— Ты больной!? Ты что здесь делаешь?! Так ты держишь слово?!
— То есть еду я могу забрать с собой, — уходит он, покачивая пакетом, а я рывком за ним. По лестнице и почти врезаюсь в стальную грудь, ощущая до тошноты в горле знакомый запаз ментола, которым он продолжает себя отравлять.
"Убирайся из моей жизни, что непонятного?"
— Отдай придурок! Какого ты вообще так вырядился, — хочу отвернуться, уйти, убежать, но вдруг Мирон хватает меня за волосы. Дергает на себя, буквально впечатываю бедрами в бедра. Чертов школьник! — Отпусти! Больно!
— Просто хотел тебе напомнить, как легко тебя можно найти. Так что не забудь про фотосессию. Я не твой благодетель и долгов прощать не собираюсь, — шепчет он возле самого уха, почти ласкает дыханием раковину, а меня на мгновение парализует от ощущений, словно от горячего шоколада растекшегося по всему телу. Подонок! Ненавижу!
«Я тоже тебя прощать не собираюсь»
Следующие пол часа как в тумане. Перебираю ногами в сторону кухни. Перебираю руками, раскладывая еду по тарелкам. Перебираю мысли, вспоминая каждый миг тайного свидания.
Ерунда какая. Свидание. Просто ему заняться нечем, и он снова решил мучать меня, руководствуясь какой-то своей извращенной фантазией. Но я выдержу. Вот прямо сейчас пойду к Алексу, разденусь и возьму в рот, выместив все глупости, связанные с Мироном. Прямо сейчас каждым движением члена он выбьет из меня эту ерунду.
— Алекс, пойдем куш.., — открываю дверь и замечаю в полумраке обездвиженное тело, занявшее всю постель и слышу тихое сопение. – А…
Сначала разбудить хочу, но это будет очень безответственно, ведь Алекс так устал. Поэтому тихонько иду в гостиную и ложусь на диван. И только улавливаю волны сна, как меня выдергивает на поверхность дребезжание телефона:
А там песня, одна из моих самых любимых, которые я всегда просила поставить на репит, когда мы ехали с Мироном в машине. Урод… Зачем… Ну зачем он мучает меня? И почему сердце, давно отпустившее обиду, начинает болеть пуще прежнего. Почему в груди растет желание раздробить его грудную клетку, как когда-то он сделал с моей. Безжалостно и навсегда.
Глава 11. Сашка
Сказать, что я люблю фотографироваться, это не сказать ничего.
Я обожаю, когда можно закрыть вспышкой свои страхи, неуверенность в себе и надеть маску. Чтобы каждый на той стороне был уверен, что видит идеальную куклу, чтобы никто не знал, что у меня в душе.
Мирон тоже не должен знать, поэтому следующий день я максимально много провожу времени с Алексом, фотографирую наши руки, ловлю кучу восторженных лайков на его подарок новый золотой браслет.
Он словно извинился за свою вчерашнюю грубость, а ему в ответ приготовила-таки вкусный плов. Не без помощи Даши, но все-таки. И только одного я не могла ему подарить, заняться с ним сексом.
Пришли болезненные месячные, а он брезговал в такие дни ко мне приближаться.
Поэтому спустя счастливый день и не очень приятный вечер, когда мне снова пришлось ему отказать, Алекс снова отправился по делам. Я же делала вид, что он все еще дома и наслаждается моим телом. Делала все, чтобы Мирон понял, его появление в городе никаким образом меня не задело.
Но все разрушило одно проклятое сообщение от очередного незнакомого номера с точкой на карты Гугл. Там очень четко нарисована фотография Алекса. Выбешивает меня не на шутку, и я решаю разобраться с Мироном раз и навсегда.
Кто он такой, чтобы вычислять местоположение моего жениха? Кто он такой, чтобы мои мысли так или иначе постоянно танцевали вокруг него?
Но набирая знакомый номер, я себя останавливаю. Ведь неизвестно к чему приведет этот звонок. Он может подумать, что я к нему неравнодушна, он может подумать, что я его не забыла.
А мне плевать.
Мне нечего стесняться.
Удаляю лживые посты из инсты, фотографирую себя у окна с видом на вечерний город и пишу: «Скучаю по-любимому». Пусть знает, дьявол!
