Зайдя в комнату, Эмиль глянул на магическое устройство, улыбка прояснила его хмурое от постоянной работы лицо, но сомнение мгновенно стерло эмоции с лица.
— Поисковик правильно заряжен? — спросил начальник.
— Обижаете, господин Лемьер, — ответил Рид и тут же добавил: — В поисковике совершенно точно лежат ее волосы.
Эмиль кивнул, выпрямился и сложил руки за спиной. Тому, что они никак не могли ее найти, а внезапно обнаружили, должно было быть какое-то объяснение. Эмиль предполагал, что раньше коробка не работала, потому что ведьма успешно скрывала местоположение с помощью магии, зелья или заряженного артефакта — любой из вариантов был ей под силу. Гелла Бернетт — именно так звали магичку — была мастерицей по иллюзиям, хотя и не доучившейся, в том числе отлично разбиралась в способах сокрытия личности. И раз так, то почему она нашлась?.. Каковы шансы, что ведьма организовала ловушку, зная, что Эмиль обязательно придет арестовывать ее сам? Достаточно велики, чтобы не отметать этот вариант. Однако же его пленение или смерть ничего, кроме удовлетворения, ведьме не принесет. Даже месть не могла бы мотивацией. Эмиль ей не сделал ничего плохого. Пока что.
— Вы как будто и не рады, господин, — удивился Рид, поправляя рыжую прядь, выбившуюся из высокого хвоста на затылке.
— Да, знаешь… — задумчиво начал Эмиль, но решил пока не озвучивать мелькавшие в голове подозрения. — А можешь подать лестницу?
Сейчас белый луч, идущий из коробки-поисковика, определенно указывал на королевство Лионесс, которому они и служили верой и правдой. К тому же, со всей очевидностью Эмиль мог сказать, что магическая штуковина направляла их в столицу, в которой они, собственно, и находились. Однако мужчина все еще не слишком верил своим глазам. Очень уж близко она оказалась для той, кто должна была дать по тапкам из королевства как можно быстрее, чтобы не попасть под суд, который, сославшись на отягчающие обстоятельства, мог приговорить ее к каторге или отправить в тюрьму для магов, что уже само по себе участь хуже смерти.
Рид подтащил лестницу на колесиках, надежно закрепленную к стене, и Эмиль без лишних разговоров добрался до части карты, куда так настойчиво указывал луч.
— Южный квартал, Сиреневый переулок… дом под номером десять… — задумчиво прочитал Эмиль слишком точные координаты для того, чтобы быть правдой. — К тому же, эта часть квартала застроена усадьбами, а потому фронт работ, к счастью, не очень плотный.
В голосе начальника слышались тяжелые нотки, появление которых Рид никак не мог понять. Для него внезапный успех в деле — исключительно положительная вещь, никаких иных трактовок не предполагающая.
— Прикажете арестовать хозяев? — спросил Рид, снизу вверх глядя на начальника, все еще прожигающего карту в указанном месте.
— Нет, — сразу же откликнулся Эмиль. — Нет… Для начала поставить наружку, узнать, кто проживает в этом особняке. Все, что удастся выяснить о хозяевах, мне на стол. Как можно скорее.
— Есть! — поравнялся Рид и едва не отдал честь, но сдержался, вовремя вспомнив, что начальник не очень любил все эти армейские замашки.
Эмиль краем уха слышал, как подчиненный уходит, а сам не мог понять, почему данная находка вызывает в нем столь противоречивые чувства. Глядя на карту, он чувствовал триумф, предвкушал возмездие, но одновременно с тем его телом постепенно овладевала непонятная тревога.
В любом случае, ловушка или нет, но он должен проверить. Больше Эмиль Лемьер не имеет права упустить ее.
