Читать интересную книгу Седая Борода - Брайан Олдисс

Седая Борода решил пройти немного берегом, а потом вернуться к изгороди. Пробираясь через заросли давно облетевшей бузины, он ощутил печальносладковатый запах реки и того, что обращалось в прах на ее берегах.

Несколько домов, чьи дворы примыкали к реке, сгорели до того, как тут поселились Седая Борода и его спутники. Останки зданий уже заросли кустами изнутри и снаружи. В высокой траве валялась дверь одной калитки с полустертой надписью, которая, вероятно, означала название бывшей усадьбы: «Темсайд».

Дальше по берегу стояли дома, не поврежденные пожаром и обитаемые. Среди них было и жилище Седой Бороды. Он посмотрел на окна, но не заметил свою жену Марту; наверно, она тихонько сидела у огня, кутаясь в одеяло и уставившись на решетку камина — что же она там видела? Внезапно Олджи охватило мучительное раздражение. Эти дома — старые жалкие лачуги — сгрудились здесь, словно стая ворон с перебитыми крыльями. У большинства из них не было ни труб, ни водосточных желобов; кровельные брусья с каждым годом все сильнее прогибались. Люди в основном свыкались с таким положением дел, но Седая Борода не мог — и не хотел, чтобы свыклась его Марта.

Олджи сразу же обуздал свои мысли. Какой толк от злости? Он уже научился не злиться. Но он томился по свободе вне Спаркота с его унылым покоем.

Кроме жилых домов тут были еще лавка Тоби — более новое здание в несколько лучшем состоянии — и безобразные, сколоченные кое-как хлева. За хлевами лежали поля. Их вскопали перед зимними морозами; в бороздах блестела вода. К полям подступали густые заросли, которые очерчивали восточную оконечность Спаркота. А за Спаркотом простирался обширный и таинственный край — долина Темзы.

Уже вне пределов поселка над рекой угрожающе нависал полуразрушенный кирпичный мост; он напоминал сросшиеся рога старого барана. Седая Борода постоял немного, глядя на мост и на плотину, которая виднелась за ним, — там начиналось то, что в эти дни называлось свободой, — и направился обратно к ограде.

двадцати минут отдыха. Слух о шотландцах казался слишком нелепым. Впрочем, путешественники, посещавшие Спаркот, рассказывали и другие, не более правдоподобные истории: о походе китайской армии на Лондон, о пляшущих в лесу гномах, эльфах и людях с барсучьими мордами вместо лиц.

Заблуждения и суеверия росли и множились год от года. Неплохо было бы знать, что происходит на самом деле.

В сравнении с легендой о нашествии шотландцев рассказ Сэма о странном разносчике звучал более убедительно. Как ни густы были заросли, их все же пронизывали многочисленные тропы, и по этим тропам бродили разные люди, иногда посещая и уединенный Спаркот; видели они немного — в основном то, что кое-как двигалось вверх и вниз по течению Темзы.

Да, наблюдение было необходимо даже в эти мирные дни. «Равнодушие приносит совершенный мир», — подумал Олджи, уже не помня, из какого источника почерпнул такую цитату, — даже теперь лишенная охраны деревня могла подвергнуться нападению бандитов — охотников за продовольствием — или каких-нибудь сумасшедших.

Он приблизился к пасущимся коровам, которые щипали траву каждая вокруг своего колышка. Они принадлежали к новой породе: мелкие, но крепкие, упитанные — и молодые! Нежные создания спокойно взирали на Олджи большими влажными глазами. Эти создания принадлежали человеку, но не разделяли его злую участь, и они не позволяли травам разрастаться на выгоне.

Но одно животное возле колючих зарослей куманики сильно натянуло свою привязь. Корова мотала головой, вращала глазами и мычала. Седая Борода ускорил шаги.

Судя по всему, корову мог встревожить только лежавший около куста мертвый кролик. Седая Борода подошел ближе, чтобы рассмотреть зверька. Его убили совсем недавно. Но хотя и явно мертвый, он, похоже, все-таки шевелился. Что-то тут было не так — Олджи ощутил неприятный холодок в спине.

Несомненно, кролик был мертв, и смерть его наступила от небольшой на вид ранки пониже затылка. Из шеи и заднего прохода вытекло немного крови; пурпурные глаза остекленели.

Тем не менее он шевелился. Один бок у него поднимался.

Чувство, весьма близкое к суеверному ужасу, охватило Олджи. Он невольно отступил на шаг и перевел в боевое положение винтовку. В этот момент кролик опять пошевелился, и его убийца оказался на виду.

Из-под останков кролика проворно выбрался горностай. Его буроватая шкурка была перемазана кроличьей кровью, острая мордочка, тоже окровавленная, обратилась к человеку. Седая Борода выстрелил, прежде чем маленький хищник успел двинуться с места.

Коровы испуганно отшатнулись. Фигуры, склонившиеся над грядками с брюссельской капустой, разом выпрямились, словно заводные игрушки. Птицы снялись с крыш. В караульном помещении ударили в гонг — в соответствии с указанием Седой Бороды. У хлевов собралась небольшая толпа; люди сгрудились, словно надеялись таким образом увидеть больше.

— Слепоыыры, еще панику поднимут, — проворчал Седая Борода. Но он понимал, что сам совершил ошибку: горностая можно было убить и прикладом. Звук выстрела всегда вызывает тревогу.

Группа наиболее бодрых шестидесятилетних сельчан с дубинками разнообразных ферм уже направлялась к нему. Несмотря на раздражение, Седая Борода не мог не признать хорошей боевой готовности этих людей; у них сохранилось еще немало сил.

— Все в порядке! — закричал он, махая руками над головой, и пошел навстречу людям. — Все в порядке! На меня напал один горностай, только и всего. Можете расходиться.

Среди сельчан оказался Чарли Сэмюелс, крупный человек с желтоватым лицом. Он вел на поводке своего ручного лиса, Айзека. Чарли жил по соседству с Тимберлейнами и в последнее время все больше зависел от них, потому что прошлой весной у него умерла жена.

Он выступил из толпы и поравнялся с Седой Бородой.

— Весной мы соберем еще лисят, и приучим их, — сказал Чарли. — Они нам помогут управляться с горностаями. Да и крыс больше стало, в старых домах гнездятся. Похоже, горностаи их гонят, вот они и полезли к людям. А лисы — они и с крысами разберутся. Не так ли, Айзек?

Все еще злясь на себя, Седая Борода двинулся дальше вдоль изгороди. Чарли увязался за ним, сочувственно храня молчание. Лис грациозно шествовал между ними, опустив пушистый хвост.

Остальные еще немного потоптались в нерешительности на поле. Потом одни стали успокаивать коров и рассматривать убитого горностая; другие разошлись по своим дворам обсуждать происшествие с соседями. Темные фигурки с белыми макушками виднелись на фоне потрескавшихся кирпичных стен.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});