— Мне и рассказать-то нечего.
— Ты живешь с родными?
— С мамой и сестрой.
— Это они выбирают для тебя одежду?
Смущенная, Джесси посмотрела в сторону,
— Это мама.
— А где твой отец?
— Не знаю. Он ушел от нас, когда мне исполнилось шесть лет.
Крид кивнул, задумавшись, а не ошибся ли он, подозревая Джесси в том, что она его преследует Может быть, она вовсе и не влюблена в него. Может;
она просто ищет кого-то, кто заменил бы ей отца? Но подходит ли он на эту роль?
Джесси положила вилку и уставилась в пустую тарелку. Она до сих пор помнила тот день, когда отец ушел от них насовсем. Она вернулась из школы и застала его швыряющим свою одежду в потрепанный картонный чемоданчик. Плачущая мать стояла у кровати и упрашивала его остаться, обещая, что «это» больше не повторится.
Тогда Джесси точно не понимала, что происходит. Но потом мало-помалу она узнала от Розы всю историю того, как Грегор Макклауд встретил в каком-то салуне западного Техаса Дейзи Шонесси, ее будущую мать, как влюбился в нее и попросил выйти за него замуж.
Но Дейзи не привыкла хранить верность одному мужчине. В конце концов отцу Джесси надоело мириться с этим, и он ушел. С тех пор она его и не видела.
Крид затянулся сигаретой в последний раз, подумав, что не стойло расспрашивать Джесси о ее родственниках. И так ясно, что в детстве ее не баловали, а, судя по тому, что ему приходилось видеть сейчас, жизнь девушки с тех пор лучше не стала.
— Ладно, — он бросил на стол пару «зеленых». — Пошли отсюда.
— А куда мы пойдем?
— К Грэттону.
Джесси улыбнулась, радуясь, что наконец-то он предложил ей пойти туда вместе с ним. Она любила бродить по этому магазину, смотреть на рулоны хлопчатобумажных и льняных тканей, даже просто слоняться между прилавками. Она не заходила туда слишком часто, потому что старик Грэттон всегда ходил за ней по пятам, будто опасаясь, что она что-нибудь стащит. Мистер Грэттон запасал всего понемножку: и кастрюли, и сковородки, и соломенные шляпки, и кофе, и круги острого сыра, и жестянки крекеров, и бочонки солений и квашеной капусты.
— Вы прихрамываете, — заметила Джесси, удивившись, как она не заметила этого раньше.
— Да, — кивнул он.
— А что служилось? — Она засеменила быстрее, стараясь идти с ним в ногу, когда они переходили улицу.
— В меня стреляли.
— Стреляли? Как? Когда?
— Пару недель назад.
Именно потому он и вернулся в Гаррисон, чтобы залечить раны и решить, куда потом податься.
— Очень сильно болит?
— Уже нет.
— А как это произошло?
Крид устало вздохнул, раздумывая над тем, все ли девчонки такие любопытные.
— Я пытался упрятать одного человека в тюрьму. Его намерения не совпали с моими.
— Значит, это правда, что вы охотник за преступниками [1]?
— Иногда приходится этим заниматься.
— А в остальное время?
— Делаю все то, за что мне платят. А ты что, собираешься целый день доставать меня вопросами?
— Ну, еще один, — попросила Джесси, когда они поднимались по ступенькам магазина Грэттона. — Что вы собираетесь покупать?
— Платье.
— Платье?
Она уставилась на него в недоумении, почувствовав, как свело у нее низ живота. Ей бы следовало догадаться. У него, наверняка, есть подружка… или жена. А может, и то и другое сразу.
Крид покачал головой, с удивлением заметив искорки ревности в глубине ее глаз.
— Это для тебя, девочка. Мне надоело видеть на тебе эти обноски.
—Платье? — прошептала она. — Для меня? — Сама мысль об этом почти лишила ее дара речи. И она последовала за ним, боясь в это поверить. Платье! Которое будет хорошо на ней сидеть!.. Да, но мать никогда не позволит его надеть. Дейзи требовала, чтобы Джесси носила одежду, скрывавшую ее расцветающую фигуру, убеждая дочь в том, что не следует выставлять себя напоказ раньше времени… Пока она не повзрослеет достаточно, чтобы получать за это деньги.
Джесси вошла за Кридом в магазин, пытаясь на ходу придумать, как вежливо отказаться от его подарка, но слова застряли у нее в горле в то самое мгновение, когда он снял с вешалки одно из платьев. Это миленькое платьице на каждый день, сшитое из темно-зеленого бумажного полотна, потрясло ее. Скромный покрой дополнялся круглым вырезом со строгим белым кружевным воротничком, рукавами-пуфами, отороченными такими же нежными кружевами, и длинной, до щиколоток, юбкой. Широкий светло-зеленый кушак завязывался сзади в большой бант.
В жизни она не видела наряда прекрасней этого. Крид, прищурившись, передал платье Джесси. Он не имел ни малейшего представления о том, как следует покупать женскую одежду, но, что бы они ни купили, любая вещь выглядела лучше того, в чем этот ребенок ходил до сих пор. А зеленый цвет хорошо смотрится с ее волосами.
— Тебе нравится? — спросил он, хотя видел это и так.
— О да.
Он с удовлетворением хмыкнул:
— Сходи и подбери к нему пару ботинок. Я подожду тебя у конторки.
— Мистер Мэддиган, я…
— Крид, — сказал он. — Зови меня просто Крид. Иди, пока я не передумал.
Прижимая к себе платье, Джесси понеслась вдоль прохода в дальнюю часть зала, где мистер Грэттон держал обувь. Новое платье и новые ботинки! Об этом можно только мечтать.
Дейзи Макклауд пристально посмотрела на младшую дочь:
— Ну, и чем ты его отблагодарила, Джесмин Александриа?
— Ничем, мама.
— Ничем? Никакой мужчина не истратит столько денег на девицу, если не рассчитывает получить от нее что-нибудь взамен.
— Я ему ничего не дала, мама, клянусь тебе.
— Посмотрим. Думаю, для пущей уверенности, мне придется попросить врача осмотреть тебя.
Джесси отшатнулась:
— Что ты имеешь в виду?
— Я имею в виду то, что мне важно выяснить, не обманули ли мою девочку.
— У меня с ним ничего не было! Пожалуйста, поверь мне, мама. Я не сделала ничего плохого.
Дейзи долго и с удивлением смотрела на Джесси, а потом вздохнула. Джесси всегда казалась моложе своих лет. Ей пошел восемнадцатый год, но ее лицо все еще хранило невинное детское выражение. То, что ей до сих пор удавалось сохранять девственность в таком городке, как этот, и так можно было считать чудом. Правда, этого чуда могло и не быть, если б она не одевала ее в грязно-коричневые бесформенные платья. Да и сама Джесси не так вульгарно-привлекательна и полногруда, как Роза. К тому же она, скорее всего, не испытывала той потребности в мужском внимании, которая стоила Дейзи ее мужа.
— Ты не сказала, как его зовут, — настаивала Дейзи. Джесси нервно облизнула губы, сожалея, что не умеет врать.
—Это Билли, мама.