А чтобы стимулировать устойчивый оптимизм необходимы - либо грубая сила (при всех разноцветных диктатурах), либо деньги, желательно в изящной обертке (рыночная демократия), либо личное обаяние президента Стрельцова - общественное устройство, не нашедшее названия в классической политологии.
14
Преодолевая курс в университете, Стрельцов проводил большую часть времени в драматической студии, блистая в заглавной роли знаменитой постановки "Бориса", на которую ломился весь театральный Ленинград. А в свободное от представлений трагедии вечера с еще большим успехом пел под гитару.
Этот талант очень пригодился во время избирательной кампании, когда вся страна подхватила вслед за ним неотвязную песенку:
Есть на свете город Карашок. Там живется очень хорошо!
Так что "МыМыМы" пропечатывали его не иначе как "Дядя Карашок", а избиратели невольно произносили: "Дядя Хорошо".
Вот человек, который знает, как сделать всем хорошо, - и к черту подробности! Подробные программы надоели.
- Как врет подробно! - этой счастливой фразой Стрельцов припечатал своего главного конкурента Жолобовского, но рикошетом она ударила и по остальным.
А город Карашок действительно существует - на севере Норвегии. Там помещается столица саамов, а в столице гостиница с рестораном, стилизованным под первобытный чум, и саамский парламент.
Но после успеха предвыборного шлягера многие подумали, вопреки географии, что Карашок стоит где-нибудь на Волге-Оке в Костромской или Нижегородской губернии. Там ему, вообще говоря, и место: срубить обыденно ресторан-пятистенку, а вместо саамского парламента созывать князь-колоколом карашковое вече.
15
Корреспонденты тянули руки, и Голубчиков распоряжался со сноровкой режиссера, впускающего или не впускающего соискателей в кадр.
Игнорируя смутьяна Сенкевича из Одессы, он включил микрофон благонадежному белорусу Брынзе.
- Пригласите ли вы пани-президентку Личко в Москву?
- Она никогда не поедет на Москву! - выкрикнул Сенкевич, услышанный всеми и мимо микрофона.
- Возможно и не поедет, - подчеркнуто доброжелательно кивнул Сенкевичу Стрельцов. - Потому что полетит. Или поплывет. Жизнь прокладывает пути.
- Она с Выговским хочет в пять раз расширить Перекоп! Превратить полуостров в обыкновенный мыс!
Это, конечно, голос "Таврии".
- Коллега, это не вопрос, а речь. Или даже донос, - отозвался Голубчиков. - Вы теряете очередь. Дальше попрошу.
- Примите ли вы помощь для пострадавших от безарбузия на Ахтубе? У нас в Македонии готовы к отправке полные танкеры маринованных фиг.
- Прежде всего, не надо трагедизировать ситуацию. Безарбузие мы сразу смягчили поставками патиссонов. Получена также помощь папайями из Панамы. Те же панамцы выводят сейчас специально для Ахтубы арбузное дерево путем мутации популярного дынного дерева. Так что даю вам слово, безарбузие больше не повторится не только на Ахтубе, но и на всех бескрайних бахчах нашей родины. Однако чистосердечную помощь мы продолжаем принимать с благодарностью. Что же касается Македонии, у меня к вашей стране, признаюсь, особое отношение. В нашем роду передается предание, что сын Александра Македонского и Роксаны не погиб в малолетстве, но спасся с помощью верных слуг и друзей Александра. И что он родил втайне сына, а тот своего сына, а сыновья слуг его хранили. И будто бы Евклей Грек, приехавший на Русь вместе с Максимом Греком, и был прямым потомком Александра Великого. Ну а к Евклею восходит наш род Пищальниковых-Стрельцовых - так что сами понимаете... Добавляют к преданию, что слуги слуг веками хранили тайну великого клада Александра, который, как вы знаете, так и не был найден в древности. И что слуги слуг вслед за Евклеем перевезли этот клад на Русь, потому что на Востоке стало слишком людно. И потомки слуг во благовремение откроют клад потомку царя.
- Так они и откроют! - мимо микрофона гаркнул Сенкевич. - Сами себе откопают, скупят на александровы денежки всю Одессу вместе с Очаковым. Если уже не скупили.
- Евклей приехал на Русь, - уточнил Стрельцов. - А южные степи в тот век еще оставались за Крымским ханом.
- Последний вопрос, коллеги! - возгласил Голубчиков. - Мым... Марта Сковродина, пожалуйста.
16
Пресс-секретарь чуть было не оговорился самым скандальным образом.
Глядя на знакомый до отвращения логотип "МыМыМы", Жора Голубчиков однажды выплюнул идиотский каламбур:
- МЫмра МЫлит МЫшь!
