Читать интересную книгу Ведьма из прошлого (СИ) - Эл Софья

— Пойдем домой, — подала голос Анна, протягивая руку вперед, и робко улыбаясь, — у нас с тобой очень много дел, еще со вчера пряжа ждет.

Сибилла прищурилась, словно действительно решала, стоит ли ей сейчас идти с сестрой.

— А я расскажу тебе сказку про принца, — подмигнула сестре Анна и та тут же сорвалась с места.

Анна было зашагала к дому, как удар в грудь приковал ее к месту. Жадно глотая воздух, Анна оглядывалась, пытаясь понять что произошло. Сердце билось ровно, никого рядом не было, но удар. Он же был. Она оглянулась на мать в попытках найти ответы, но та стояла, так же, как и Анна, прижав ладонь к груди.

— Идонея! — крик их соседки, что сейчас бежала, путаясь в подоле робы, заставил всех обернуться, — Идонея, помоги! Жанна, — Беатрис остановилась, переводя дыхание, — она у них. В Руане.

— Беатрис, успокойся, — Идонея вытянула вперед руку, медленно выдыхая, — девочки, идите домой, — тоном, не терпящим возражений, отчеканила она, — быстро.

_______

Так, дальше будет легче, это мы пока с вами погруживаемся, полезли новые термины.

Понеслась

Феод — вид земельного держания. Земли пожалованные вассалу сеньором в пользование и распоряжение ими, осуществлялось на условиях несения вассалом военной, административной или придворной службы в пользу сеньора.

деревня Домреми — родина национальной героини Франции Жанны д’Арк.

Роба — (здесь) женское верхнее платье. Так же есть и мужская роба. Они отличались длиной, фасоном, тканями и прочем, так как ношение платья противоположного пола тогда приравнивалось к ереси (в том числе данное обвинение было предъявленно и Жанне д’Арк.)

Шаперон — это был все тот же капюшон с широкой пелериной (паттой), закрывавшей плечи и шею, и длинным шлыком (корнеттой), длина которого в конце XIV века постепенно увеличивалась, дойдя едва ли не до нижнего края платья; в следующем XV она столь же постепенно уменьшалась. Это был чаще всего головной убор, характерный для горожанок или крестьянок.

Ключ и дерево фей — точное географическое положение описано в главе в самом ее начале. Это реальное место. Ключ в наше время называется "ключ Девы". Ключ славился тем, что его вода считалась лечебной. Дерево фей иначе носило название Дерево Дам (как его назвала Беатрис, крестная Жанны д’Арк). С ключом и деревом было связано поверье, что этот уголок облюбовали для себя феи, и время от времени из кроны раскидистого бука до сельчан доносились их голоса.

Ave Maria — католическая молитва к Деве Марии

Из пятнадцатого века

— Марк Алексеевич, может рано меня в терапию переводить? — невинно хлопнула длинными ресницами и надула пухлые губы юная пациентка, что благополучно перенесла удаление аппендицита, — Неужели я вам тут так надоела?

Анастасия улыбнулась, перекинув внушительную косу через “случайно” оголившееся плечо.

Даже не представляешь, как. Уже не знаешь, что хуже — пожилые, что вечно требуют к себе дополнительного внимания или молоденькие, которым хочется приключений на задницу и острых ощущений. Пара добрых успокаивающих слов, чтобы пациенты не нервничали перед операцией, и все, девушки расцветают, настроив себе в голове воздушных замков и, не спрашивая тебя, раздают своим неродившимся детям твое отчество. Конечно, не все такие. Щелкнув авторучкой, я зацепил ее за край папки и передал историю болезни медсестре.

— В самый раз, Анастасия Петровна, в самый раз, — кивнул я пациентке, подходя к двери, — поправляйтесь.

— Но я же вас даже не отблагодарила, — округлив глаза заявила пациентка, а ее соседка по палате прыснула, тут же маскируя смех за кашлем.

— Больше не попадайте на больничную койку — это будет лучшей благодарностью, — подмигнул я, быстро ретируясь из палаты.

