Только вот мне это точно не светит. Не потому что меня не выберут, а потому что Алекс не позволит. Ему больше нравиться когда я дома сижу и постель его грею, пока он буквально тонет в работе.
— Как же его фамилия, известная еще такая, историческая, — все бубнит Эля, пока я пытаюсь высмотреть лицо и застегнуть молнию. И лучше бы не высматривала, потому что имя я вспоминаю, как только одна их брюнеток смещается вправо, открывая полный обзор. – Точно! Невский! Мирон!
На меня в тот же миг тонной слез, боли, ненависти обрушиваются воспоминания. Волной сбивают жизненные ориентиры, которые как многоэтажку воздвигала целый год. Она просто рушится, вынуждая задыхаться, внутри себя кричать и умирать под завалами такой идеальной и устроенной жизни. Как быстро смог рассыпаться этот карточный домик, как быстро я вспомнила, какой была наивной. Наивной, когда он в любви признавался, когда сказал, что ничего дороже нет. Наивной была и тогда, когда он бросил меня. Просто с утра ушел, сказав, что не сможет добиться успеха рядом со мной. Что я обуза. И это после всего того, что мы пережили вместе.
Я так сильно дергаю молнию, что оно с треском рвется. Это привлекает ко мне всеобщее внимание. Короткий контакт глаз и я понимаю, что узнана.
Да и что во мне могло измениться за один год. А вот он, словно операцию пластическую сделал… Пижон.Это раньше он носил лохмы, закрывающие лицо. А теперь модной прической оно выставлено на всеобщее обозрение красоток. Ну отлично. Значит он добился своего. Осталось только поздравить. Но не мне.
— Твою ж, — отвожу взгляд.
Размахивая кулаком, прибегает главный модельер Грачев и покрывает меня трехэтажным матом. Мне, выросшей в детском доме не привыкать конечно, но от некоторых слов краснеют кончики ушей. Но при этом Грачев без истерик подает мне новый комбез. Я пытаюсь отойти переодеться за ширму, но он тормозит меня, создавая вид взбесившегося борова.
— Я быстро, — шепчу, не желая, чтобы Мирон видел, как я переодеваюсь. На других плевать, а ему стриптиз устраивать не хочу.
— Переодеваешься или выметайся. Тебе еще за комбинезон деньги отдавать.
Делаю упрямый вид, хотя послать его хочется к черту, но и терять эту скрытую от правильного Алекса жизнь не хочется. Это всего лишь попытка быть собой.
Рванными движениями стягиваю комбинезон у всех на виду, чувствуя, как от воздуха тут же твердеют обнажённые соски. Смотрю на Невского, и знаю, что каждый в этой большой гримерной пялится мне на сиськи, вот его взгляд ощущаю как прикосновение.
Жадное, пронизывающее до нутра.
Натягиваю черную эко-кожу, пиная ногой красную и Грачев сам застегивает мне молнию, после чего отправляет на подиум. А я пока ковыляю на своих шпильках, сверлом в затылке чувствую нежелательное внимание того, кто вообще не должен был в моей жизни появляться. Снова.
Откуда он взялся и почему рушит эмоциональные бастионы, даже не приближаясь.
Даже не прикасаясь.
Глава 4. Сашка
— Ты его знаешь, — заключает Эля, когда мы возвращаемся с проходки. Я прячусь за нее насколько вообще возможно спрятаться за телом похожим на березу, чтобы убедиться, что он ушел. Не важно куда, главное подальше. — Колись. Трахалась с ним?
Меня коробит от этого грубого слова, потому что единственную ночь, в которую наши души буквально пели в унисон, я не могу назвать подобным образом. Оно унижает меня, оскорбляет все то удовольствие, что я познала, и всю ту боль, что испытала после.
— Да, было один раз,- глупо скрывать.
— Всего один, — вздыхает Эля, а мне ее уже ударить хочется. Никакой деликатности. Она и с парнями так. Захотела, взяла. – Я думала ты способна на большее.
