— Зачем?
— Попытаем ее, может, скажет, где у боевиков базы…
— Очень смешно, Саша. Потом тебя прокуратура попытает… Ты что, про Буданова не слышал? Или пример Эдика Ульмана тебе на пользу не пошел? Будем работать только против вооруженных людей. И точка. Саня замолчал. По связи обозначился Егоров:
— Товарищ лейтенант, все, она прошла. Это точно баба была. Без оружия. Прошла с фонариком. Светила себе под ноги… по сторонам тоже светила.
— Вас не видела?
— Нет.
— Наблюдайте дальше.
— Есть.
Саня чувствовал, что его начал морить сон. Он давно уже не спал нормально, все обходился четырьмя, максимум пятью часами, и вот весь накопленный недосып начал на него наваливаться в такой ответственный момент. Саня несколько раз поднимался и махал руками, растирал себе уши, отжимался от пола, но сон не отпускал.
Серебров некоторое время наблюдал за этим шоу, потом не выдержал и сказал:
— Обмой лицо холодной водой из фляжки.
Саня быстро обмыл лицо, и ему немного полегчало. Что бы облегчить страдания, он пошел по развалинам, проверяя разведчиков. Каково же было его удивление, когда он застал пулеметчика лежащим на земле. При появлении Пешкова тот подскочил, но улики были уже на лицо.
— Быстро алфавит с конца!
— А, бэ, вэ…
— С конца!
— Я… э… у… я не спал!
— Ага, так, только придремал…
— Я честно не спал, товарищ лейтенант!
— Не ори… говори тише… не в опере…
— Я говорю, что не спал…
— Ну и молодец. Больше так не делай. Ноги вырву. Понял?
— Понял.
Фишка с торца здания не спала. Бдили по честному. Четко доложили обстановку и показали вдаль:
— Там машина прошла. Метров семьсот отсюда. На фарах… можно было из пулемета фары им потушить…
— Без самодеятельности только!
Саня вернулся к Сереброву, по пути прихватив с собой снайпера. Вернувшись в свою «комнатушку», Саня увидел, что минер спит в углу. Серебров бездействовал и лишь улыбался в темноте. Видимо ждал, что будет делать командир группы. Пешков тихонько разбудил минёра:
— Детка, проснись…
Как только представитель саперно-инженерного дела открыл ясны очи, Саня приставил палец к губам, прошипел:
— Тихо…
После чего чувствительно саданул бойца ладонью по лбу:
— Не спи боец! Противник рядом!
Поняв свой косяк, минер горячо заверил:
— Не буду.
Когда стрелка часов приблизилась к четырем, и Серебров уже всем своим видом показывал, что пора собираться, на связь вышел Щука:
— Вижу шесть человек. Идут из леса в сторону поселка.
Саня оживился, сон как рукой сняло. Передал по цепочке:
— Всем внимание!
Схватил рацию:
— Шесть человек, принял. Оружие у них видно?
— Пока не вижу… до них еще метров четыреста…
— Внимательно смотри…
Минер посмотрел на Пешкова:
— Товарищ лейтенант, мне что делать? Когда мину взрывать?
— Когда скажу, тогда и взорвешь. И ни минутой раньше!
Безухов уже смотрел в ночной прицел в сторону рощи, но пока ничего различить не мог:
— Не вижу… где он их там увидел?
Саня вышел на Щуку:
— Ну что?
— Их семеро, товарищ лейтенант. Из леса их еще один догнал. И баба та, похоже, с ними…
— Ты оружие смотри! Видно?
— Пока нет…
— Сколько до них?
— Метров триста.
— Дорогу себе светят?
— Нет. Идут в полной темноте.
Саня обернулся на минера:
— Смотри, не подведи…
— Не подведу…
Серебров взял ночной бинокль и почти сразу сказал:
— Вижу… четверо… пятеро… так… шестеро… ага, вот и седьмой…
Саня посмотрел в свой ночной прицел. Люди приближались. Схватил рацию:
— Оружие видно?
— Пока нет… — отозвался Щукин.
Из смежной «комнаты» высунулся Саенко:
— Товарищ лейтенант, нам когда стрелять?
Саня на миг повернулся к своему бойчиле:
— Когда прикажу! Понял? И сиди, не высовывайся!
— Есть… — разведчик исчез в проеме.
— Если у них нет оружия, то гасить их нельзя. Село рядом, чехи быстро очухаются. Менты, да кадырята налетят, как мухи на… в общем, как мухи на мед, — проговорил тихо Серебров.
— Оружия у них нет… — по рации сказал Щукин. — Метров сто до них осталось. Пока связь прекращаю, чтоб они не услышали…
— Добро…
— Они сейчас у вас как на ладони будут… все, конец связи…
— Конец связи… — сказал Саня и прильнул к прицелу.
