и дуб уроют, и не то что волку – медведю наваляют.
Так что слово к делу не пришьешь, а на автомобиле у них смертельно опасный зверь.
Примерно так же думали курсанты и в остальных отделениях, когда все без исключения ринулись просить эмблему-тотем себе. И, как здесь любят говорить, «обломались». Начальству во главе с Командиром, в связи с отъездом Барса, было не до каких бы то ни было эмблем. Да и Валера, оказывается, отбыл в неизвестном направлении и на неопределенный срок. Все, что удалось узнать курсантам, – командировка. Хорошо хоть знающие люди заверили, что очередной номер комикса про приключения Чуви Чубайса выйдет строго по расписанию.
Парни попытались разукрасить машины сами, но попытка была быстро пресечена. Не без удовольствия Макей пересказывал, как Командир отнесся к самодеятельной живописи: «Еще один рисунок, неважно на чьей машине, и у нас будет одно отделение “Секачи” и семь – “Мокрые маленькие медузы”».
Вообще, учиться стало одновременно и легче, и сложнее, как бы парадоксально это ни звучало. Теперь они значительно меньше бегали и копали, а высвободившееся за счет этого время заняли занятия, требующие напрягать мозги и мелкую моторику.
Иван усмехнулся про себя, представляя, как ввернет что-то подобное в разговоре со своим ротным, когда вернется в полк. «Да, товарищ лейтенант, с мелкой моторикой-то в подразделении явно наблюдается прогрессирующая стагнация». Вот он рот раскроет, а Иван ему: «Петр Семенович, что-то вы утратили контроль за жевательной, височной и медиальной мышцами».
Хотя название мышц Иван выучил специально, объем специальных знаний, вложенных в головы курсантов за последнее время, поражал. Вождение и ремонт автомобиля, стрельба из пулемета и снайперской винтовки, минно-взрывное дело и основы фортификации, работа холодным оружием и анатомия, и это далеко не полный перечень.
Но больше всего сержанта Жукова удивляло и даже настораживало, что им давали тактические наставления на уровне роты. Как атаковать перекатами, как организовывать огневые рубежи с фланкирующими огневыми точками и отсечными позициями, как должно быть организовано боевое охранение на марше и как устраивать секреты[9]. Уровень знаний был выше компетенции не только сержанта, но и выпускника военного училища. Если исключить вариант, что по выходе отсюда они получат кубики на петлицы[10], оставался второй, немного мрачноватый вариант.
Выходит, здешнее начальство не исключает вариант, что в боях части окажутся без командиров уровня взвод – рота. Еще месяц назад такой вывод не на шутку испугал бы сержанта Жукова, и он обязательно обратился бы к наставникам или к комиссару за объяснениями. Но сейчас это был уже другой Иван, смотрящий и на врага, и на боевую подготовку своих однополчан через призму полученных знаний и умений. Сейчас очередное подтверждение того, что война будет кровопролитной, вызывало злость и решимость не подвести Родину, когда придет его время. Вот и не спешил Иван делиться с кем-то своими выводами, считая, что лучше пусть все идет, как идет.
От природы цепкий ум позволил ему заметить, что инструктора уже негласно разделили всех курсантов на две группы. И он не собирался переходить во вторую, к которой наставники едва заметно смягчили требования именно по тактике. Как ни крути, а все люди разные, и по уму тоже. И если физические кондиции достаточно просто были подтянуты питанием и тренировками, то с интеллектом такой номер не проходил. К сожалению, и в 5-м отделении оказалось два курсанта, которым тактика давалась с огромным трудом. Да и остальные дисциплины они схватывали чуть, но медленнее остальных. В обычной части были бы одними из лучших, да то в обычной.
А Иван стал задумываться о карьере военного. Ну а что? Если переживет первые, самые кровопролитные месяцы, то, если помечтать, через год, к концу войны, можно и шпалу[11] получить. А уж звание лейтенанта точно Ивана не обойдет. После войны учеба, конечно: без образования сейчас никак. А там кто знает, на какие высоты его занесет, может, даже полковником.
Вот и старается Иван изо всех сил, слова умные запоминает, попытался в библиотеке книги брать, но не сдюжил, от новых знаний и так голова пухнет, чуть не лопается.
Но интересно, очень интересно. Особенно задания по тактике и, к удивлению самого Ивана, минно-взрывное дело, причем особенно в той части, где дело именно взрывное. Устанавливать, а главное, понимать, где и как устанавливать стандартные мины, конечно, интересно. Но во сто крат интересней делать мины-ловушки с начинкой из всего, что только может взрываться, начиная от артиллерийских фугасов и вплоть до герметичной бочки, на треть заполненной бензином.
Оказалось, взрывчатки кругом просто море: это и удобрения, и горюче-смазочные материалы, строительные и проходческие смеси, военные пороха, тротил, пироксилин и многое-многое другое. А способов с наибольшей эффективностью все это скомпоновать, установить оптимальный детонатор и по-хитрому оставить там, где враг обязательно попадется, существует просто бесчисленное множество.
Подрывник своего рода скульптор или художник. Конечно, как в любой профессии, девять из десяти человек никогда не поднимутся выше уровня подмастерья. Выкопал ямку, положил мину, прикопал. И это правильно, мина опасна своей массовостью.
Только Иван на уровень подмастерья не согласен, да и задатки у него есть. И это не его слова, а инструктора Вара, позывной которого они ошибочно считали произошедшим от фамилии Уваров.
Иван уже не раз замечал, что очень многое тут имеет двойное дно, вот и позывной флегматичного наставника без сокращений оказался Варвар. Уже после окончания Зимней войны, когда вышедший из госпиталя, хоть и с тростью, но на своих ногах, Командир осматривал разрушенный финский укрепрайон, он обронил фразу, что раскурочили доты знатно, не хуже, чем варвары в свое время Рим на копье взяли. Вот и прилип к возглавляющему отделение саперов старшему лейтенанту Уварову грозный позывной «Варвар». А всю их взрывоопасную группу, опять же с легкой руки Командира, между собой стали называть «Вандалы».
Оказалось, чтобы приблизиться по уровню к «вандалам», мало иметь чуткие пальцы и светлую голову, нужна основательная теоретическая база. И сегодня вечером у Ивана первое индивидуальное занятие. Два часа перед сном, которые отделение проведет, изучая радио-дело, сержант Жуков будет грызть гранит науки. Как намекнул…
Грузовик резко вильнул вправо и пошел юзом, опасно накренясь на левый борт.
– Началось, – неожиданно спокойно констатировал Иван, выпрыгивая из автомобиля.
Тренированное тело выскочило, как пробка из бутылки шампанского, которое хорошенько ударили по донышку. Взрыв раздался уже за спиной, специфический звук однозначно указывал на взрывпакет, взорванный где-то под самым кузовом, а запах – на то, что не обошлось без так обожаемой