спросил мужчина с хрипотцой в голосе за дверью.
– Закрывал вроде, – ответил другой. – О! У нас похоже новенький. Новенький?
– Новенький, – произнёс Станислав, и слегка улыбнулся. Те оба тоже заулыбались, то ли в ответ, то ли просто, а может в предвкушении застолья.
На той самой газетке быстренько сообразили что-то отдалённо похожее на праздничный стол, с парой пакетов сока и «закуской». Конечно, суетились больше двое старожил. Мужчины познакомились. Выяснилось, что имя хрипловатого – Виктор, но его все называли просто Хриплым. Он был высокого роста, плечист, полностью лысый. Но в противоположность своему брутальному виду вёл себя скромно и любезно.
Второй мужчина – пониже, упитанный, с чёрными вьющимися волосами – намного активнее, постоянно говорил, частенько перебивая собеседника, но, как успел понять новый жилец, не стремился к доминированию. Его звали Фёдором, прозвище – Говорун.
– Прошу заметить: птица-говорун отличается умом и сообразительностью! – произнёс он, разливая томатный сок по стаканам. – Ну, давайте, за знакомство.
Все трое выпили.
– Стас, надо тебе тоже кличку придумать, – сказал вдруг Хриплый. – У нас в тут в гостинице принято так. Вроде, давно повелось. Ты, вообще, сколько уже на Верхнем? Чем раньше занимался? Расскажи.
– Да собственно рассказывать особо нечего. Я здесь только сегодня появился. А как сюда вообще попадают?
– А пёс его знает, – произнёс Фёдор. – Как-то попадают. Через ворота. Ты ведь в очереди стоял, проходил?
– Стоял, проходил.
– Ну вот. А по профессии ты кто?
– Преподаватель. Философию преподаю. Точнее преподавал.
– О! Значит, будешь «Философ». Не против?
– Да нет. Философ, так Философ.
– Так ты у нас учёный, «голова». Как и Хриплый. Он юрист. А я слесарем на заводе тружусь.
– Это на самом деле здорово. Будущее за реальными профессиями, на них всё держится. А в своей работе я разочаровался, мне всё больше казалось, что пустой болтовнёй и демагогией занимаюсь, поэтому и… поэтому так.
– Ну ладно, это ты завтра Хрюше будешь рассказывать.
– Кому?
– Кадровику, Степану Сергеевичу.
– А почему «Хрюша»?
– Потому что HR-менеджер. Так, к соку – перец маринованный. Ядрёный, зараза!
– Нет, не, я не буду. У меня язва, – отверг предложение Станислав. – Я вообще всё, больше ничего не буду. Спасибо, извините.
Никакой язвы у него, конечно, не было. Просто до жути не нравились ему подобные посиделки и шумные компании. Но главное – огромное нежелание рассказывать всё это и потом пытаться объяснять «почему?», тем более ответа на данный вопрос полностью не знал и сам. Так что перчёная еда на столе оказалась очень кстати.
– Ну вот, а мы как, вдвоём будем?
– Давай до завтра оставим, – предложил Виктор.
– Ну, давай. На завтра, так на завтра. Ну а как тебе, Философ, вообще здесь, нравится?
– Пока не понял. Очень много непонятного.
– Например?
– Ну, вот хотя бы, кто такие «служба порядка»?
– А. Порядочники. Ну, служба порядка – это организация, которые типа за порядком следят, чтобы законы не нарушали, «нижняки» не лезли.
– В общем, хорошие ребята, да?
– Ну как тебе сказать. Среди них много и подонков всяких, которые думают, что власть получили и им теперь всё можно. И, бывает, силу применяют по поводу и без повода, честных людей обвиняют, взятки берут…
– Хм, интересно.
– Да. Но сейчас там вроде чистку масштабную провели, может и действительно лучше всё будет.
– А-а. А «чрезвычайная служба»? Кто такие?
– О, брат, это серьёзные ребята. С ними лучше не связываться.
– А они чем занимаются?
– Да по сути тем же самым, только в глобальном масштабе. Они против и внутренних, и внешних врагов работают. Во всех городах, на разных территориях. И на Нижнем работают, но в наших интересах, понимаешь?
