Читать интересную книгу Ударом на удар - Михаил Серегин

Болдин подавленно молчал. Он смотрел куда-то мимо Полунина, вниз.

– Ты какого... – Полунин сорвался на крик, который тут же перешел в надрывный хрип. – Пошел к черту! Я тебе покажу, как чужих жен лапать!

Не помня себя от злости, Полунин подскочил к дивану, с которого уже поднялся Болдин, и ловко вывернул ему руку. Славка застонал.

– С ума сбрендил, – затараторил он – Ой, пусти, пусти, больно же! Ой-ой!

– Отпусти его, – подскочила к ним Светлана, – он ничего плохого не сделал... Да что же это ты!

Полунин не реагировал на вопли жены. Славка уже кричал. Полунин достал из-за пояса «ПМ» и, приставив его к Славкиному виску, жарко и угрожающе зашептал тому на ухо:

– Я из тебя котлету сделаю, если еще приблизишься к ней, донжуан хренов! Слышал? – дернул он Славку. – Если еще раз... ближе чем на пять метров к ней подойдешь, считай себя покойником, ты меня знаешь!

– Знаю-знаю, – хныкал Славка, – отстань только!

– Владимир! – кричала Светлана. – Отпусти его, ты не в себе...

В этот момент раздались чьи-то голоса. Владимир машинально ослабил хватку, но их уже заметили. Это были Цепелюк и Изяев. За ними шла официантка, одна из тех, что обслуживали праздник. От неожиданности все они чуть приоткрыли рты и замерли на месте.

– Пошел вон! – подтолкнул Славку к выходу Полунин. – И запомни мои слова.

– Что это вы, Владимир Иванович, что не поделили? – сузил свои глаза-щелки Изяев.

– Ай-яй-яй, нехорошо-о-о, – укоризненно протянул Цепелюк. – Мы, конечно, знаем, что человек вы решительный, но так расправляться с...

Николай Борисович замялся на секунду.

– Надеюсь, – продолжил он после небольшой паузы, – вы разрешили конфликт?

– Разрешили, – мрачно процедил Полунин, и галантно взяв Светлану под руку, повел в зал.

– Извините, – натянуто улыбнулся он, – небольшая проблемка. Все уже в ажуре.

– Владимир Иванович, не забудьте, – услышал он вдогонку сладенький голос Цепелюка, – у меня к вам разговор.

– Я помню, Николай Борисович, – повернулся к нему Полунин, – буду вас ждать.

Когда они были уже в зале, Полунин остановил жену. Они могли разговаривать в полный голос – громкая музыка заглушала слова.

– Почему ты позволяешь класть ему руку себе на колено?

– Это получилось нечаянно... – дрожащим голосом проговорила Света. – Володя, – сокрушенно добавила она, – если бы ты видел себя со стороны!

– Ни один человек без помощи зеркала не может увидеть себя со стороны, – с упрямым видом сказал Полунин, – и я не исключение. Что мне прикажешь думать?

Его глаза вспыхнули холодным блеском.

– Я тебя отлично понимаю, а вот ты не хочешь прислушаться к тому, что я тебе говорю. Ведь потом сам жалеть будешь! – печально добавила она.

– Я уже жалею, – злобно усмехнулся Полунин.

– Вот видишь, – Светлана не расслышала в голосе мужа сарказма.

– Жалею, что не вышиб ему мозги.

Видя, что жена всерьез восприняла его слова, он засмеялся.

– Да не смотри ты на меня так, ты меня пугаешь! Неужели ты думаешь, что я способен кого-то просто так вот убить? Ну, не просто так, конечно...

Он выразительно посмотрел на Светлану, которая не знала, что ей делать: улыбнуться и простить мужа или продолжить упреки.

– Ты и вправду меня испугал, – грустно сказала она, – я тебя таким еще не видела.

– Ладно, проехали. Но дай мне слово...

– Начинается, – горестно вздохнула Светлана. – Что ты за человек! Ты и Славку-то напугал, – покачала она головой, – он теперь спать не будет.

– Ничего, – отмахнулся Полунин, – насколько я знаю, бессонницей он не страдает, у него крепкая нервная система, можешь мне поверить.

Увидев Полунина, Батурин привстал. Полунин направился к браткам.

– Что-то ты бледный, – улыбнулся Николай. – А со Светланой что? – Ничего, – попробовал разыграть беззаботность Полунин, – а вот немцы меня одолели – проходу нет.

– Чё хотят? – лениво поинтересовался Батурин.

– Чтоб я им еще кусок завода продал, – саркастично усмехнулся Полунин, – а меня сейчас не это занимает. Мне Меченый нужен.

– Понимаю, – почесал в затылке Батурин, – так ты ж и так уже везде, где можно, проверил.

– Как сквозь землю провалился! – с досадой сказал Полунин. – Остается только к Мирону обратиться, может, он что знает, – без особой убежденности произнес Владимир.

