Их глаза встретились. Буря с новой силой накинулась на окно. Слышно было, как между деревьями стонал ветер.
— Вы рассказывали мне свою историю, — сказал отец Ролан почти шепотом. — Это была ваша история, Дэвид?
— Да, это моя история.
— А она была вашей женой?
— Да, моей женой.
Внезапно Дэвид освободил свою руку. С его губ едва не сорвался крик. Он еще ниже надвинул шляпу и вышел из купе.
Отец Ролан не последовал за ним. Он стоял, устремив взор на дверь, за которой исчез Дэвид, и в глубине его глаз зажегся огонь. Через несколько мгновений этот огонь погас, и с сумрачным, суровым лицом отец Ролан снова уселся в свой угол. Глубоко вздохнув, он опустил голову на грудь — и так сидел долго и неподвижно.
Глава II. «НЕ ОТПРАВИТЕСЬ ЛИ ВЫ СО МНОЙ?»
В эту ночь Дэвид несколько раз прошел из конца в конец пять занесенных снегом вагонов трансконтинентального экспресса. Он думал о том, каким счастьем оказалась для него задержка поезда. Если бы не это, спальный вагон был бы отцеплен на ближайшей узловой станции, и он не излил бы свою душу отцу Ролану. Они не засиделись бы до такого позднего часа вдвоем в купе, и этот странный маленький отец Ролан не рассказал бы ему историю одинокой хижины, находившейся там, на краю незаселенной полярной страны, — историю, полную необыкновенного величия и человеческой трагедии, каким-то таинственным образом побудившую и его самого к откровенности. Дэвид никогда не упоминал о своем позоре и несчастье с того дня, когда ему пришлось спокойно, внешне хладнокровно рассказать о случившемся для того, чтобы получить развод. Он не предполагал, что когда-нибудь повторит свой рассказ. И вдруг — он сам выдал свою печальную тайну. Но это его не только не огорчило, но даже обрадовало. Он сам поразился происшедшей в нем перемене. Этот день был для него ужасным. Он не мог выбросить ее из головы. А сейчас горькие воспоминания перестали терзать его душу. Он встретил человека, вдохнувшего в него новые силы.
В третьем вагоне Дэвид сел на свободное место. Впервые за много месяцев он испытывал какое-то возбуждение, причин которого сам не понимал. Что подразумевал отец Ролан, когда, крепко сжимая его руку, произнес: «Одному я научился лучше, чем большинство из вас, живущих в цивилизованной стране: как найти дорогу заблудившемуся в жизни человеку»? И что он хотел сказать, прибавив: «Не отправитесь ли вы со мной?» Отправиться с ним? Куда?
Новый внезапный порыв бури налетел на окно вагона. Дэвид внимательно вглядывался в темноту ночи, но ничего не мог различить. Там царил абсолютный мрак. Только слышны были плач и стоны ветра между деревьями.
Что же хотел сказать отец Ролан, приглашая его отправиться с ним туда?
Дэвид прижался лицом к холодному стеклу и стал еще пристальней всматриваться. Этим утром отец Ролан сел на поезд на пустынной маленькой станции и занял место рядом с ним. Они познакомились. Отец Ролан рассказал ему об этих огромных лесах, которые тянутся беспрерывно на сотни миль по направлению к таинственному Северу. Он любил их даже теперь, когда они, холодные, белые, лежали по обе стороны дороги. В его голосе чувствовалась радость, когда он говорил, что возвращается к ним. Они составляли частицу его мира — мира «тайн и дикого величия», как он его называл, мира, простиравшегося на тысячу миль от Гудзонова залива до Западных гор. А вечером отец Ролан спросил: «Не отправитесь ли вы со мной?»
Сердце Дэвида забилось сильнее. Тысячи маленьких снежинок ударялись в окно, как бы бросая вызов его мужеству. С бешеной яростью ветер разметал сугробы, и снежные вихри один за другим налетали на Дэвида. Только темное стекло защищало его. Казалось, буря, точно существо, угрожала ему, приглашала его выйти наружу, напоминая забияку, с бранью показывающего кулаки. Дэвид всегда немного боялся зимы. Он не любил холода, ненавидел снег. Но эта буря, набрасывавшаяся на него через окно, вызывала в нем какое-то странное возмущение. В нем зародилось желание, вначале капризное и нерешительное, подставить свое открытое лицо под уколы ветра и снега. Это был мир отца Ролана. Отец Ролан звал его туда, а ночь насмешливо угрожала. Словно забывшись, Дэвид рассмеялся странным прерывистым смехом. Впервые за год он издавал звуки, напоминавшие смех. Он быстро обернулся, как будто встретился со взглядом женщины, сидевшей по ту сторону прохода.
Сначала Дэвид увидел только глаза — большие темные вопрошающие глаза, смотревшие на него как бы в надежде найти ответ на какой-то важный вопрос. Никогда в жизни он не видел в глазах такого выражения беспокойства и печали. Затем он разглядел и лицо — уже немолодое. Женщине было за сорок лет. Но годы мало отразились на ее внешности, напоминавшей своей красотой цветок с поникшими лепестками. Прежде чем Дэвид успел ее лучше разглядеть, женщина медленно, нерешительно отвела свой взор, словно не совсем уверенная в том, что нашла то, чего искала.
Дэвид, пораженный, смотрел на нее с еще большим интересом. Она наклонилась к окну и пристально всматривалась в темноту. Дэвид обратил внимание на ее тонкие руки, бледное лицо с худыми, впалыми щеками и тяжелые пряди ее густых волос, тускло блестевших в свете лампы. В ее темно-каштановых, почти черных волосах кое-где серебрилась седина.
На несколько мгновений Дэвид отвел свой взгляд, пристыженный бесцеремонностью своего любопытства, но затем снова взглянул на незнакомку. Ее голова немного склонилась вперед, плечи сгорбились. Ему показалось, будто легкая дрожь пробежала по ее телу. Подобно тому как он незадолго перед этим ощущал желание подставить свое лицо под порывы бури, так теперь он испытывал такое же необъяснимое стремление заговорить с незнакомкой, спросить — не может ли он чем-нибудь помочь ей. Но он не считал себя вправе так поступить, да и вряд ли он мог быть ей полезен.
Дэвид Рэн встал, намереваясь вернуться в купе, в котором он оставил отца Ролана. Его движение, казалось, вывело женщину из нерешительности. Снова взгляд темных глаз обратился на него. Он остановился. Ее губы дрожали.
— Вы хорошо знаете эти места до Одинокого озера? — спросила она.
В ее голосе слышался тот же таинственный вопрос, те же опасения и надежда, которые Дэвид заметил в ее газах.
— Я здесь чужой, — ответил Дэвид. — Я впервые в этих краях.
Она откинулась назад; луч надежды на ее лице погас.
— Благодарю вас, — пробормотала она. — Я думала… может быть… вы знаете человека, которого я ищу… человека по имени Майкл О'Дун.
Она не стала ждать ответа, закуталась в свою шубу и снова отвернулась к окну. Дэвиду нечего было ни сказать, ни сделать, и он отправился обратно к отцу Ролану.