Любой прохожий, бросивший на тело мимолетный взгляд, мог с уверенностью сказать, что это военный. И дело было даже не в армейском камуфляже или автомате "М-60", ожидающего своего часа в нескольких сантиметрах от левой руки. Сама выправка, крепкое телосложение, жесткое, словно изрезанное временем и страданиями лицо, говорили о том, что это не обычный мирный работяга, с утра до вечера вкалывающий на работе, а все свое свободное время посвящающий семье и любимой рыбалке. Было в этом теле также что-то зверское, отталкивающе, не особо привлекательно смотрелась стальная пластина, проходящая вдоль шеи. Помимо автомата, труп был полностью снабжен к длительному, жесткому бою, поскольку на поясе висели гранаты, а за голенище армейского сапога был заткнут внушительных размером тесак. И это вызывало удивление, так как было непонятно, почему он с таким вооружением лежит мертвый здесь, далеко от ближайшего города, посреди поля, в тени густого дерева.
Но труп был жив.
Он лишь прикидывался мертвым, совершенно неподвижным. И не только он один. В двухстах метрах далее, возле изгиба дороги, в траве лежал еще один наблюдатель, на этот раз, самый настоящий монстр. Лоснящееся, чешуйчатое тело плавно переходило в крупную голову, с другой стороны расположился утыканный шипами хвост, на спине сложились сложенные кожистые крылья, а каждая из четырех лап заканчивалась длинными, по двадцать сантиметром, когтями. Оба — и живой труп, и монстр — возможно, не подозревали о существовании друг друга, так как никто из них даже не смотрел в сторону соседа. А между тем оба тела были напряжены, нервы натянуты, как тетива лука, и оба чего-то ждали, с безграничным терпением, свидетельствующим о важности этого момента.
Наконец вдали раздался приглушенный рокот мотора, и появилось облачко пыли, неторопливо приближающегося к засаде. Механизированный глаз трупа пришел в движение, и завертелся, отслеживая приближения приземистого, пузатого автобуса, везущего в себе двадцать пять школьников, отправившихся на озеро, расположенного в тридцати километрах от места засады. Между тем монстр тоже проявил активность, усеянный шипами хвост слегка зашевелился, а голова чуть сдвинулась влево, тоже наблюдая за облачком пыли. Монстр не догадывался о присутствии человека всего в нескольких метрах от себя, он считал, что находится здесь совершенно один, и что никто не помешает ему сейчас полакомиться человечиной, беззаботно едущей ему прямо в пасть. Но у живого трупа были на этот счет несколько другие планы. Не меняя положения тела, он положил изрезанную шрамами ладонь на автомат, и застыл в прежней позе, слушая и наблюдая.
Автобус приближался, он катил по дороге, притормаживая на изгибах. Внутри царила тишина, школьники то ли спали, то ли зависли в электронных игрушках, разморенный жарой водила тоже погрузился в свои мысли. Глаза монстра сверкнули голодным блеском, пасть распахнулась….
Все случилось в одно мгновение. Когда автобус в очередной раз притормозил, и водила вывернул руль, чтобы войти в слишком уж крутой изгиб, по колесам ударил сноп пламени, а на крышу обрушился удар усеянного шипами хвоста. Машину тяжело завалило на бок, она съехала с шоссе, въехала в густую траву и уткнулась в какое-то дерево, накренившись под опасным углом. Водителя швырнуло прямо на баранку, школьников разметало по салону, несколько пробили своими головами стекла, другие растянулись на полу. Когтистая лапа врезала по передней двери, сминая ее, как бумагу, а растянутая в оскале морда заглянула внутрь через разбитое лобовое стекло, оценивая плотность предстоящего обеда. Несколько школьников испуганно закричали, водитель захрипел, зажимая руками окровавленную голову, и медленно сполз на пол, теряя сознание.
