Я была еще недостаточно открыта, но всё же повесила на стене у себя в студии его фото, наряду с фотографиями других великих учителей Востока и Запада, которых я встретила в глубинах своего внутреннего мира или вне его и которых я глубоко почитала.
Двумя годами позже, когда я с моим другом Марселем [2] случайно встретила Габриэль в Мюнхене в канун Нового, 1977 года и пригласила её к себе в гости, в автомобиле она рассказывала нам о Бабаджи, а на улице в это время был сильный снегопад. Нас буквально заметало — вновь и вновь.
«Его учение такое простое; он проповедует истину, простоту и любовь и, что очень важно, учит неустанно повторять имя Божье».
Всему тому, что способно постичь лишь совершенно открытое сердце.
Когда в канун Нового года она показала нам и группе наших друзей фотографии Бабаджи (тогда этих фотографий было не так уж много), мой взгляд зацепился за одну из них, приведшую меня в состояние настоящего шока. На ней был изображен старый Хайракан Баба, который считается прежним физическим воплощением Бабаджи. Он показался мне настолько строгим и всевидящим, что меня обуял великий страх: «О нет, со мной нельзя слишком строго!» — подумала я.
На следующее утро, утро Нового года, я проснулась в прекрасном расположении духа — во сне я видела белое снежное поле — и со счастливым внутренним осознанием поспешила к Бабаджи.
Один из наших друзей решил в середине января слетать в Дели на конференцию, посвященную проблемам солнечной энергии, и я вдруг поняла, что поеду вместе с ним — ведь до этого я никогда не бывала в Северной Индии.
Затем в моем сознании вновь возник строгий образ Хайракан Бабы, и я попросила Габриэль Возиен: «Покажи мне это страшное фото еще раз»!
Хотела я этого или нет, но данное фото стало смотреть на меня и воздействовать. Оно заставило меня осознать всё то, что не дает мне достичь полной гармонии с Божественным. Фото действительно напугало меня. Но я знала совершенно точно, что не хочу лететь к Бабаджи в состоянии страха!
Одна часть меня говорила: «Зачем спешить? Ты можешь слетать к Бабаджи позже, к примеру осенью». Но моё внутреннее «Я» знало: «Сейчас или никогда!»
Я ушла в себя и мысленно просила Бабаджи: «Пожалуйста, помоги мне!» Но не было никаких знаков, никаких снов. Я просто готовилась. Наконец, когда на исходе третьего дня я провела агнихотру — небольшую огненную церемонию — и вновь стала всматриваться в эту фотографию старого Хайракан Бабы, меня охватило чувство бесконечной любви — любовь и ничего, кроме любви! Всепоглощающее и совершенно восхитительное чувство! Я ощущала присутствие юного Бабаджи, который сказал мне: «Теперь ты можешь ко мне прийти».
Теперь, когда стало ясно, что я полечу, мне наконец был явлен сон. Я называю его «малым сном», хотя он был долгим и позже дал мне основной ключ к пониманию нынешнего вида Бабаджи. Примечательно, что этот сон впервые приснился мне после того, как я решилась лететь, но не ранее.
Сон о мандале
Я видела образы в виде пяти огромных, трехмерных мандал. Одна за другой. Они были очень динамичными и двигались вокруг совершенно неподвижного центра — пустого, как бы дышащего круга. В этом центре из совершенно другого измерения медленно появилось существо.
Я видела лишь его лицо; он сидел в позе лотоса, в каждой из мандал — иначе, но всегда — в виде аскета. Это был Бабаджи. Я поняла, что это и есть господин мандалы.
В крайней из мандал произошло следующее: он — господин мандалы, который всегда находился в центре, — танцуя, перешел вправо, в отдельную мандалу. Я впервые увидела его в профиль. Мягкий, юный профиль. Но потом он повернулся ко мне лицом; оно увеличивалось и смеялось.
Я проснулась в состоянии настоящего шока и с бьющимся сердцем: испуганная, потому что он смеялся, потому что он, верховный господин мандалы, танцевал за пределами своей мандалы, и его образ при этом очень менялся, становясь всё больше и больше.
Великое переживание света
Когда у меня на руках уже был билет на чартерный рейс, произошло крупнейшее духовное и самое неописуемое событие в моей жизни на тот момент. Было полнолуние, ночь с 9 на 10 января 1978 года. То, что изначально началось во сне, продолжилось после моего пробуждения:
Бабаджи был здесь — он стоял у стены из света и пустоты. Это был порог другого измерения.
Перед лицом этого духовного порога я оказалась будто бы под водой, бродила под водой. Мне казалось, что я стала его частью, и Бабаджи, который был еще выше, посмотрел вниз и казался пораженным тем, что я попала в сансару — мир иллюзий. Я видела, как он сверху следит за каждым моим шагом. Подобно светящемуся пальцу, его взгляд точно указывал на водной поверхности светящуюся точку, где я должна была сделать еще один шаг — под водой. Ведомая световым лучом его взгляда, я увидела себя, блуждающую под водой.
Был ли он тем, кто в конечном итоге нес за меня ответственность?
Должен, хотел ли он вновь возвести меня в свою сферу?
Как он провел меня сквозь воду?
Это было непостижимо!
Я была с ним.
Потом он подарил мне книгу. Это была книга всей моей жизни. В красном переплете, внутри неё — белые страницы с инициалами, подобно тем, что можно найти в средневековых книгах. На каждой странице одним и тем же шрифтом было написано: «Так было!» И в этих больших буквах были правдиво отражены события в жизни