— Чифир будем делать?
— А он торкает? — тут же оживился я и едва не ударил себя. — В смысле, нет! Ты идиот?! Я завязать пытаюсь!
— Просто ты так…
— Блять, неси сюда чай, — вдохнул я. — Будем дегустировать его, понял?
Хоть так попытаюсь скоротать время до спасительного прихода Феи, когда мне дадут лекарства. Но надо признаться, теперь я понимал наркоманов. До этого я их презирал и считал слабаками, что не могут бросить. Сейчас я понимал их, чувствуя это всё на себе. Подозреваю, что в будущем буду ещё и сочувствовать.
А это не прошло даже двенадцати часов — сама ломка даже ещё и не начиналась толком.
Глава 188
К приходу Феи меня уже вовсю полоскало в туалете. Весь чай, который я насильно в себя влил, теперь под напором, как из брандспойта, выходил обратно. Это отбило даже мысли о том, что я хочу закинуться. Теперь всё, о чём мог молиться, так это чтоб меня поскорее перестало выворачивать наизнанку.
— Джек? — её немного удивлённый голос я услышал даже из туалета. — А Томас…
— Его полощет.
— Я здесь! — громко отозвался я, и меня тут же вырвало. Выходила уже одна желчь, желудок от постоянных рвотных позывов болел, будто его рвали. Господи, пусть это закончится уже…
— Понятно… — мне оборачиваться даже не надо было, чтоб понять — Фея заглянула в туалет. — Как ты?
— Я думал… я думал, что будет в разы легче, — честно признался я. — Что я спокойно перетерплю что желание, что физический… — пришлось несколько секунд помолчать, чтоб ничто не вылезло обратно. — Что психический дискомфорт. А меня уже одними неприятными ощущениями ломает.
— Но ты, я так понимаю, не двенадцать часов назад принял наркотик, верно?
— Шестнадцать… — я устало повернул к ней голову. Хотелось лечь прямо здесь, на полу в туалете, прямо на кафель. Вообще плевать теперь на всё, лишь бы не тошнило. — Это у всех так или меня одного так крутит?
— У каждого немного по-разному, но в основном у всех одно и то же. Мою дочь тоже очень сильно ломало. Она иногда так истошно кричала, будто из неё кости на живую вытаскивали.
— У тебя есть дочь? — удивился Джек.
— Была. Томас, можешь встать?
— Да… — я с трудом поднялся.
Мышцы болели так, будто я всю ночь занимался усиленно спортом и теперь они забиты молочной кислотой. Их неприятно тянуло и хотелось двигаться, чтоб сгладить эффект, но от движения меня неслабо так тошнило. А ещё мурашки теперь не проходили, будто меня всегда пробирало. Если верить тому, что я знаю, станет ещё хуже.
Когда я встал, то практически сразу начал чихать. Причём не один или два раза, раз двадцать, так сильно, что заболел нос, а мне даже не хватало кислорода, чтоб сделать нормальных чих. Просто содрогался всем телом. Не сразу понял, что меня всё это время поддерживал Джек, не давая упасть.
— Чувак, будь здоров, ты тут не простудился? — похлопал он аккуратно меня по спине.
— Это естественная реакция, — Фея провела пальцами по моей коже, после чего достала телефон и посветила фонариком в глаза.
— Зачем?
— Реакция на свет, — пробормотал я вместо неё Джеку. — Ну как, есть?
— Уже нет. Идём, ляжешь.
— Не хочу. Сейчас, меня тошнить перестанет, и немного похожу. Мышцы аж сводит.
— Это нормально.
— Да похуй, что нормально! — рявкнул я, схватив её за руку. Секунду смотрел на неё и отпустил. — Прости, меня аж пробирает от всего.
— И это тоже нормально. Очень скоро ты можешь ещё и на людей начать бросаться с кулаками.
— Дочь так делала? — догадался я.
— Да, — кивнула она. — Идём.
Меня усадили на кровать, после чего дали какую-то таблетку и достали шприц с ампулой.
— Таблетку под язык. Она частично облегчит тягу принять новую дозу.
— Заменитель какой-то? — покрутил я белую таблетку в пальцах.