С тех пор и пошло. Мышь как-то сама собой отпала, а про писания "МыМыМы" в президентских кругах привыкли отзываться: "Мымра мылит..." Блистательную же редакторину всеобщей газеты Марту Сковродину, пришедшую в журналистику прямо с конкурса красоты, иначе как Мымрой Сковродиной не поминали.
17
- Наконец-то! "МыМыМы" не привыкли ждать! За нами тираж! Так вот, "МыМыМы" хотим узнать: правда ли, что в Мавзолее планируется открыть однономерный отель, где за миллион долларов можно будет провести ночь на месте Ленина?
- Не только не правда, но категорическая ложь! - Стрельцов добавил в голос митинговой стали. - Разочарую вас вовсе: ни обвенчаться в Успенском соборе за миллион, ни выстрелить из Царь-пушки! Реликвии - не аттракцион!
- Спасибо, господа, спасибо! - перекрыл шум Голубчиков. - Ни слова больше! Копите вопросы к следующему разу. Вынашивайте.
Стрельцов устало вышел за кулисы.
Парфен поспешно поднес проверенный стакан - но не коньяка, вопреки слухам, а укрепляющего настоя тибетских трав. Правда, настой получался коварного коньячного цвета.
- Я всегда замечал в вас что-то царское, Сэнсей, - кашлянул он почтительно.
И даже не улыбнулся при этом.
- Эх, крепкое зелье! - громогласно подкрепил слухи Стрельцов, возвращая стакан.
А зелье действительно крепкое: можно потом полночи работать, как после лечебного сна над морем. (Пользовался он когда-то такой процедурой в Ялте: раскладушки ставились на открытой террасе, построенной прямо над прибоем).
18
Работал он в малом кабинете, который не превращается в проходной двор. А чтобы некстати не совался даже секретарь, над входом загорались по мере надобности нужные надписи. Либо: "УШЕЛ В СЕБЯ", и тогда не смел отвлекать никто и ни по какому поводу; либо: "ВЫШЕЛ ИЗ СЕБЯ", и тогда секретарь допускал посвященных в святилище.
А место алтаря в святилище занимала карта: восемь метров в длину и четыре в высоту - во всю стену малого кабинета.
Карта России. Вдоль карты приходилось шагать - девять шагов от Петербурга до Камчатки. Девять шагов совпадали с другой девяткой: девятую долю земной суши занимает избравшая его страна. Страна, за которую он отвечает.
Карту изготовили в Генеральном штабе, и вся она была испещрена красноречивыми знаками: сплошными и пунктирными линиями, елочками, кружками, стрелками, треугольниками, пирамидами, квадратами, звездочками - всем, что только могла предложить геометрия, шрифтология и чуть ли не каббалистика. И вся эта полиморфная пестрая сыпь лишь в слабой степени символизировала реальную сложность организма, называемого Россией. Шагая вдоль карты, Стрельцов попеременно испытывал гордость и отчаяние. Гордость - от того, что вся эта громада подчинена ему. Отчаяние - от того, что подчинена она быть не может, что охватить умом такую сложность невозможно в принципе, что множество дел совершается ему неведомых, дел глупых, дел темных, узнать о которых он никогда не сможет, не то чтобы вмешаться. Но при этом он как бы и отвечает за все, что происходит на одной девятой части суши.
Нет, не отвечает. Нужно прежде всего усвоить это самому, а потом и внушить остальным. Избирателям внушить. У него свой круг ответственности, свой уровень. Он не столько командир, сколько знамя - но без знамени не существует полка. Он одновременно и знамя, и знаменосец. И это главная роль в государстве. Немножко он и командир полка - но лишь по совместительству и на четверть ставки, если быть откровенным перед самим собой. Зато знаменосец, не выпускающий из рук знамени ни днем, ни ночью - он и только он, и никому он не позволит хотя бы подержаться за древко!
Над дверью горел поощрительный транспарант "ВЫШЕЛ ИЗ СЕБЯ", и потому раздался шелковый шепот секретаря:
- Александр Алексеевич, шеф иностранных дел просится.
Таков секретарский стиль: министров трактовать чуть-чуть свысока.
- Пропусти.
19
С Богданом Березовским Стрельцов совместно подвизался в университетском театре. В знаменитой постановке "Бориса" Богдан играл Шуйского, так что старые друзья оставались в своих амплуа.
Там же блистала Стелла Стрепетова (Марина, разумеется), безнадежно влюблен в нее был Юрка Голубчиков (прекрасный был юродивый, но это ни о чем ни говорит).
В политике прежде всего ценна преданность, поэтому Стрельцов и потянул их за собой в СОСУД, что и дало основание язвительному Билибину назвать команду претендента "бродячей труппой". Билибин когда-то играл Гришку, а в "бродячей труппе" ведал связями с банкирами. "Снюхался со спонсорами", как язвил он на собственный счет.