Поднимаясь в горку к школьному автобусу этим прохладным июньским днем, я думаю о том, что жизнь моя точно идет под чью-то диктовку. Когда я играю со своими куклами Барби, я заставляю их делать то, что я хочу. Я чувствую, что моя жизнь тоже кем-то планируется, и в этот день я чувствую себя как кукла на ниточках и не представляю, кто за них дергает.
Я подхожу к той части холма, где меня учили переходить через дорогу и Карл и мама, когда было решено, что я буду подниматься на автобусную остановку, чтобы попасть на школьный автобус. Здесь меня видно из подъезжающих машин, и я тоже вижу их. Переходя дорогу у поворота, я мечтаю о лете. Я шагаю по обочине, посыпанной гравием. Слева от меня кусты. Я слышу шум позади себя. Я оборачиваюсь, ожидая, что машина проедет по другой стороне дороги, двигаясь вверх по холму, но, к моему удивлению, она притормаживает рядом. Мои мысли так спутались, что я не сумела отметить необычное поведение водителя. Он открыл окно, и я остановилась. Мужчина немного высунулся из машины и спрашивает у меня дорогу. Его рука так быстро вылетает из окна, что я едва замечаю в ней какой-то черный предмет. Трескучий звук, и меня словно парализует. Я неуверенно пячусь: страх стирает все чувства, кроме одного — необходимости убраться отсюда. Дверь машины открывается, я падаю на землю и на руках отползаю назад, к спасительным кустам, чтобы спрятаться в кустах от человека, который приближается. Моя рука натыкается на что-то твердое, похожее на палку. Что это? Неважно, но я должна это схватить. Кто-то тащит меня, и я чувствую, что меня поднимают. Мои конечности тяжелеют — они весят целую тонну. Я пытаюсь вырваться. Парализующее ощущение возвращается, сопровождаемое странным звуком электрического разряда. Почему-то я не в состоянии сопротивляться. Не понимаю, почему тело отказывается подчиняться. Я намочила в штанишки. Странно, но мне не стыдно.
Кричу: «Нет, нет, нет!» Мой голос кажется мне самой грубым. Странный человек заталкивает меня на заднее сиденье, а потом на пол автомобиля. Не могу сконцентрироваться. Не понимаю, что происходит. Хочу домой. Хочу залезть в постель. Хочу играть с сестренкой. Хочу к мамочке. Хочу, чтобы время потекло вспять и дало мне возможность это изменить.
На меня набрасывают одеяло и сверху кладут что-то тяжелое. Мне тяжело дышать. Слышу голоса, но они приглушены. Машина едет, и я хочу из нее выбраться. Я извиваюсь и верчусь, но что-то пригвождает меня к полу. Я начинаю испытывать неловкость из-за того, что не могу контролировать мочевой пузырь, хочу встать и пойти домой. Понимаю, что у меня непорядок в мыслях. Знаю, что со мной происходит какая-то чушь, но не знаю, что с этим делать. Испуг, беспомощность, тошнота. У меня рвотные спазмы, но я боюсь, что задохнусь, и я подавляю их. Что-то подсказывает, что мне не помогут. Очень жарко, кожа будто горит огнем. Пожалуйста, ну пожалуйста, уберите это одеяло — я не могу дышать! Я будто бы кричу, но голос словно сохнет, и я не издаю звуков. Теряю сознание.
Когда прихожу в себя, слышу голоса. Машина остановилась. Где мы? Два голоса. Один мужской, а второй тихий и приглушенный. Одеяло все еще сверху, но груз с него убрали. Дверь машины открывается и тут же захлопывается. Наконец-то одеяло убирают с моего лица, и я вижу, что человек, сидевший на заднем сиденье, теперь впереди, но лица не разглядеть. Фигура невелика, возможно, это женщина. Мужчина, втащивший меня в машину, предлагает попить. Мне жарко, и рот совсем пересох. Он говорит, что у него есть чистая соломинка, так что мне не следует беспокоиться по поводу микробов. Я очень благодарна за питье, мой рот так высох, будто я кричала долгое время, но не помню, чтобы я кричала. Внезапно мужчина засмеялся. Он говорит, что не верится, как все обошлось. Хочу сказать ему, чтобы меня отпустили домой, но я напугана и боюсь рассердить его. Что мне делать? Не знаю. Но как бы я хотела знать. Мне страшно. Хочу уснуть и забыть о происходящем. Почему это происходит? Кто эти люди и что им нужно от меня?
Размышления
Вернувшись назад, в мир, я обнаружила в себе тягу к коллекционированию сосновых шишек. Я прошу знакомых, которые куда-то отправляются, привезти мне шишку. У меня есть шишки из Лейк-Плэсида, Мэйна и Орегона. В конце концов мы вместе с моим доктором поняли, откуда эта одержимость. Сосновая шишка — последний предмет, которого я касалась перед тем, как Филлип увез меня.
Твердая и шершавая шишка — последнее воспоминание о свободе перед восемнадцатилетним пленом.
Украденная
У меня кружится голова. Похоже, я спала. Когда проснулась, машина снова остановилась. Все еще день. Мужчина говорит другому пассажиру, что мы дома, а затем что-то шепчет, но не разберу. Я не вижу другого пассажира, но слышу, как кто-то выходит из автомобиля. Мужчина, схвативший меня, предупреждает, чтобы я вела себя тихо, тогда мне не причинят вреда. Он говорит, что я должна вести себя очень спокойно, иначе раздразню агрессивных собак. Я не хочу делать ничего, что бы могло разозлить его либо его собак. Он кажется мне крупным. Он говорит, что отведет меня в дом и велит мне молчать. Он набрасывает одеяло мне на голову и ведет куда-то. Твержу себе, что сплю и скоро проснусь. Мама обнимет меня и скажет, что все это было ночным кошмаром. Но на самом деле это реальность, через которую мне надо пройти. Не помню ни одного кошмара, который был бы настолько правдив.
Внутри дома мужчина снимает с меня одеяло и велит сесть на плетеный диван. Это очень высокий человек. У него голубые глаза и каштановые волосы, которые начинают редеть на макушке. У него немного длинный нос, а кожа имеет бронзовый оттенок, как будто он слишком много времени проводит на солнце. Он не выглядит как злодей, он выглядит как вполне обычный человек, которых вы каждый день видите на улице. Но он не такой! Он не может… Или может? Он показывает мне черную штуковину с острыми металлическими концами. Он называет ее «оглушитель» и обещает применить его снова, если я попытаюсь удрать. Он включает его, и я снова слышу странный звук электрического разряда, который слышала ранее, когда мое тело перестало мне повиноваться. На диване, где я сижу, много кошачьей шерсти. Я поднимаю глаза и вижу кошку, сидящую на стиральной машине. Кошка похожа на персидскую, черепаховую, и тут есть еще одна — очень толстая, с мраморным оттенком. Я спрашиваю, могу ли я их погладить. Он отвечает, что могу, если они сами подойдут. Одна из них подходит, и я ее глажу. У нее шелковистая шерстка. Думаю, что эта кошка — единственная реальность, а все остальное — ночной кошмар. Но я внутри его. Человек велит мне идти за ним.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});