Читать интересную книгу С непонятным концом история Птицы, рассказанная им самим - Тарасик Петриченка

снова стал лечить, он начал бить,

Кидая мне картинки из эмоций…

Теперь не помню я, откуда точно

Взялась идея некого союза,

Который бы помог объединить мне

Таких же сумасшедших, как и я…

Заметил я, что всё пишу о Солнце,

Ребенком полагая, что оно

Способно победить наш мир драконов:

Ведь Солнце с Богом сравнивали люди

И Солнце в детстве мне так помогало

Из ночи выйти – днём чуть меньше страшно было…

А Солнце – рыжее, и, стало быть, союз…

Прошло N лет, что Бог меня держал,

Спасая от эмоций и от мира,

(Но боль я чувствовал и рад был этой боли:

Я из неё писал и понимал…)

И дочка подросла, ей было два,

Когда я в джаз ударился и музыка пришла,

Всё остальное потянула за собою…

Я начал позволять себе джин-тоник

И газики потешно выпускал,

Свой рот открыв на хохмы всем друзьям…

А были ли друзья? Но я Играл!..

Потом же плакал исповеди в храме,

Что вновь своей жене я изменял.

Мне стыдно было очень перед Богом,

Но… Музыка НЕ ТА… Мне где-то пусто…

А может я эмоцию поймал

От мира?.. В чёрном ящике подарок…

Чтоб ты перевернулся, чёрный ящик!

Футляр с гитарой мне приятен больше:

Разгадка – гитарист – и всё в порядке.

А где же ТА? ТА на игле осталась?

Та Музыка… И что мне было делать

С этим?..

Один хороший человек в то время,

Которого простить не мог потом я долго,

Меня паршивой штуке научил,

Мою семью со мной спасти пытаясь.

Он мне сказал: «А ты не говори…»

А правду я любил и за неё отдать

Готов был всё. Потом так и случилось…

Тогда ж во мне враньё успешно поселилось

И рушило со мной мою семью.

Ведь думал я, что с Богом говорю…

А Бог спасал… Во мне же снова Птица

Тихонько начинала воскресать…

«Ты… продолжай лететь… Лети! Не бойся…»

Я всё летал во сне, как до сих пор летаю,

Но Птице сон не интересен… Я то знаю…

На корточках курилось на балконе

Сейчас…

И голубь искоса смотрел с перил:

Он наблюдал – я встал, расправил руки –

Улетел, конечно…

Что изменилось?.. Я не стал взрослее.

Циничней, может быть… Грязнее? Может быть…

Всё говорит о том, что Птица будет,

Но где? Когда? Зачем? И кто со мной?

Вот я стою. А вот мои драконы…

А вот мой крест неясный за спиной…

Я дальше буду с вами говорить:

В момент, когда ты пишешь прямо в тело,

Все силы из тебя перетекают.

Ты, словно невменяемый какой-то

И куришь беспрерывно сигареты

В себя…

Вы видите: со мной мои драконы

Сейчас…

Забавный вид… Опять драконы… Повторяюсь…

Итак, я продолжал бежать по джазу

И в стол писал затейливые песни…

А по ночам ходили мы по клубам,

Меняя скуку джазовых стандартов,

Занятий с инструментом в гордость соло

На споры, на шитьё и странных женщин…

Жене всё говорил, что на халтуре…

Я помню в те смешные времена

Всё размышлял о правильности жизни,

Манерно сто на сто взяв водки с соком,

У стенки в модном клубе «Грибоедов»

И с бонусом своим – бесплатным входом

Смотря, как шьют и жгут мои потерянные братья

По музыке…

Вокруг меня опять плясали девки,

Моих знакомых в зависть раздражая…

У женщин есть забавная черта:

Хотеть, желать спасти того, кто глубже,

И ждать, что «он изменится…», но я

Нисколько не менялся в этом срезе –

Надежды таяли: «А он предупреждал…»

Но то – одни.

Другие – эти просто подбирали

Меня… «Какой забавный этот петушок!..

Рубаха-парень!..» А потом, конечно, шок…

(У Вудди Алена есть фильм «Сладкий и гадкий»).

Я разный в разных состояньях пребывал,

Но никогда не связывался долго,

Поняв свою картинку: «Да, красив…

Наверно, что-то с крыльями, глазами…

В метро сидит, не раздвигая ноги,

Как девка площадная у Бодлера…

И волосы… И прочие т.д. …»

Потом уже они меня боялись:

«Молчит. Красивый. Что там у него?..

Нет! У таких, конечно всё порядке!» -

И лезли про меня к моим знакомым…

Потом я взял и голову забрил,

Чтоб испугались все: мне было интересно…

Любил я волосы, всегда за них боялся…

Но это всё потом…

Пока летели сотнями драконы

Да не мои…

Эмоции тихонько подбирались

И Птица чаще, больше проявлялась,

Глаза мне в память закрывая подло

Где страшно, страшно, страшно, страшно, страшно…

У грязной стенки клуба с «водка с соком»

Что думал я про правильность тогда?

Я думал: как бы правильно зажить?

Как организовать себя, исправить что ли?..

Чтоб было мне не стыдно перед Богом,

Который жизнь мне заново отдал

Тогда… Двадцать восьмого декабря –

Повторный День Рожденья для меня –

Вторую дату, что скоблит по жизни

С девятым августа (об остальных потом) –

В больнице на драконьей Петроградской…

Моя неправильность меня ломала…

Но как быть с творчеством

И с тем, что я ПИШУ… Пусть даже в стол…

На этот мой вопрос

Никто не мог ответить…

(Нет ответа здесь.

*смеётся)… Я болел всем этим…

И Птица уже близко появлялась…

«Таких же сумасшедших, как и я…»

Мой друг, к которому я в армию

Возил галлоны кофе,

Мне говорил: «Ну кто тебе сказал,

Что ТАК неправильно,

А правильно – как я

Живу?.. Как все здесь…существуют…»

Я чувствовал, что что-то здесь не то.

Что мир со мной воюет

И защищает Бог…

Тогда я верил в Apple. Где теперь он?

Его тихонько подминает мир драконов.

Здесь побеждают люди в иномарках

С циничностью зарплат, карьер и мест под солнцем

Искусственным… Мир с ними не воюет…

Задача их одна: не натолкнуться

На редких сумасшедших

Вроде меня,

Знакомых с настоящим Солнцем – рыжим…

Тогда всё будет качественно, ровно

И спокойно…

Друг продолжал: «Мы на тебя смотрели,

Когда ты пел, летел, и все твои движения,

Которые ты просто от души,

Смотрелись, как PR-ходы…

Так надо, понимаешь! Жить!»

Но он не жил…

«Лети, лети – не бойся! Мы посмотрим… »

Чтоб ты перевернулся, телевизор!

Мне жизни краски симпатичны больше:

Тут можно рисовать – и всё в порядке… ?

Вопрос…

Всерьёз меня долбила эта правильность…

Что в ней я состоюсь в моей победе

И на лихом коне порву весь мир…

Но с Богом не бывает «Баш на Баш»…

Или бывает? Я узнаю позже,

Когда пойму одно: что за слова,

Которые ему ты произносишь,

За