Наемник, он же живой труп, отлично видел, что происходит, но продолжал все также лежать. Он не собирался прямо сейчас вскакивать, и бросаться вперед, подобно киношному герою, вовсе нет. Он был циником, и отлично понимал, чем придется пожертвовать. Монстр голоден, и хочет есть. Когда он начнет вгрызаться в тела школьников, наслаждаться их кровью и плотью, он забудет обо всем на свете. Тогда и будет самый удобный момент, чтобы приблизиться, и напасть. Именно так размышлял наемник, поглаживая пальцами свой автомат, терпеливо ожидая, когда чудище вскроет автобус, и доберется до пищи. Он бы даже сам помог ему, чтобы ускорить процесс, но понимал, что голодный монстр такого благородного порыва не оценит.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Если бы наемник знал о присутствии третьей стороны, он бы, наверняка, не чувствовал себя так спокойно. Третья сторона явилась в лице молодой девушки. И стояла она сейчас прямо за его спиной, возле ствола засохшего дерева.
— Подглядываешь?
Тело наемника подпрыгнуло, как пружина. Поднявшись на колени, он схватил автомат, и развернулся. И тут же пришел в замешательство.
— Ты кто?
— Твоя смерть, — она покачала головой. — Что, детишек спасать не будешь?
Долгие разговоры бывают только в кино. А в жизни, то есть, сейчас, руки наемника уже разворачивали автомат, пальцы ложились на спусковой крючок, а механизированный глаз нацеливался на неожиданную противницу, выискивая ее скрытое оружие. Девушка переплела длинные, белые пальцы. Повеяло резким, могильным холодом…
У автобуса монстру наконец-то удалось подцепить когтями дверь, сорвать ее, и отшвырнуть в сторону. Шумно сопя от нетерпения, он сминал машину, как консервную банку, пытаясь теперь распороть крышу, чтобы добраться до лакомого кусочка в виде двадцати пяти молодых тел. И даже не заметил, как на спину обрушился мощный арктический ветер, несущий в себе крошечные кристаллы льда. Монстра подхватило и потащило в сторону, он заревел, и забился, пытаясь освободиться от тисков.
Стоя в стороне, незнакомка выждала несколько секунд, давая ему повернуться, а потом снова сплела пальцы. Левая лапа вдруг оказалась покрыта льдом и прижата к земле, а затем ледяная поверхность начала быстро расползаться по всему телу монстра, заковывая его в надежный кокон. Последним движением чудище распахнуло пасть в предсмертном крике, и так и застыло, словно красивая ледяная статуя.
Водитель автобуса выполз наружу, и лег пластом, окончательно вырубившись от такой неправдоподобной картины.
— Эй, вы там как, живы? — незнакомка подошла к автобусу, но на секунду остановилась, чтобы бросить заинтересованный взгляд в область задних ног чудища. — Ого, какой большой самец… То есть, я хотела сказать не переживайте, помощь уже в пути, через пять минут вас вытащат. Только про меня ничего не говорите, ладно? — ее слова звучало странно, учитывая, что никто ей так и не ответил. — Значит, договорились, с вас молчание, а с меня небольшой приз. Чем же вам еще помочь?
Немного подумав, она сплела пальцы, и удлиненный кусок льда, по форме напоминающий огромный меч, врезался в покореженные задние двери автобуса. От второго удара их сорвало с петель, тем самым открывая доступ внутрь. Еще раз окинув взглядом чудище, незнакомка уселась на покатый капот, и начала разглядывать солнце, напевая под нос что-то, отдаленно напоминающее песню на русском языке с изрядным количеством матерных слов. Периодически она смотрела на часы, отсчитывая секунды до появления портала, который и заберет ее с места аварии.
А под деревом застыла неподвижная фигура наемника с поднятым автоматом. И хотя его тело тоже было заключено в ледяной кокон, сердце продолжало биться, а механизированный зрачок медленно, миллиметр за миллиметром двигался, выискивая таинственную колдунью, так легко и неожиданно одержавшую над ним сокрушительную победу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
****************
— То есть как это для нас нет подходящего задания?
Остаток фразы потонул в жутком кашле. Алиса закрыла рот носовым платком, и махнула рукой, словно довершая этим жестом всю эмоциональность, с которой и планировался прозвучать данный вопрос.
— Напоминаю, что не вы одни учитесь на втором курсе, — терпеливо ответил Казимир, занятый заполнением лежащего на столе заявления. — У нас было задание, которое вполне вам под силу, но мы отдали его ребятам из "БМ-16-8".