— Так, мои коровушки! Все прошло сносно, но вы можете лучше! – орет Джулиан, привлекая наше внимание. Я быстро обыскиваю взглядом пространство и вздыхаю. Угрозы нет, можно расслабиться и немного посмеяться над Джулианом, который сейчас очень похож на мультяшного персонажа Джулиана лемура из Мадагаскара. Тот тоже был уверен, что он король, а все остальные должны танцевать для него. Именно в этот, словно в подтверждение, момент врубается саундтрек. "I like movet, muvet". Не одни мы вспомнили этого персонажа. Девчонки прыскают со смеху, а затем всем наливают шампанского в честь удачного окончания показа.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Но я не пью. С той памятной ночи, когда Мирон перед сексом меня знатно напоил, я не брала в рот ни капли.
Все в прошлом. Именно это нужно повторять себе, раз уж судьба столкнула нас лбами. Он пошел своей дорогой денег и карьеры, добился успеха. Я пошла своей, и живу очень счастливо. У меня жених, который безумно меня любит, у меня названая сестра, учеба, друзья, бесчисленные кружки и курсы для саморазвития. Если увидимся, можно просто пожать друг другу руки, если моя вдруг не соскользнет и не вцепиться ему в глотку, чтобы вырвать кадык.
Кто не думал о том, как встретит бывшего. Мои фантазии на этот счет были слишком кровожадные.
Шучу конечно… Я так не сделаю.
Я не желаю ему смерти, только сгнить в канаве, но смерти не желаю.
Господи, ну за что мне это? Я мало страдала? Я мало пережила? Давайте еще раз напомним мне, какой идиоткой я оказалась.Какой дурой была, когда поверила в слова о любви.
Все расходятся по своим компаниям, а я присаживаюсь все в том же комбинезоне, и наконец снимаю туфли. Сегодня мне достались на размер меньше, потому что опоздала. Но ныть не здесь нельзя, иначе можно распрощаться с шансом хоть подобием самостоятельности.
Разминаю затекшие пальчики и чувствую вибрацию телефона. Алекс. Он может прийти не вовремя домой или на свидание, но звонить никогда не забывает. На экране фотография его рельфного торса, которым я могу любоваться круглосуточно. А от его хрипловатого голоса по телу растекается приятное тепло. Словно после долгой дорогие присела отдохнуть. Он сама комфортность. И в быту. И в постели. Никогда не орет, много работает, очень внимательный и заботливый. Одним словом, лучший мужчина на свете.
— Как кулинарные курсы? — пришлось немного соврать ему про свое времяпрепровождение. – Что готовили?
Что готовили… Что готовили. На ум приходит только одна насаженная на вертель свинья. Надеюсь он уже ушел.
— Свинину. С кровью. Мне не понравилось.
— Главное практика, малышка. Возможно, однажды ты достигнешь кулинарного уровня Даши, — посмеивается Алекс и я понимаю почему. Его дочь, моя ровесница готовит просто отменно.
— Это вряд ли. Я скоро буду дома, а ты…
— Постараюсь закончить пораньше, но если не дождешься, ложись спать, — как обычно. Он постоянно в разъездах, а я просто грею его постель. — Я люблю тебя, малышка.
— Я тебя тоже, — отвечаю на автомате и отключаюсь, откладывая телефон в сторону и прикрывая уставшие от софитов глаза. Потом вдруг замечаю, что народ уже рассосался и даже Грачева нет с требованиями снять комбез.
Бегу переодеваться. Как раз пробки должны стать поменьше. Но стоит мне, в который раз остаться без бюстгальтера, рядом звучит насмешливое:
— Какие, однако интересные у тебя кулинарные курсы. Куриные грудки, увенчанные крупными вишенками.
Застываю спиной к нему, но вижу отражение в зеркале над гримерными столиком. Руки сзади, пытаются застегнуть бюстгальтер. Дыхание перехватывает вы груди, завязывается тугой узел от одного касания Мирона к моей спине. Хочется кричать "не трогай"! Но не успеваю, потому что он уже помог застегнуть мне бюстгальтер и отстранился.
Очень плохо, так хотелось высказать ему все. Но нельзя. Спокойно, Саша. Девушкам драться не положено, хотя очень хочется ударить затылком в нос этого спеца по бюстгальтерам.
Щека под его проницательным взглядом горит, горло стягивает жгутом. Я даже смотреть на него не собираюсь. Он прошлое. Он никто для меня.
— А почему жених не знает про твой успех в модельной карьере? – Успех, то же мне. Пара показов. Несколько месяцев. И это вообще не его дело!