И только потом бегу собираться, чтобы поехать с Дашкой на очередные занятия по танцам. Ей нужно поддерживать новую фигуру, а мне просто нравится танцевать и узнавать что-то новое. Потом и на подиуме лучше себя чувствуешь, увереннее тех, кто телом не двигал больше чем от кровати к такси.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Сегодня мы с Дашей ставим новый эксперимент и идем на бачату. Это парный танец, но мы уже решили, что танцевать будем с друг другом.
Но руководителя, вылизанного Жерара, это не устраивает, и он уводит Дашу к какому-то старперу, а меня подталкивает к кудрявому парню в бандане. Тамиру. Если честно весь его вид говорит, что он предпочитает музыку курить, а не слушать, но иногда можно и ошибиться.
Потому что спустя минуту оказалось, что музыку пора курить мне. Парень двигается так, как будто родился на Кубе.
Я задыхаюсь и смеюсь, двигая бедрами в такт зажигательной мелодии. В голову закрадываются воспоминания — предатели, когда под точно такие же ритмы Мирон готовил в нашей маленькой студии. А я смеялась с него, ведь каждое его движение походило на предсмертные конвульсии робота. Я была уверена, что его пластика так и останется на этом деревянном уровне, пока он не показал каким может быть пластичным в ту роковую ночь.
— Ой! Извините! — врезаюсь во что-то твердое на очередном повороте и ахаю от ужаса. – Ты какого х*я тут забыл?
— Фу, такая милая и так ругаешься, — усмехается Мирон и уводит свою партнершу, общипанную блондинку в красном мини, в другую сторону.
— Все нормально? — спрашивает меня Тамир, и я киваю, смотря как эта неудовлетворенная дрянь вешается на Мирона. Затем неожиданно крепко прижимаюсь к Тамиру, на что получаю удивленный взгляд. Ну еще бы. Первые десять минут я держалась на советском расстоянии. – Хочешь по откровеннее? Устроим, красотка.
Тамир начинает буквально впиваться в меня руками, двигать бедрами под музыку намного интимнее, в общем пугать меня до чертиков. Но я при этом продолжаю сталкиваться глазами с палкой по имени Мирон, вокруг которого ужом вертится партнерша. Комнату бы хоть сняли. Вдруг натыкаюсь на сидящую в углу грустную Дашу. Сразу веду Тамиру к ней, пусть хоть развеселит ее. Сама же получаю очередной жадный взгляд Мирона и выбегаю из зала. Скрываюсь за ближайшей дверью, которой оказывается курилка. Я открываю настежь окно, чтобы стало легче. Мне просто надо подышать. Это невыносимо. Зачем он преследует меня? Зачем делает вид, что нужна? Зачем смотрит вот так!
И словно ответом на все вопросы, дверь за спиной скрипит, и я предсказуемо вижу Мирона, теперь подробнее рассматривая его пижонскую белую рубашку и синие джинсы. Молчание затягивается, меня начинает подташнивать. Хочется в глотку ему вцепится, хочется спросить, а побрезгует ли он моим месячными.
Ой, это спрашивать не надо.
Мирон протягивает зажженную сигарету, а мне хочется ему в задницу ее засунуть. И что должен означать этот жест. Что вообще должно означать его преследование?
— Ты парня испугала, когда хотела вызвать ревность, — усмехается он и сам затягивается. Придурок.
— Мне, по-твоему, заняться нечем? Я пришла танцевать, а вот зачем ты здесь непонятно.
— Здесь всегда много телок одиноких. Так что сегодня мне может что-то перепасть. – выдыхает он дым, не сводя с меня взгляда. Точно, во всем городе один танцевальный клуб. – Если конечно ты не хочешь отработать свой долг иначе.
Эти его намеки просто бесят. Такой весь уверенный, настырный, красивый черт возьми. И глаза эти, словно в душу иглами впиваются, вытягивают все тайные желания, которые от самой себя прятала.
И что могло произойти за этот год. Но не это меня волновать должно. А то, что этому ублюдку было срать на меня. Весь год он шатался неизвестно где, а теперь уверен, что может появляться вот так и все рушить?
— О, Мирон, — вдруг появляется в дверях курица и словно меня не замечает. Наверное, большая грудь обзор закрыла. – Едем кататься? Я уже готова.