— Да, можно и так сказать, — пробормотала она, набирая из ампулы жидкость. — Подменит собой наркотическое вещество и поможет не сильно мучиться. Это, грубо говоря, переходное вещество между наркотиком и препаратами, которые являются их противоположностью.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Вообще, если честно, мне кажется, что Фея соврала мне про двенадцать часов. Раз уж она смогла достать препараты, то смогла бы достать и те, что провели бы детоксикацию сразу, и мне не пришлось бы тут ломаться двенадцать часов. Зачем она это сделала? Может хотела посмотреть, действительно ли я хочу бросить наркотики или чтоб я на себе почувствовал, что такое ломка? А может у неё просто таких лекарств нет. Кто знает, что у неё творится в голове и как есть на самом деле.
— А ампула? Что в ней?
— Чтоб больно не было. Сейчас то, что ты чувствуешь — не самое страшное. Будет в разы хуже. Твой организм будет требовать наркотик, и это должно будет купировать боль.
— Обезболивающее, иначе говоря.
— Грубо говоря, да.
— Ты каждый раз говоришь: грубо говоря, — заметил я. — А если точнее?
— Потому что расписывать фармакокинетику всех препаратов, что у меня есть, я не хочу, да и ты не поймёшь.
— Кинетику чего? — не понял Джек, который наблюдал за приготовлениями.
— Фармако-кинетика, — по слогам повторила она.
— Фармокинетика, — повторил Джек.
— Нет. Фарма-ко-кинетика.
— Фарма. Ко. Кинетика, — смог он выговорить. — А чё это?
— Это то, как лекарства действуют в организме. Как впитываются, на что влияют, как влияют, как взаимодействуют с другими веществами.
— Муть какая-то, — поморщился он, а я задал вопрос.
— Фея, ты врач?
— Не врач, я была медсестрой, ещё во времена, когда картеля не было, — ответила она и сделала укол в пятую точку. Надо сказать, что я его даже и не заметил, всё тело сводило так, что он просто терялся на фоне. — Была медсестрой в порту.
— Значит, ты присоединилась к Соломону по знакомству?
— Я обеспечивала со своей стороны надзор за товаром в первое время. У меня были знакомства на уровне лаборантов и медсестёр в медицинской лаборатории, поэтому я могла проверять товар куда более качественно и тщательно.
— А ты местная? — спросил Джек.
— Нет, мои родители беженцы. Из штатов.
— Искали лучшей жизни? — хмыкнул он.
— Нет, мою мать ещё девчонкой в контейнере привезли для продажи.
— Для продажи?
— Проституция, — пояснил я. — Молодых девчонок провозят для проституции.
— Провозили, — поправила меня Фея. — Бабочки развязали лет десять назад с бандами из-за этого войну. Трупов было столько же, сколько несколько месяцев назад, но те отказались от этого бизнеса. В тот момент…
— Не хочу прерывать твою возможную будущую трогательную историю, — пробормотал я, — но мне бы хотелось знать, когда подействуют лекарства.
— Скоро. Через полчаса тебе должно будет полегчать. Не полностью, но саму ломку и тягу притупит в значительной мере. Но это только на опиаты.
— В смысле? — покосился я на неё.
— Опиум. С него будет ломка, в первую очередь физическая. Главное — избежать её, а вот с кокаина ты можешь и сам слезть. Потому что в первую очередь эта зависимость… — она постучала себя по голове пальцем, — здесь.
— А лекарствами нельзя?
— Незачем нагружать, — пожала она плечами, пряча свой инструментарий. — Не беспокойся, скоро тебе полегчает.
Но мне не полегчало. Совсем не полегчало. Лекарства не подействовали или же имели эффект, но такой маленький, что я его даже и не чувствовал. К концу первых суток моё состояние стало только хуже, и все симптомы, что у меня были, усилились многократно. Пришло окончательное понимание, что такое настоящая ломка. Всё, что до этого было — лишь детские игры, которые ничего не стоят. Я бы такое пожелал только врагам вместо пыток.
Но если на конец первых суток мне казалось, что хуже быть не может, то на вторые я понял, что сильно ошибался — они стали для меня адом. Самым настоящим и беспробудным, который обещал продлиться ещё несколько дней. Теперь я понимаю, почему наркоманы с трудом бросают. От таких болей ты перестаёшь соображать совсем. Я бы сравнил это с тем, что тебе молотком ломают суставы и кости, выкручивают их и пытаются оторвать. Весь спектр боли, не говоря уже о мышцах, которые буквально рвутся.