернёт, что взял.

Она могла бы добавить, что иначе никто из пятерых не выйдет из этой каморки живым. Могла бы показательно разворотить кудрявому грудь мечом. Рассечь самым краешком лезвия ярёмную вену меченому, который приближался справа. Точно по его же шраму, но чуть дальше. Развернуться, поднырнуть под руку третьему и ударить его со спины. Обломком ножки стола разбить череп встающему с пола шепелявому и спокойно заняться Щукой.

Но она не хотела сейчас крови и смертей. Не за тем в Кирият пришла, чтобы в первый же день перебить кучку местных.

В каморку ввалился одутловатый мужик в повязанном под круглым брюхом переднике. За его спиной виднелись ещё два крепких молодца. Видно, то пришёл хозяин постоялого двора, встревоженный шумом и грохотом мебели.

— Вы что тут устроили? — хрипло крикнул он и прокашлялся. — Хотите драться — проваливайте отсюда!

Млада опустила меч и бросила под ноги шепелявому его нож. Дружки Щуки понурились и отступили. Видно, нарочно с хозяином цапаться не хотели. Не зря сидят в отдельном зале — пьют и едят, небось, задарма. Хозяин, окончательно взяв себя в руки, ещё раз мрачно обвёл взглядом всех и остановился на Младе. Она кивнула на Щуку, который всё так же сидел у стены и держался за сломанный нос. Кровь стекала ему на грудь.

— Он украл у меня нож. Пусть вернёт.

Казалось, от этих слов на языке скоро будет мозоль. Хозяин двора неспешно оглядел Младу, удивлённо приподнял брови и жестом отослал двух выжидательно стоящих позади мужчин. А потом повернулся к воришке.

— Давай, сопляк. Верни девице её нож, коли вправду украл! Вот ты где у меня уже сидишь, поганец, — он постучал ребром ладони под двойным подбородком.

Щука громко шмыгнул, отёр губы и встал, обиженно зыркая на остальных, за что тут же получил подзатыльник от меченого.