— Конечно же, нравится, — усмехнулся Денис. Его тёмные глаза блеснули предвкушением. Ладонь опустилась на моё обнажённое бедро, прошлась по боку. — Да? — шепнул он мне в самые губы прежде, чем я почувствовала, как он вжался в меня. Внутри всё стянуло болезненно-сладким спазмом, грудь заныла сильнее.
Я сдвинула бёдра, пытаясь унять нарастающее с каждой секундой желание, но оно не отступало. Руки на моём теле, горячий шёпот…
— Да-а-а… — застонала я и тут же распахнула глаза.
В комнате было темно и тихо. Тело горело, внутри всё пульсировало. Коснувшись себя, я поняла, что мокрая и снова застонала. Тело ныло истомой, предвкушением чего-то большего.
— Да что же это такое, — выдохнула я, вновь опустив веки.
Повернулась на бок, пытаясь успокоиться, поджала ноги. Желание не унималось. Напротив, казалось, оно становится лишь сильнее, стягивает каждую мою вену, каждый нерв. Как я ни пыталась отогнать от себя картинки из сна, они снова и снова лезли в голову. Жаркие ладони, губы на моей шее. Сама не заметила, как провела кончиками пальцев по низу живота и дальше, меж бёдер. Тронула себя между ног, закусила губу. Болезненное, нездоровое возбуждение. Смочив палец собственной влагой, погладила клитор, обхватила грудь, как там, во сне, делал это Антон. Вот так бы меня касался Денис, да… И ещё бы он целовал меня в шею. Жёстко, уверенно. Часто задышала, чувствуя, как с каждым движением пальцев и без того стянутый клубок во мне сворачивается туже и туже. Быстрее, резче, прикосновение немного сильнее…
— М-м-м-м… — Застонала я.
Пальцы были мокрыми, соски ныли. Я погладила один подушечкой большого пальца и проникла в себя, продляя собственное наслаждение. Сделала несколько быстрых движений. Так бы мог двигаться во мне один из них. Картинки стали такими чёткими, что я будто наяву видела блеск тёмных глаз, запутывалась пальцами в прядях русых волос. И запах… Один переплетался с другим и проникал в меня, наполнял мои лёгкие. Дрожа, запрокинула голову, развела ноги шире и погладила себя. Нет, как раньше больше не будет. Не будет! Не позволю ни им, ни себе самой.
Расслабленная, вытерла руку о простынь и завернулась в одеяло. У меня Андрей. Да и я не хочу так больше. Все совершают ошибки, и я не исключение. А то, что было в прошлом… Это ошибка.
С утра я чувствовала себя совершенно разбитой. Собираясь, надела свитер наизнанку, а после случайно перевернула расстёгнутую сумочку. Мелочь, косметика, документы: всё градом посыпалось на пол.
— Ты что такая? — спросил Андрей, подняв с пола помаду и протянув мне.
Я с благодарностью забрала у сына тюбик и вздохнула. Ну как объяснить ему, что со мной? Смотрела на него — свою точную копию, и сердце сжималось от нежности.
Нахмурившись, словно взрослый, он присел на пол возле меня и принялся собирать с пола рассыпанные вещи. Подавал, а потом опять поднимал монетки и складывал в маленькую ладошку.
— Детка, — позвала я его. Он поджал губки, но на меня всё-таки глянул. — Я люблю тебя, — обхватила его обеими руками и поцеловала в щёку.
— Мам, — недовольно пробубнил он, но вопреки тону, руки его обвили мою шею. — Я не детка.
— Хорошо, — снова посмотрела на него. Уже такой большой. Мой маленький большой мужчина… — Но для меня ты всегда будешь деткой, — улыбнулась и коснулась его носа кончиком указательного пальца. — А теперь иди одевайся, а не то в сад опоздаем.
Выйдя за ворота садика, я посмотрела на экран мобильного. Времени оставалось как раз на то, чтобы вернуться и взять машину. В хорошую погоду до сада мы всегда прогуливались пешком, после чего я ехала на работу, и сегодняшний день не был исключением. По крайней мере исключением в том, что касалось нашей с сыном утренней прогулки. Вот только на работу я не поехала.