В ночи он уже совершенно четко разобрал несколько человеческих фигур, идущих по тропе. Люди шли не осторожничая, как у себя дома. Это говорило о том, что они здесь часто ходили, и наверняка знают здесь каждый метр.
— Приготовиться к бою! — почти шепотом приказал Пешков.
Его команда разнеслась в обе стороны развалин. Чуть слышно клацнули предохранители автоматов. Саня чувствовал, что сейчас от его команды зависит так много в судьбах очень многих людей. Если сейчас ему покажется, что у идущих по тропе людей есть оружие, начнется кровавая бойня… если нет — люди тихо пройдут в свое село и знать не будут, что их в прицелах держала целая группа специального назначения. Необычное это чувство… Саня левой рукой нащупал плечо минера, сказал:
— Готов?
— Готов.
— Как скажу — подрываешь мину!
— Понял…
Минер уже держал в руках подрывную машинку, от которой тянулись провода к стоящей у тропы мине направленного действия. Саня чувствовал, как трясутся у минера руки, и поэтому сказал ободряюще:
— Не ссы… в штаны…
В прицел было видно всех семерых. Люди уже подходили к зоне наибольшего поражения мины, и нужно было срочно принимать решение. Пешков судорожно взглянул на Сереброва, но подполковник сделал вид, что не видит суеты группника. Ему сейчас самому нужно было принимать решение.
Первая самостоятельная боевая операция! Да просто первая операция! И уже сам должен принять решение! Сложно… очень сложно… и страшно…
Азарт охватил сознание. Вот сейчас дать команду, минер нажмет кнопку и в одно мгновение семь человеческих тел превратятся в кровавые ошметки человеческого мяса… Но если у них нет стволов… это будет плохо.
Люди подошли к месту, когда нужно было принимать какое-то решение. И Саня решился. Он чуть хрипло выговорил:
— Отставить…
Минер убрал руку с кнопки и чуть слышно выдохнул. Люди прошли в какой-то сотне метров от места расположения засады, не подозревая, что несколько секунд назад запросто могли умереть. Глядя им вслед Саня вдруг распознал за спиной крайнего автомат на плече.
— У последнего автомат… — чуть слышно сказал он.
— Поздно… — сказал Серебров.
А Саня чуть было не крикнул «огонь», но после слов подполковника сдержался, и стал корить себя. Вот бы крикнул… ну грохнули бы одного-двух, а остальные ушли бы… и такой бы шухер начался бы… только держись.
Вот дела — сидели, сидели… кости морозили, а тут вышли семеро… без оружия, как в начале казалось… да поздно распознали автомат. Можно было бы и гасить их… стопудово — духи. Но, видимо, зря все. И марш ночной, и бдение, и нервы сожженные…
— У одного автомат был… — уже громче сказал Пешков.
— Прозевали… — усмехнулся Серебров. — Теперь чего об этом говорить… ладно, давай сниматься. Не будет сегодня ничего интересного больше…
Саня кивнул и направился было к дальней фишке, как тут на него по рации вышел Щука:
— Товарищ лейтенант, тут их человек двенадцать… — голос прапорщика срывался, чувствовалось, что сейчас он в чудовищном нервном напряжении.
— Кого? — задал Саня тупой вопрос.
— Духов, товарищ лейтенант… все с оружием. Идут к поселку. Все в разгрузках, камуфляжах…
Саня на миг онемел. Двенадцать человек. Опытные и матерые боевики. Это многовато для его группы в которой всего шестнадцать юнцов, впервые, так же как и он сам, вышедших на боевое задание. В голове пронеслась мысль, которую он тут же озвучил:
— Товарищ подполковник, может, это разведка из другого отряда?
— Ты что, лейтенант? Здесь только мы можем воевать ночью… все остальные — это духи…
Серебров как-то незаметно изменился. Он сразу подобрался, движения его стали резкими, уверенными. Он уже не лежал у стены, а активно действовал.
— Группа к бою! — приглушенно приказал он.
— Группа к бою! — тут же машинально сказал и Саня.
— Пятнадцать человек… до них двести метров. Что нам делать? — по рации раздался голос Щукина.
— Так, сидите там тихо. Действуем по плану! — голос Пешкова окреп. Он сбросил с себя минутное замешательство и теперь действовал уверенно и грамотно. Так, как его учили… — Пропускаете всех в нашу сторону, после чего закрываете им отход. Как мы их начнем бить, смотрите, что бы они обратно в лес не выскочили. Понял? И чтоб из леса никто к нам не подошел!