Даже лучше не касаться,
Не меняя ничего.
Вот и вышел, как просили,
Замечательный отчет!
Полицейским всей России -
Уважение, почет!
БАЛЛАДА О НЕСКЛАДНОМ ПАРНЕ.
В полицию пришел нескладный парень:
Мол, к службе проявляю интерес.
Что ж, приняли, конечно, форму дали,
Поскольку есть нехватка в ППС.
И вскоре стал он жить по распорядку:
Ходил в наряды, пьяных доставлял,
Но был один у парня недостаток:
Из пистолета скверно он стрелял.
На стрельбище привыкли двойки ставить,
За то, что получалось кое-как,
А он, чудак, никак не мог представить,
Что на мишени нарисован враг.
Друзья над ним смеялись и шутили,
Что стрельбы для него – как в сердце нож.
Но как-то раз в эфире сообщили,
Что в парке совершается грабеж,
И был приказ один для всех нарядов:
Преступника найти и задержать,
И вышло так, что оказался рядом
Тот парень, не умеющий стрелять.
Он первым был на месте, ясно стало,
Что на раздумья ни секунды нет:
Там на скамейке девушка рыдала,
И удалялся чей-то силуэт.
Погоня. Убегавший обессилел,
Вдруг развернулся, сжав в руке кастет,
А парень в форме, как его учили,
Направил на бандита пистолет.
Глаза горят, безумием залиты,
Клокочет в глотке ядовитый смех,
И даже не остановил бандита
Произведенный парнем выстрел вверх.
Потом еще был выстрел – в ноги метил,
Но помешал глазам соленый пот,
И пуля, от асфальта срикошетив,
Попала нападавшему в живот.
Минутой позже помощь подоспела,
Истратив весь бензиновый лимит,
А он стоял с лицом бумажно-белым,
И рядом выл и корчился бандит.
Бывалый ротный вышел из УАЗа,
Мгновенно обстановку оценил:
– Живучий, посмотри-ка ты, зараза!
Эх, парень, лучше б ты его убил!
Наверно, кто-то скажет: «Пуля – дура,
Попробуй, рассчитай ее полет!»,
Но ловкий адвокат с прокуратурой
Открыли в деле новый поворот.
Не стало грабежа, и нет кастета,
А есть «возникший личный интерес»…
… И есть на милицейской зоне где-то
Еще один сотрудник ППС….
БЫТЬ ИЛИ НЕ БЫТЬ?
В одном районе, где тепло и сухо,
Где молятся, чтоб не иссох арык,
Работал участковым некто Сухов –
Бывалый и покладистый мужик.
А вместе с ним, в различных заварухах,
Трудились, как история гласит,
Помощник участкового Петруха
И, будучи внештатником, Саид.
Кипела жизнь, работа шла как надо,
Вершились уголовные дела,
Но как-то раз в район нагрянул с бандой
Жестокий гастарбайтер Абдулла.
Под ним уже давно земля горела,
Чтоб кары избежать, надумал он
С награбленным товаром и гаремом
Податься в одночасье за кордон.
Бандит зафрахтовал баркас рыбацкий,
Таможеннику щедро заплатил,
И, только лишь собрался в путь пиратский –
Ему дорогу Сухов преградил.
«А ну, стоять! – сказал товарищ Сухов,
Направив самодельный пулемет, -
– Иначе динамит взорвет Петруха,
Саид цистерну с топливом сожжет!»
Но хитрый Абдулла отбился словом:
«Давно помочь милиции хочу!
Быть может, сговоримся, участковый?
Я штраф какой угодно заплачу!»
Затылок почесал товарищ Сухов…
И вот уже опущены стволы,
Открыла Гюльчатай лицо Петрухе -
Он перешел в команду Абдуллы.
Саид умчался прочь с большим пакетом,
Решив не подчиняться ни кому –
Он выкуп взял за голову Джавдета,
Сам Абдулла не нужен был ему.
Один лишь Сухов всё затылок мучил,
Не зная, как вернее поступить.
Классический, однако, вышел случай,
Как у Шекспира: «Быть или не быть?»
Как будто бы весов огромных чаши
Наполнил искуситель-демон злой:
На правой – долг, закон, зарплата наша,
На левой чаше – дружба с Абдуллой.
…Так, с той поры, висит вопрос открытый,
Не меньшей актуальности сейчас:
Принять с поклоном мзду из рук бандита,
Иль, все-таки, взорвать его баркас?!
ПИРОЖКИ.
По распоряжению из администрации
Рядом с Управлением был снесён ларек.
Клавдия Семеновна вникла в ситуацию,
В пирожковом бизнесе понимая толк.
И пошла решительно мимо автоматчика
Сумка ароматная, на часах – обед.
«Пирожки горячие, девочки и мальчики!» -
Заходила запросто в каждый кабинет.