– Вроде понимаю. А там тоже подонков хватает?
– Не знаю даже. У черистов всё закрыто, всё секретно. Про них говорят немного, мало что известно.
– Да мне кажется, – вступил в разговор Хриплый, – что там такой отбор, проходят который только люди кристально чистые, с биографией белой, как чистый лист бумаги.
– Ну, может и так.
– А ты сказал, что во всех городах. А у нас какой?
– Известно какой, Четвёртый. Четвёртый город Третьей территории.
– Они по номерам? И города, и территории?
– Да, по номерам.
– А от чего нумерация зависит.
– Не знаю. От величины наверное. Да, скорее всего так.
– Интересно. Ладно, мужики, я на боковую, устал жутко. Приятно было посидеть. Я так понимаю, моя кровать вот эта, у окна?
– Правильно понимаешь, – ответил Говорун. – Что, не любишь у окна? Да ты не волнуйся, зимой там не дует, а летом можно открыть, свежо.
– Да нет, всё отлично. А бельё дадут?
– Бельё в тумбочке, рядом с койкой. Там полно всякой всячины, посмотри. «Предметы первой необходимости».
Полки за дверцей действительно были буквально набиты. Помимо пододеяльника, простыни и наволочки, в ней лежали зубная паста с щёткой, мыло, бритвенный станок, два полотенца, три комплекта нижнего белья, блокнот с ручкой и даже настольные часы.
Станислав застелил койку, прилёг, и решил выставить время.
– Ребят, а который час? Только точно.
– Три часа семнадцать минут, – отозвался Фёдор. – Точно.
– Спасибо. Так, слушайте, а число сегодня какое?
– Двадцать девятое августа.
– Двадцать девятое? Так, а год?
– А года у нас не принято считать.
– Это ещё почему?
– А хрен его знает. Не считаем, и всё. Также, как когда ты про время узнавал, я секунды не говорил. Просто непринято. Да и незачем особо.
Было ещё много вопросов, которые хотелось задать, и их количество нарастало, как снежный ком. Но уж очень тянуло в сон, да и сильно напрягать соседей в первые часы знакомства было не комильфо.
Новый постоялец проснулся в ночи, когда стрелки показывали пять минут двенадцатого. Хриплый и Говорун, едва освещаемые пробивавшимся через штору голубоватым светом фонаря, спали. Он тоже попробовал заснуть, но около часа спустя, поняв бесперспективность этой затеи, оделся и пошёл подышать на улицу.
В темном небе сияла почти полная растущая луна и бесчисленное количество звёзд. Дул приятный тёплый ветерок, по ощущениям было градусов восемнадцать. В общем, погода располагала к променаду.
– Здравствуйте, – поздоровался какой-то мужчина в униформе, нарушив тишину. – Вы что тут делаете?
– Здравствуйте. Да, гуляю просто. Не спится мне.
– Здесь живёте? – спросил тот, кивая на гостиницу, которую Философ, однако, сам для себя окрестил общежитием.
– Здесь.
– Паспорт покажите.
– Да нет у меня паспорта. Если честно, даже не знал, что он должен быть.
– Новенький что ли?
– Да. Сегодня заселился.
– Как фамилия?
– Кучеров.
– А-а. Вроде был такой. Ладно, счастливой прогулки.
– Всего хорошего. А с паспортом мне что делать?
– Завтра вам всё скажут.
Выход на воздух имел три основные цели: получить эстетическое удовольствие, узнать план территории и, пожалуй, главное – подумать. Первое, в принципе, уже состоялось, хоть и в слегка подпорченном охранником виде.
Второе было тоже делом нехитрым. Следовало обойти здание вокруг. Оно состояло из нескольких параллельных «крыльев», окна которых преимущественно смотрели друг на друга и во двор. В свете фонарей, стоявших по периметру, представала странная картина: между форточками соседствующих частей гостиницы была натянута двойная верёвка, по которой перемещался то ли лист бумаги, то ли какой-то пакет.
В целом же