– Где мы его только не искали! – подхватил Батурин. – Хату проверили, Фиксатый там несколько дней дежурил, «телку» Меченого тоже проверили – не появляется он у нее. С блатными конкретно побазарили в натуре, ни хрена подобного! Да я тебе уже говорил!

– Знает, гнида, что я его ищу, – злобно усмехнулся Полунин, – только никуда он не денется. Я его все равно достану.

– Сам всплывет, – с мстительной интонацией сказал Колька, – помяни мое слово. Объявится где-нибудь и начнет беспредельничать. Он хоть и вор в законе, а живет не по понятиям.

– Ах, вот вы где! – вскричал невесть откуда появившийся Цепелюк.

Он стоял возле стола, за которым сидели Владимир и Николай, и с презрительной гримасой изучал грубое волевое лицо Батурина. На Полунина он и не смотрел, хотя обращался к нему.

– Да-да, Николай Борисович, я помню. – Полунин встал и, кивнув Батурину, направился в глубину зала, ведомый под руку Цепелюком.

Полунин не старался вырвать руки, хотя прикосновение Цепелюка было ему неприятно. И еще больше раздражал его заговорщический тон последнего, когда тот заговорил с Владимиром о недостаточном объеме сотрудничества между «Нефтьоргсинтезом» и концерном «JEI».

– А вам, Николай Борисович, простите за прямоту, какая выгода от этого? – усмехнулся Полунин.

– Ну как же! – приглушенно воскликнул изобразивший на своем отечно-обвислом лице изумление Цепелюк. – Это ж для блага области, для престижа. И потом, чисто меркантильный интерес – чем больше ваше предприятие будет иметь прибыли, тем больше оно будет платить налогов, а для областного бюджета это как раз и выгодно. Или вы не согласны?

– Почему не согласен, – ушел от прямого вопроса Полунин.

– Возможно, на следующих выборах я выставлю свою кандидатуру на пост губернатора, – понизив голос, произнес Николай Борисович. – Представляете, какие дела мы могли бы с вами проворачивать, если бы работали в одной упряжке.

– Вы хотите заручиться моей поддержкой? До выборов еще очень далеко. И потом, мне не нравится, когда меня запрягают.

Раздосадованный Цепелюк продолжил, поняв, что его собеседник не торопится соглашаться:

– Жаль, жаль. Упрямство, Владимир Иванович, – зачастую хорошая вещь, но порой оно может сослужить дурную службу.

Полунин и эту реплику Цепелюка оставил без ответа. Он неожиданно вспомнил о том, что произошло у туалетных комнат. Воспоминание резануло его, вызывая рецидив злобы и раскаяния. Эти два противоречивых чувства пронеслись в душе Полунина и, утихнув, запечатлелись в горькой ухмылке.

– Да-а, – многозначительно протянул Цепелюк, словно мстя за несогласие Полунина продать дополнительный пакет акций, – я видел, что вы способны защитить любимую женщину от любого посягательства. Но смотрите, в следующий раз не переборщите...

Его узкий рот растянулся в ехидной усмешке.

– Следующего раза не будет, – решительно заявил Полунин, чем вызвал у Цепелюка недоверчиво-оскорбительный смешок. – А теперь позвольте покинуть вас.

Глава 2

Шея ныла, как будто по ней прошелся небольшой паровой каток. Полунин попытался достать до больного места, но оказалось, что сделать этого он не может – на заведенных за спину руках были наручники. «Какой-то дурной сон», – покачал он головой и открыл глаза. Боль в шее не исчезла, и руки не стали более свободными. «Черт возьми, где это я?» Он обвел глазами просторное полутемное помещение. Вокруг возвышались деревянные стены, а сверху проходила толстенная балка, на которую опирался потолок. На балке, на длинном белом проводе болталась пыльная лампа. В нос ударил запах свежескошенного сена, на котором он лежал. Владимир попытался сесть, и с третьей попытки ему это удалось. Он был в светлых брюках и белой сорочке с коротким рукавом, то есть в той же одежде, в которой его похитили. Сквозь небольшое зарешеченное окно без стекла пробивался сумеречный свет.

Подогнув под себя ноги, Полунин поднялся и, пока еще было светло (он почему-то сразу определил, что сумерки вечерние), принялся осматривать сарай. Кто и зачем его сюда привез, было сейчас неважно. Выяснением этого можно будет заняться позднее. Главное – выбраться отсюда. Он попробовал плечом на прочность стены и понял, что их не проломить. Массивная дверь была заперта снаружи и не поддалась, когда он налег на нее всем телом. Окно находилось на высоте почти двух метров, да и доберись он туда – все равно через него не пролезть. Но он мог хотя бы посмотреть, где находится, если как-то забраться повыше. «Не может такого быть, чтобы в сарае не нашлось чего-нибудь подходящего», – решил Полунин, во второй раз обходя помещение.