Собирала в стопочку мятые червончики,
Продавая с легкостью свой ассортимент:
Пирожки с картошкою, беляши и пончики,
Голоду нет разницы: что студент, что мент.
И никто не требовал, и никто не спрашивал
Книжку медицинскую и сертификат,
Просто кушать хочется, да ещё домашнего,
Ведь киоск разрушенный не вернуть назад.
Вот что мы придумали в нашем Управлении:
Клавдию Семеновну зачисляем в штат!
Пирожки горячие прямо к построению
Вынесет заботливый повар-лейтенант!
ПРО КОЩЕЯ.
В неком царстве тридевятом,
А быть может в тридесятом
В мерзопакостном болоте среди елок и хвощей
Тыщу лет от скуки маясь
И пиявками питаясь
Жил да был один товарищ по фамилии Кощей.
Он имел характер скверный,
Матерился, портил нервы,
Что такое стыд и совесть он не ведал никогда,
И поэтому лягушки
И несчастные зверюшки
Из поганого болота разбежались кто куда.
Вот однажды от безделья
Он сварил такое зелье:
Порошок из мухоморов и крутой змеиный чай
Растворил в болотной жиже,
Чтобы был раствор пожиже,
А потом все это зелье выпил как бы невзначай.
Грянул гром и дождь полился,
Вмиг Кощей преобразился
И под действием дурмана человечий принял лик,
И с коварным намереньем
Перенесся в наше время
И в мундире полицейском в наши органы проник.
… Я не верю в эти сказки,
Но с тревогой и опаской
Двери разных кабинетов открываю всякий раз:
Тот утёрся занавеской,
Тот ответил матом резко,
Может быть, Кощей бессмертный где-то рядом среди нас?!
КАК Я БЫЛ В РАЮ.
Я вчера весь вечер под дождем, по лужам
Проверял притоны, злачные места,
А сегодня утром чувствую – простужен,
Нездоровый кашель, в теле – ломота.
Я с утра к начальству подошел с докладом:
"Мол, такое дело – приболел чуток".
Мне в ответ сказали, что болеть не надо,
До конца квартала потерпи, браток.
Я опять весь вечер под дождем, по лужам
Проверял притоны, делал все, что мог,
А домой вернувшись, не доел свой ужин
И как пес бродячий от простуды сдох.
Но в раю на небе я пробыл недолго,
Там меня заметил старичок седой,
Он помял в ладони бирочку из морга
И пинком хорошим возвратил домой.
Как узнал я позже, есть приказ секретный:
Больше поличейских в рай не принимать,
Мол, текучесть кадров, к данному моменту
Некому притоны стало проверять.
Я опять шагаю под дождем, по лужам,
Мне не нужно больше шуб или плащей,
Не страшны мне больше ни жара, ни стужа,
Я теперь бессмертный, хоть и не Кощей!
НОВОГОДНИЙ ТОСТ.
Новогоднее застолье в бликах елочных гирлянд.
Грустно. Вспомнил, как все было десять лет тому назад.
Мне сержанту-первогодке на одной из площадей
Охранять велели елку от подвыпивших людей.
В двадцать два ноль-ноль, я помню, был предпраздничный развод,
Нам с Серегой поручили грудью сдерживать народ,
Чтобы пьяных хороводов вокруг елки не вели,
И, как ночью прошлогодней, елку напрочь не сожгли.
А на площади – веселье, смех повсюду, шум и гам,
Так сказать хотелось: «Люди! Расходитесь по домам!
На столы поставьте водку, «оливье» и холодец!
Торопитесь! Скоро полночь, году старому конец!»
Та зима была холодной, под ногами снег скрипел,
Я заранее под форму вещи теплые одел,
А Серега в легкой куртке весь от холода дрожал
И кругами возле елки топал, бегал и скакал.
Мне смотреть на эти танцы просто не хватало сил,
Я тогда домой Серегу греться к маме отпустил.
Он теперь в ГАИ инспектор, подбородок отрастил,
А тогда еще стажером даже форму не носил.
В полночь, также как сегодня, десять лет тому назад
Помню, город словно вздрогнул от хлопушек и петард,
И из каждой подворотни потянулся едкий дым
С пожеланьями здоровья пожилым и молодым.
И пошел народ на площадь, выпив водки, погулять,
В этом смысле иностранцам наших граждан не понять.
Я топтался возле елки весь в снегу как Дед Мороз,
Предлагали даже выпить – я не пил, я службу нес.
И тогда, уже под утро, подмороженный слегка,
Неожиданно под елкой я заметил старика
В старомодном полушубке, с палкой-посохом в руке,
Как в рекламе «кока-колы» на английском языке,
Вся от инея искрилась и светилась борода,
И сверкали как алмазы на усах кусочки льда.
Он шагнул ко мне навстречу, видя, что за ним слежу:
«Разреши тебе, служивый, все, что будет, предскажу?
Ты получишь все от жизни: дом, красавицу-жену,