Глава 2
Я очнулась с дикой головной болью. Дотронувшись до лба, не обнаружила ничего, кроме слишком густых и мягких, как шелк, волос, каких у меня отродясь не было. Ох, какие только глюки не посещают сразу после пробуждения…
Резко подняв голову, ощутила себя так, словно все мои тараканы в голове вдруг стали счастливыми обладателями молоточков, которыми теперь нещадно стучали, из-за чего я пошатнулась и схватилась за пульсирующий висок. Что со мной случилось? Такое чувство, будто хорошо по голове приложили. Наверное, по дороге напали, а странности с кошкой и белой, светящейся дверью почудились, когда была без сознания. Точно, так и было! Пора, пожалуй, обрадовать докторов своим пробуждением!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Довольная тем, что в голове все сложилось, я стала потихонечку осматриваться. Шикарная двуспальная кровать, застеленная мягким бордовым постельным бельем, совсем не походила на больничную койку. На темных стенах висели многочисленные картины — портреты, пейзажи… Взор не останавливался ни на одной не потому, что не любила живопись. Мне было не до того. Мною владело полное непонимание происходящего. Нет, я, конечно, понимаю, что современная городская больница обычно хорошо выглядит, но не настолько же! Что происходит? Где я?
Бросив взор на огромное зеркало, стоящее рядом с большим шкафом из красного дерева, я занервничала. Очевидно, я не в больнице. И не дома. Вообще обстановка очень похожа на богатый особняк, но как она здесь очутилась — большая загадка.
В комнате, тем не менее, никого не было, а потому я, переживая, подгоняемая любопытством, вылезла из-под одеяла и ступила босыми ногами на тёплый ворсистый ковёр, сделанный, словно из шкуры большого хищника.
Едва взгляд коснулся ног, как я подумала, что схожу с ума. Перед глазами были не мои ноги. Вот хоть убей — не могла вспомнить, когда это мои пальцы удлинились, а указательный стал чуть короче большого.
— Боже, я, наверное, на нервах совсем поехала крышей… — прошептала я себе под нос и потеряла глаза. Ноги не изменились, но я больше не стала зацикливаться на них, списав все на временную придурь.
Встала и первым делом ощутила… что стою как-то не так. Сложно объяснить, в первую очередь самой себе, почему ноги казались мне чужими, но я продолжала гнать от себя странные мысли лишь потому, что как выглядит мое лицо — интересовало больше. Быть может, посмотрев в зеркало, я пойму, что сильно ударилась головой — это и объяснит ее ощущения?
Дойдя до зеркала, я заглянула в него, увидела незнакомую девушку, которая смотрела на меня, и подумала, что передо мной точно не отражение, а просто… что? Что это может быть? Телевизор? Запись? Но почему тогда незнакомка повторяет за мной все движения, вплоть до мимики? Что за шутки?! Ау, тараканы в голове, вы что, совсем решили с ума меня свести? Заканчивайте баловаться, а то на самом деле чокнусь!
Наверное, все-таки запись. С этой мыслью положила руку на поверхность зеркала, и отражение сделало то же самое. Я в страхе отпрянула, посмотрела на ладонь — и она казалась чужой…
Оглядела себя с груди до ступеней — все тело не мое. И пальцы стали длиннее, как у пианистки, и грудь третьего размера, который не то, что выглядит, а даже носится как-то тяжелее моего родненького первого; тонкая талия без намека на животик, более округлые бедра, проступающие даже сквозь ткань белой шелковой ночнушки в пол. Незнакомый кулон, висевший на шее, поблескивал темно-зеленым.
Какой-то бред. Наверное, сплю. Или мне кажется…
Испуганная я вернулась к зеркалу и уставилась на него бешеным взором. Боль в голове отошла на второй план. Ощупывая лицо, я с каждым мгновением все больше и больше убеждалась, что каким-то образом все тело изменилось, пока я была без сознания. Оно стало… красивее, причем намного. Тонкий нос, пухлые губы… нежно-голубые глаза и пышная копна каштановых волос, отливающих рыжим. Кто-то сделал из обычной Веры Миловой, никогда не отличавшейся выдающейся красотой, пиратскую копию мраморной статуи из музея с идеальными пропорциями. Как будто бывший в чем-то очень сильно провинился перед богиней или какой-то ведьмой, из-за чего на него наслали проклятье в виде прекрасной меня, которую было трудно найти, легко потерять, а теперь еще и невозможно забыть. Ух, наконец-то в моей жизни случилась ситуация, когда древние цитаты из соцсетей соответствуют действительности.
В дверь внезапно постучали. Я ухватилась за зеркало, испугавшись кого бы то ни было, стала бешеным взором осматривать окружение, раздумывая, куда бы спрятаться, но не успела. Дверь отворилась, на пороге появилась женщина в чёрной форме с белым передником, похожая на горничную. Найдя меня взглядом, она тут же натянула вежливую улыбку на лицо и сказала: