Читать интересную книгу Охота на мачо - Алексей Макеев

– Ты закончил? – Гуров снял со спинки стула пиджак, облачился в него и только после этого развернулся лицом к сидящему напарнику.

– Куда мы едем?

– Нанесем визит вежливости госпоже Гордеевой Марине Иннокентьевне, – любезно пояснил Гуров. – Матери пропавшей Ирины. Заявление – это хорошо, но личная беседа…

– Я тебя понял. А нельзя это сделать после обеда? – не сдавался Крячко.

– Нельзя. Ты же знаешь, я не люблю размазывать кашу по тарелке.

Крячко шумно выпустил воздух из легких. Спорить с Гуровым – занятие пустое и бесполезное, не имеющее под собой никаких реальных перспектив. Теперь хочешь ты того или нет, а придется тащиться за не ведающим усталости напарником в самый солнцепек и выслушивать слезливые истории убитой горем матушки о том, какой хорошей и правильной во всех отношениях была ее девочка, которой никогда не пришло бы в голову покинуть родной дом по собственной инициативе.

Гуров уже был на пороге собственного кабинета, и рука его уверенно легла на плоскую блестящую ручку. Он призывно обернулся к напарнику. Крячко оставил невеселые размышления и подчеркнуто неторопливо поднялся на ноги.

По лестнице они спустились на первый этаж и миновали стойку дежурного. Упитанный мужчина с широкими седеющими усами приветливо махнул им рукой. Гуров ответил, Крячко равнодушно прошествовал мимо.

Яркое июльское солнце, остановившееся в зените, нещадно слепило глаза и тяжело припечатывало свою огненную длань к макушкам прохожих. Нынешнее лето действительно выдалось на редкость знойным, и мало кто из столичных обывателей стремился показываться на улицах в полуденные часы. Вообще Москва в разгаре июля выглядела опустевшей. Большинство населения переместилось на курорты, поближе к благодатным морским пучинам. Те, кто побогаче, вылетел в направлении Египта, Испании, средний класс потянулся к Черному и Азовскому морям.

– Ловить маньяка – затея бесполезная, – пессимистически изрек Крячко, когда оба полковника уже забирались в душный салон автомобиля.

– Это еще почему? – вскинулся Гуров, хотя и так мог заранее предугадать ответ товарища.

– Так говорит история, а не я.

– Что же она тебе говорит?

– Что маньяки попадаются лишь в самых редких случаях. На то он и маньяк, что логика обычного преступника в его действиях отсутствует.

– Совершенно с тобой не согласен, – покачал головой Гуров.

Все окна машины были открыты, но это не спасало положения. Врывавшиеся в салон легкие дуновения ветерка не успевали освежать пассажиров.

– Большинство маньяков тоже имеют свою определенную схему действий, по которой они выбирают жертву и наносят удар. – Гуров произносил слова медленно и с заметной расстановкой. – Нужно только отследить эту схему, и считай, он у нас как на ладони.

– Надо запустить живца, Лева, – вынес предложение Крячко после непродолжительной паузы.

– Отличная мысль. Возьмешься за это дело? Ты, конечно, не так молод и привлекателен, как пропавшие девушки, но вдруг он клюнет.

– Очень смешно. – Расположившийся на заднем сиденье напарник достал из кармана платок и промокнул им раскрасневшееся лицо. – А почему, к примеру, не ты?

– У меня отсутствует элемент жеманства. – Но уже в следующую секунду лицо Гурова приобрело серьезный оттенок. – Эх, Стас! Знать бы, где упадешь, соломка уж наверняка нашлась бы. Но где ее стелить? И главное, ради кого?

– Значит, ты тоже еще до конца не веришь в существование мифического маньяка? – Последние слова Гурова заставили Крячко несколько приободриться. – Есть сомнения?

– Человеку свойственно сомневаться, – с претензией на философию, невозмутимо парировал Гуров. – Но волна уже поднята, Стас. Общественность негодует, пресса охвачена этой темой благодаря малоуважаемому господину Сидько. И теперь нам необходимо либо предоставить им этого маньяка на блюдечке с голубой каемочкой, либо доказать его полное отсутствие. И то другое сделать одинаково сложно. Разве я не прав?

– Прав. Как всегда, прав.

Крячко перевел мрачный взор за окно автомобиля. Солнечные зайчики отплясывали свои пируэты на монолитных высотных строениях, бликовали многочисленные стекла домов, навстречу проносились такие же неторопливо двигавшиеся к неизвестной цели автомобили с раскаленными от жары металлическими корпусами.