Вместо этого вернулась в квартиру и, раздевшись, накинула на плечи лёгкий халат. Зашла на кухню и поставила чайник. Потёрла лицо ладонями. Понятия не имела, что теперь делать. Увольнение казалось единственно правильным решением, но что-то подсказывало, что предостережение Дениса — не пустой звук. Я столько трудилась все эти годы, чтобы достичь всего, что у меня есть, столько работала… А теперь? Взять и отказаться от этого? Попробовать начать всё с нуля в совершенно иной сфере? Но где гарантии, что они не доберутся и туда? Нет этих самых гарантий! Нет, чёрт возьми! А у меня сын и младшая сестра, которая только-только начала становиться на ноги.
Достав чашку, я заварила чай с липой и добавила немного мёда. Нужно было успокоиться, откинуть эмоции и как следует продумать все пути отступления… или наступления. Только было во всём этом одно слабое место: моя жизнь теперь принадлежала не только мне. И что будет, если они узнают? Если поймут, что Андрей…
Резкий дверной звонок заставил меня встрепенуться. Едва не расплескав чай, я посмотрела в сторону коридора. Сжала руки в кулаки, чувствуя, что не могу подняться. Боже мой! А если это кто-то из них? Сколько сейчас времени? Сколько прошло с того момента, как я вернулась домой?
Звонок повторился, и я, заставив себя встать, вышла в коридор. Стараясь не шуметь, аккуратно подошла к двери, посмотрела в глазок и тут же отпрянула. Не открою! Ни за что не открою!
— Открывай, Анна! — раздалось с той стороны. — Открывай, я знаю, что ты дома.
Обхватив себя руками, попятилась. Единственное, что я чувствовала в данный момент — смятение. Недавние рациональные мысли рассыпались прахом, оставив меня, прежнюю девчонку, наедине с собственными сомнениями, страхами и непонятно откуда появившимся внутри волнением.
— Анна! — в голосе появился гнев. — Я считаю до трёх. Не откроешь — тебе хуже. Раз… Два…
Неровно, со страхом выдохнув, я как безумная осмотрелась по сторонам. Схватила джинсовку сына и, кинув в детскую, плотно закрыла дверь. Открыв ящик, смахнула в него машинку с тумбочки, туда же наспех сунула принесённый им накануне из сада рисунок.
— Я понял тебя, Анна, — донеслось из-за двери.
Кажется, Денис был действительно зол. Бросив мимолётный взгляд в зеркало, я пригладила ладонью волосы и поспешно открыла замки. Чем грозило мне неповиновение, понятия не имела, но проверять отчего-то не решилась.
— Зачем вы пришли, Денис Васильевич? — холодно спросила я, столкнувшись с ним взглядом.
— А ты не догадываешься? — на губах его появилось что-то вроде намёка на ухмылку.
Я крепче сжала дверную ручку. Изо всех сил пыталась держаться спокойно и ничем не выдать внутреннего смятения. Это мой дом, моя территория. И я уже другая: взрослая, знающая, что мне нужно от жизни женщина. Женщина, ответственная за своего сына и уверенная в собственных силах.
— Ты не вышла на работу без предупреждения, — проговорил Денис, медленно опустив взгляд с моего лица на грудь. Прошёлся по всему телу, по ногам и снова посмотрел в лицо.
Меня окатило волной жара. И снова он прикасался не прикасаясь, снова я чувствовала его руки, хотя нас разделяло не меньше метра свободного пространства. Его дорогой пиджак был расстёгнут, ворот рубашки тоже.
— У тебя есть какая-то уважительная причина, Анна?
Его «Анна» походило одновременно на упавшую на кожу каплю тёплого воска и вогнанное в шею лезвие. Пальцы стали какими-то деревянными, непослушными, губы занемели. Былая решимость таяла, как эскимо на солнце: шоколадная оболочка ещё кое-как держалась, а внутри не осталось ничего цельного.
— Я приболела, — выдавила я и попыталась захлопнуть дверь, но он мигом подставил ногу.
Мои попытки закрыть квартиру кончились, стоило ему толкнуть дверь обратно. Куда мне мериться с ним силами?! При желании этот мужчина может сломать моё сопротивление одним движением. Нет, даже не движением — взглядом. Как сейчас. Он даже не коснулся меня, а я уже сама не своя.
— Я вас не приглашала, Денис Васильевич.
Отступила на несколько шагов. Лихорадочно бросила взгляд на вешалку для одежды, на обувницу, на пол, где обычно стоял самокат Андрея, но всё было в порядке. Самокат он взял с собой, джинсовку я спрятала. Заметила выглядывающие из обувницы детские тапочки и мысленно застонала. Но внимание Дениса было целиком и полностью приковано ко мне.