Голова после вчерашнего трещала, а я радовался, что никаких внеплановых операций сегодня не случилось. Вечерний обход прошел на удивление спокойно, поэтому наконец оказавшись в своем кабинете, я потянулся в кресле, косясь на стопку папок с историями болезни.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Когда я захотел стать врачом, все, о чем мог думать — я буду спасать людей. Бороться с самой смертью, вырывать из ее цепких лап тех, кто еще сотню лет назад был бы обречен. Наверное все люди моей профессии думали так же, за своей большой целью забывая об остальном.

Например, о горах отчетности. Хотя не думаю, что если бы я работал на заводе — отчетности стало меньше. Век гиперконтроля. Бесконечная цепочка руководства, что переформировывает подробные отчеты в более сжатые, собирая воедино, пока у какого-то одного человека на самом верху не окажется всего один лист с ничтожным процентом реальной информации.

Вздохнув, я выпрямился, включая компьютер. В конце концов мне хотя бы повезло стать тем, кем я и хотел быть всегда. Пусть что-то и представлялось иначе, но ведь кардинально суть не изменилась. С отчетам или без них я спасаю людей.

Не отвлекаясь от отчета, я схватил пластиковую бутылку, но тут же разочарованно вздохнул. Закончилась. Метко швырнув пластик в корзину, не глядя нашарил под столом новую. Очень удобно — покупаешь сразу упаковку маленьких бутылок с водой и не нужно держать полуторалитровые бутылки. Пробка поддалась звонко захрутев, а я жадно глотнул, пытаясь заглушить жажду. Горло обожгло а пульс тут же ломанулся в скач. Закашлявшись, я поставил бутылку, вытирая брызнули из глаз слезы. Какого? Уставившись на этикетку, я потер глаза. Нет, надпись “Святой источник” не испарилась, а пробка в моих руках подтверждала, что распечатал я ее только что.

— Блин, прости, — от раздавшегося за спиной голоса, я резко подскочил на ноги, — я не хотела, чтобы так вышло.

Да, а я уж понадеялся, что мне все приснилось. Поспешно щелкнув замком на двери, я резко выдохнул и провел руками по волосам, собираясь с мыслями.

Анна сидела на подоконнике, между фикусом и столетником, в чем-то очень напоминающем длинную домашнюю футболку. Сильнее натянув ее на колени она поежилась, отодвигаясь подальше от холодного стекла. Босые ступни ее были плотно прижаты к батарее, а сам вид ее, что секунду назад казался растерянным, вдруг изменился на крайне любознательный.

Похоже эту девушку не волновало, что она сидит в кабинете мужчины в одежде больше подходящей для сна.

— А у тебя классно, — широко улыбнулась Анна, касаясь пожелтевших листьев фикуса, — атмосферненько, — с этими словами девушка кивнула на стену с местами отвалившейся плиткой, — я уж и забыла, как тут.

— Ты что здесь делаешь? — подойдя к столу, я вновь схватил бутылку, но на этот раз лишь осторожно поднес ее к лицу.

Резкий запах спирта ударил в нос. Сомнений не было — водка. При чем не очень хорошая судя по всему.

— Прикольно, да? — кивнула Анна, гипнотизируя несчастный фикус, — У меня весь день в руках любая жидкость вот так, — хмыкнула Анна, отворачиваясь от растения, — пить хочется, жуть.

Только сейчас я заметил, что Анна пьяна. Ерзает на месте, хмурится мыслям и тут же криво улыбается. Скулы, лоб и кончик носа окрасил румянец, а масляно блестящие глаза немного остекленели, надолго не останавливаясь на одной точке. Ее шатало из стороны в сторону даже, когда Анна просто сидела.

— Я просто подумала, что пока я могу говорить — надо увидеть тебя, Марк, — решительно кивнула Анна, чуть не свалившись с подоконника, — да и вчера ты явно был не готов слушать дальше, все сидел, щепки эти сраные перебирал.

— А имя мое с адресом сегодня тебе высшие силы подсказали? — скрестив руки на груди, я оперся на стол, пристально наблюдая за девушкой.

— Не, — отмахнулась Анна, подхватывая кувшин с водой для поливки растений и задумчиво его рассматривая, — на бейдже у тебя написано.

Анна закинула ногу на ногу и опустила палец в кувшин. Подняв руку, она облизала его, а лицо девушки на секунду удивленно вытянулось.

— Слушай, я не, — начал было я, но Анна меня не услышала, смело опрокинув в себя содержимое кувшина.