Гордеевы проживали на Магистральной, и весь путь оперативников до дома Марины Иннокентьевны занял не менее получаса. Рубашки Гурова и Крячко промокли насквозь, хоть выжимай! За пределами покинутого салона было немногим лучше. Казалось, что от вездесущих палящих лучей не существовало никакого реального спасения.

Гуров машинально расстегнул пиджак и направился к нужному подъезду. Крячко последовал за ним. Из заявления гражданки Гордеевой следовало, что она по данному адресу проживала вдвоем с дочерью. Во всяком случае, пока Ирина не растворилась где-то в огромном мегаполисе.

Обитая стареньким коричневым дерматином дверь располагалась напротив кабины лифта. Гуров уверенно надавил кнопку звонка. В недрах квартиры его незамысловатое действо отозвалось переливчатой трелью простуженной птицы. Затем полная тишина. Гуров позвонил еще раз. Послышались приближающиеся шаркающие по полу шаги и замерли с противоположной стороны двери. Полковник представил себе, с каким вниманием хозяйка разглядывает их сейчас через глазок, и слегка улыбнулся уголками губ.

– Вам кого? – Голос у обитательницы квартиры был низкий и чуть надломленный.

– Марина Иннокентьевна, если не ошибаюсь? Откройте, пожалуйста. Мы по поводу вашего сегодняшнего заявления.

При последних словах Гурова женщина уже щелкнула замком и приоткрыла дверь. Но только на то расстояние, которое было возможным при наброшенной металлической цепочке.

– Документы у вас есть?

Свет из окна подъезда падал на лицо Гордеевой, и полковник легко мог разглядеть полные губы, маленький нос, светлые миндалевидные глаза. Кажется, серые. Марина Иннокентьевна была женщиной невысокого роста, сухощавой, с неестественно короткой шеей.

– Да, конечно.

Гуров выудил из внутреннего кармана пиджака свое служебное удостоверение, раскрыл его и выставил перед образовавшимся дверным зазором, чтобы подозрительная хозяйка имела возможность лицезреть его документ во всей красе. Понять Марину Иннокентьевну было несложно. Сейчас, в связи с нестабильной криминогенной обстановкой, многие опасались гостеприимно открывать двери своего жилища незнакомым людям. Тем более двум крепким высоким мужчинам. Мало ли что?..

Однако удостоверение Гурова, видимо, не вызвало недоверия со стороны Гордеевой.

– Проходите, – сказала она, открывая дверь.

Оба полковника по очереди переступили порог и оказались в тесной, душной прихожей, пространство которой в значительной степени ограничивал высокий, уходящий под потолок двустворчатый шкаф. Для чего двум обитательницам однокомнатной квартирки могла понадобиться такая махина, Гуров понять не мог. Вполне можно было бы обойтись демократичной вешалкой. И свободного места осталось бы куда больше.

– Вы не будете против, если я приглашу вас на кухню? – смущенно произнесла Марина Иннокентьевна. – В комнате у меня не прибрано. Так уж получилось. Сейчас все буквально валится из рук, не могу толком сосредоточиться. Да там нам и удобнее будет беседовать. Хотите чаю?

– Нет, спасибо, – тактично отказался Гуров и покорно двинулся на кухню вслед за Гордеевой.

За ним потянулся и Крячко.

Женщина усадила гостей за стол и сама примостилась с краешку, спиной к холодильнику. Сейчас, при более близком рассмотрении, Гуров обратил внимание на то, что Марина Иннокентьевна не так уж и стара, как это показалось ему на первый взгляд. Ей было никак не больше пятидесяти лет. Однако обозначившиеся под глазами мешки от проведенных бессонных ночей, прорезавшие лоб лучики морщин, красные то ли от недавних слез, то ли от повысившегося кровяного давления белки глаз – все это сказало Гурову о том, что исчезновение дочери сильно подкосило женщину. Надломило ее не только внешне, но и внутренне.

– Марина Иннокентьевна. – Полковник откашлялся и положил руки на стол, сцепив пальцы в замок. – Если вам несложно, расскажите нам, что произошло. Начните с того, что предшествовало исчезновению Ирины.

Крячко маялся от духоты, и носовой платок в его правой руке находился в непрерывном движении. Он то скользил по мощной, блестящей от пота шее, то устремлялся к высокому покатому лбу и слегка посеребренным сединой вискам, то осторожно промокал выступающую влагу над верхней губой.

Опустив взор, Гордеева молчала больше минуты, прежде чем оперативники вновь смогли услышать ее низкий, совсем неженственный голос.

– А что тут можно рассказать?.. Ирочка пропала в понедельник. Днем она была в училище…