Читать интересную книгу Мракобесие атеизма - Мурад Сидярович Алискеров

потому что любая её разновидность достигается только через доказательство. Следовательно, мы можем сделать вывод о невозможности полноценно доказать математическое предположение и, как следствие, невозможности вывести истину нашего мира из самого мира. Такое возможно только через некую внешнюю силу.

Можно обратиться также к книге Александра Леонидова, посвящённой концепциям естествознания, в которой приводится веское доказательство непостижимости высшего разума на основе простых примеров. Указано, что даже математические (не говоря о других естественно-научных) законы мира конечных множеств неприменимы ни к бесконечному, ни к нулевому, ни зачастую к единичному мирам.

Например, при умножении единицы самой на себя она ведёт себя совсем не так, как конечные множества. Те при умножении на себя всегда изменяются, независимо от того, какие числа взяты. Единица же и не думает этого делать. Она отрицает один из универсальных законов мира конечных множеств. Деление на ноль – загадочная проблема, не имеющая единого мнения со стороны математиков, и, следственно, того чёткого ответа, которыми математика так славится, и за которые она признана царицей наук.

Вот, например, простое универсальное правило из мира конечных множеств.

Если Z x Y = E, то Z = Е : Y

Проверьте правильность этого утверждения:

4 х 2 = 8 => 4 = 8 : 2;

5 x 2 = 10 => 2 = 10 : 5 и т. п.

Как видите, оно универсально для любого конечного множества. Для мира единичного оно тоже будет действительно. Но при соприкосновении с нулём (миром нуля, с его принципиально иными, нежели в мире конечных множеств, законами бытия) универсальный закон рухнет.

Если мы умножаем X на ноль, то получаем, как всем известно, ноль. Значит ли это, что ноль, делённый на ноль, будет конечным множеством X? Нет, естественно! Одни математики говорят, что на ноль делить нельзя. Странный для учёного запрет на интеллектуальное действие. Другие пишут, что делить на ноль можно, но особым, иным порядком, нежели на конечные множества и суммы.

Но на чём сходятся все? На том, что математика фиксирует мир с основаниями и законами принципиально иными, чем у мира конечных множеств. В этом мире законы, выведенные путём наблюдений за конечными множествами, недействительны.

Парадоксы с любыми действиями в мире бесконечного мы подробнее рассмотрим ниже, но сразу же скажем, что ввод в любое вычисление фактора бесконечности тут же опрокидывает всякую математическую логику и все законы математики.

Аристотель ограничил сферу конечных множеств термином «физика», определив для других миров понятие «метафизика», и был, безусловно, прав. В русле этого Аристотель уже как родоначальник логики сформулировал неизбежно вытекающие из логики (науки о правильном мышлении) доказательства бытия Божия.

Он обосновал логическую неизбежность чудесного, сверхъестественного первоследствия, не имеющего никакой причины, и столь же чудесного, сверхъестественного перводвигателя, давшего энергию для начала всех взаимосвязанных процессов движения и развития.

Атеизм с первых своих шагов начал неизбежную для него войну с этими мыслями Аристотеля. Богоотрицание в этом случае пошло двумя путями. Один – узкий, тесный и непопулярный – связан с именем Уильяма Оккама (ок. 1284–ок. 1350), английского философа, утверждавшего, что существование Бога не может быть обосновано ссылкой на «перводвигатель», поскольку нужно принять концепцию «причины самой себя», «сам по себе» («causa per se»)[2].

Что такое «причина самой себя», понять невозможно, Оккам и сам этого не знал. Кроме того, тут наблюдается замкнутый круг доказательств: существование таинства перводвигателя на том и строилось, что рассматривало загадку первоследствия, не имеющего причины. Оккам же отрицает перводвигатель на основании того, что… он имеет причиной самого себя. Но это отрицание через повторение аргументации утверждения[3].

Поэтому в общем и целом атеизм отказался от «причины самой себя» как совершенно алогичного и беспредметного умопостроения. Нельзя же всерьёз апеллировать к неодушевлённому предмету, способному по «собственной воле» начать нечто новое! Или уж он неодушевлённый, или у него собственная воля что-то начинать – одно из двух!

Атеизм пришёл к иному отрицанию сверхъестественного (а другого – естественного – и быть не может) начала мира. Это понятие о «вечности мира».

«Вечность мира – понятие, означающее никогда не прекращающееся, не имеющее ни начала, ни конца во времени существование мира, несотворимость и неуничтожимость движущейся материи, её атрибутов. Представление о вечности мира складывается в древности в борьбе материализма против религиозных утверждений о божественном сотворении мира», – пишет советский «Атеистический словарь» 1983 года выпуска (итог многолетнего труда большого коллектива учёных СССР и стран социалистического мира).

Это не ново. Если Аристотель доказывал логическую неизбежность Бога через логическую необходимость предполагать Начало[4], то древнегреческий мыслитель Гераклит утверждал, что мир не создан ни богами, ни людьми, он всегда был, есть и будет вечно живым огнём, порой вспыхивающим и порой угасающим.

Античные атомисты (Демокрит, Эпикур и др.), признавая преходящим существование заполняющих Вселенную миров, подобных нашему, считали Вселенную вечной, непреходящей: она всегда была, есть и будет. Несотворённым и неуничтожимым представлялся мир материалистам Нового времени – Бруно, Спинозе, Дидро, Гольбаху.

Речь идёт о подлоге в определениях. Суть подлога в том, что материя, основными атрибутами которой являются предельность и протяжённость, ставилась в разряд беспредельного и внепротяжённого.

На более поздних стадиях атеизма, впрочем, произошёл отход от этого ясного постулата, его искажение и размывание: «Диалектико-материалистическое понимание вечности мира признаёт постоянное изменение, обновление мира. В безначальном, постоянно изменяющемся мире всегда сохраняющимися, непреходящими остаются атрибуты материи, многокачественность форм её движения, способность материи воспроизвести закономерно любой из своих потенциально возможных видов, любую форму движения»[5].

Здесь понятие о «вечности мира» ничем не опровергнуто, присутствует по-прежнему, но разбавлено достаточно примитивными фетишизмом и анимизмом, неопрятно раздувающими понятие материи (всего лишь бездушного и бездумного вещества), приписывая ей свойства Бога.

Материя, словно языческий истукан, оставаясь мёртвой вещью, в то же время наделяется способностью по собственной воле (откуда у мёртвого и бездушного собственная воля?) воспроизвести какие-то свои потенциально возможные виды.

Проникновение в теорию вечности мира (на поздних стадиях умирающего атеизма) разного рода фетишистских и анимистских концепций стало не прихотью, а необходимостью для атеистических философов. Материю стали «оживлять» и «одухотворять», пытаясь вырваться из растущих логических парадоксов концепции о вечном, безначальном существовании мёртвых вещей.

Даже самые экзотические версии безначальной Вселенной рушатся при разумном анализе. Например, в ХХ веке была создана хитроумная модель пульсирующей Вселенной[6]. Но она не учла главного: Вселенной негде и не в чем пульсировать!

Именно об этом писал известный американский астроном Бернард Ловелл: «Если в какой-то момент времени Вселенная была близка к состоянию сингулярности с бесконечно малым объёмом и