напросился!
— Драг, заткнись уже, правда! — стали шикать на него остальные. — На вон, пива тебе ещё!
Драговит замолчал, обиженно засопев, но очередную кружку янтарного напитка к себе придвинул охотно.
— Так вот, — продолжил Лодомил, — у нас тут в окрестностях медведь-людоед завёлся! — при этих словах голос бородача задрожал и заметно понизился.
— Да что ты говоришь⁈ — Емельян вдруг сразу почувствовал себя несколько неуютно. — Я так-то один сюда ехал…
— Так и я о чём! — воскликнул Боян. — Потому и спрашивал тебя про темень-то! А ты и не знал, что ль⁈
— Ну, — помялся смущённо Емельян, — мне лишь сказал князь, что Мирослав с Белогором, отцом своим, отправлены им сюда по настойчивым просьбам жителей Залесья, дабы убить одного дикого зверя, что сильно досаждает местному населению. Ну, я думал там, может, кабана какого свирепого или гадюку…
— Ха-ха, кабана или гадюку! Да не, ты что! Белок мы попросили Святослава изловить всех у нас в лесах, белок! — встрял язвительно Драговит.
В таверне раздался громкий, дружный хохот; смеялся весь зал. Емельян густо покраснел.
— Медведь-людоед, значит… Вот оно как! И что, многих уже в лес уволок?
— Да девять человек уже, с весны, — отсмеявшись, уже серьёзно молвил Лодомил. — А уж сколько собак, поросей да коз перетаскал, и не считали! Эх, сами виноваты, разбудили мы нашего шатуна раньше времени! Шёл один из наших, Дивислав, по пятам за лисом, что из амбара повадился курей у него воровать, да ещё и псов своих по его следу пустил. А лис — на то и лис, что не дурак оказался да мимо лежбища-то медвежьего и пробежал! Ну, они и наткнулись на берлогу, где шатун спал. Разбудили, естественно… В общем, Дивислава больше нет с нами, как и пары его собак. Ну а потом ещё облаву неумелую устроили на косолапыча, ранили его в заднюю лапу сильно… Но он порвал при этом двоих наших, а остальные разбежались, — с этими словами Лодомил насмешливо посмотрел на Драговита. — И с тех пор стал шатун хромать сильно на лапу-то покалеченную. И выбора у него теперь нет, кроме как в нашу деревню регулярно захаживать, ибо не жилец он в чащобе, с такой лапой-то! Никого ведь не догонит… Ну и осторожен стал, зараза, до невозможности! Открыто уже не шастает, а приходит по ночам к нам. Тихо приходит! Ладно, если скотину какую домашнюю утащит в лес, так ведь и человеком не побрезгует!..
— Ну и когда терпеть стало совсем невмочь, отправили мы голубя сизого князю Святославу с убедительной просьбой прислать какой-нибудь лихой отряд охотников из Мирграда, дабы избавить нас от этой напасти лютой! — продолжил рассказывать уже Боян. — И вот через пару недель прибывают к нам эти двое, как их там, отец и сын…
— Белогор и Мирослав, — подсказал Емельян.
— Да, они самые! — оживился Боян. — С виду опытные, бывалые. Молчуны к тому же, то есть не особо говорливые… Выслушали лишь Благояра про нашу неудачную облаву да поинтересовались, где последний раз видели шатуна. Переночевали вон наверху в комнате одной, а наутро ни свет ни заря просто ушли в лес. Взяли с собой несколько рогатин странных, ещё какого-то оружия со снаряжением да козлёнка вон у Бажена прикупили. Видимо, для живца… Ну да так и не вернулись ещё до сих пор! Неделя уж прошла, а их всё нет и нет!
— Да потому что порвал их потапыч наш, говорю я вам! — Драговит не унимался.
— Так вы же тут все охотники! — удивлённо воскликнул Емельян. — Чего ж вы своего шатуна всё-таки сами не завалили?
— Гутарят же тебе, что пытались, — хмуро взял слово до сих пор молчавший Благояр. — Только одно дело — капканы на куниц и соболей ставить да по уткам с тетеревами из луков постреливать, и совсем другое — голодный медведь-шатун… Да, Драговит?
— Чего я-то сразу⁈ Все побежали, и я побежал!.. — смурной Драговит угрюмо замолчал, ибо сказать было больше нечего.
— М-дя… С той неудачной облавы, в общем, когда двоих наших он задрал, а остальные разбежались кто куда, не пытались мы более его в открытую загнать. Жить все хотят… — Боян печально вздохнул. — Единственное, пытались его травануть. Ну, подкинули на окраину деревни тушу телёнка годовалого, обсыпали её обильно ядами разными, да только шатун наш не клюнул ни фига. Зато собаки наши вмиг соблазнились, чтоб их, окаянных!.. Потравили, в общем, почём зря животину свою… — Боян сокрушённо покачал головой.
— А я сразу глаголил, что это хреновая затея! — Драговит нервно рыгнул.
— Да⁈ Вообще-то, помнится, ты был только за! Сам же этого телёнка и помогал тащить! — насмешливо молвил Лодомил.
— Что⁈ Это наглая ложь! — возмутился неуверенно Драговит.
— Да было, Драговит, было! Ты просто налакался, как обычно, и не помнишь ничего! Сама лично видела, как ты его тащил! — встряла проходящая мимо с подносом, полным кружек доброго пива, пухлая Сварига.
— Правильно говоришь, Сварига, конечно, было дело! — поддержал её народ. — Много кто был там, так что, Драг, не заливай нам тут!
— Ладно, ладно! Тащить, может, и помогал, спорить не буду! — огрызнулся зло Драговит. — Но в душе я был против!
— Да молчи ты уж! — зашикали опять на него.
— Я что, один его волочил⁈ — пробурчал красный как рак Драговит. — Все тащили, и я тащил! А идею первый Лодомил озвучил!
— Ой, взаправду, теперь крайних, что ль, искать будем? — Лодомил зло вылупился на Драговита. — Все хороши!
— И то верно… — начали вздыхать печально в трактире.
— Вот в такую скверную историю мы вляпались, как там тебя, посол?.. Емельян? Да, Емельян… — прокряхтел тяжело Боян. — Жизнь в деревне парализована фактически. На охоту почти никто не рискует ходить вот уже как с недели три, не меньше, а лес нас кормит как-никак! И мясо, и шкуры, и дичь, и ягоды с грибами да травами разными… Всё там добываем! А теперь лишь сидим сиднем да доедаем запасы наши, но нам ведь они ещё самим пригодятся! Что мы есть зимой будем, коли сейчас ничего не запасём⁈
— А ты, мил человек, зачем к нам пожаловал-то из самого Мирграда?