Читать интересную книгу Мракобесие атеизма - Мурад Сидярович Алискеров

вопреки личным убеждениям.

Сам термин «мракобесие» характеризуется в нашем сознании неким враждебным отношением к просвещению, науке и прогрессу. Но как можно применять это понятие к исламскому вероучению, когда первым словом, ниспосланным Богом пророку Мухаммаду (мир ему и благословение Аллаха), было слово «икъраъ» (араб. ْأ اقر), что в переводе с арабского означает повеление «читай»? Причём важно заметить, что вполне логично смотрелись бы призывы «следуй», «поклоняйся», «проповедуй» или какие-то иные призывы, связанные с сугубо религиозной тематикой, но нет.

Неоспоримым историческим фактом остаётся период расцвета мусульманской научной и культурной мысли, именуемый золотым веком ислама или ренессансом мусульманского мира. При «исламском возрождении» развивались математика, медицина, философия, физика, химия и другие науки. Сама исламская культура в период расцвета исламской цивилизации простиралась от южной Испании до Китая, сконцентрировав в себе достижения учёных разных национальностей.

Поэтому сам термин, характеризующийся негативизмом и ненавистью к научному прогрессу, с логической точки зрения не коррелирует с историческими фактами. И даже этот тезис соответствует четвёртому закону логики, гласящему, что любое высказывание должно быть достаточно обоснованным, в данном случае историческими фактами, указанными в том числе в немусульманских источниках.

Когда мы говорим об атеизме в чистом его виде и лексическом понимании его основ, то понимаем, что он имеет куда меньше научных обоснований претендовать на истину и является более ненаучным, чем любая другая идеология.

Дело в том, что целью науки является изучение и исследование различных процессов и явлений нашей жизни, а атеизм в любых вопросах занимает позицию отрицания без исследований и доказательств. Он не желает понимать природу вещей и по своей сути представляет собой не какую-то идеологию или систему взглядов на тот или иной полемический вопрос, как, например, в том же материализме, а безусловно отрицает всякое заключение без какой бы то ни было аргументации.

А как можно иметь дело с оппонентом, который отрицает всё сказанное тобой без желания разобраться в весомости и научности приводимых аргументов? Никак. Но в этом случае мы должны признать большую глубину мракобесия в этой позиции, чем, например, у других философских доктрин, отрицающих божественный сценарий создания всего живого.

Наука не даст на это ответ

Но давайте, тем не менее, попробуем поразмышлять над современными аргументами различного рода атеистов (исследователи выделяют различные виды атеизма на основе социологического и деятельностного критерия), считающих религиозную доктрину ненаучной с позиции объективного факта:

• наука сегодня, несмотря на квантовый скачок в развитии, не способна назвать ни одного целесообразно организованного объекта, возникшего спонтанно;

• наука также не может назвать ни один живой объект, устроенный не целесообразно. А под целесообразностью принято понимать организацию какого-либо объекта, который осуществляет действия только в соответствии с заранее намеченным планом. То есть каждое действие, каким бы незначительным оно ни было, имеет чёткое научное обоснование, но у его появления отсутствует обоснование предпосылками. Важно понимать, что целесообразно организованные объекты не могут возникнуть в силу случайных обстоятельств. Допущение появления таких объектов случайным образом в корне противоречит научному подходу, согласно которому каждое действие должно подтверждаться источником действия, а также причинно-следственной связью. Хронологически сначала появляется цель и автор действия, а уже потом – объект, что в данном случае не подтверждается.

Диалектика Гегеля

Если мы рассмотрим вопрос атеизма с точки зрения современной теории научного познания, то диалектическая логика Гегеля как одна из форм теоретического мышления нуждается в изучении как аргумент материалистов. Весь парадокс диалектического подхода очевиден при попытке обоснования идеи тождества противоположностей между категориями бытия и небытия. То есть диалектика Гегеля позволяет понять развитие, потому что в рамках этой логики допустимы такие положения, которые недопустимы в формальной логике.

В формальной логике есть либо А, либо Б. Третьего не дано. В диалектической логике и А, и Б сосуществуют одновременно, ведь диалектика – это логика развития, как утверждают отцы основатели. Но как может логика быть слабее формального подхода к оценке фактов? Ведь в диалектике кроме трёх законов, которые являются прописными истинами, по сути, ничего нет, и объединение противоположностей в единое целое выглядит не иначе как очередной приём в софистике. И с материализмом Гегеля спорили как его ученик Фейербах в своём труде «Сущность христианства», так и вдохновлённый им последователь Маркс, который ещё в молодые годы писал: «Мой диалектический метод по своей основе не только отличен от гегелевского, но является его прямой противоположностью. Для Гегеля процесс мышления, который он превращает даже под именем идеи в самостоятельный субъект, есть демиург действительного, которое составляет лишь его внешнее проявление. У меня же, наоборот, идеальное есть не что иное, как материальное, пересаженное в человеческую голову и преобразованное в ней»[1].

Таким образом, к диалектике как способу аргументации основ религиозной доктрины есть серьёзные претензии со стороны Маркса, Фейербаха, Б. Кроче и Р. Дж. Коллингвуда. Причём последние двое считаются неогегельянцами и, несмотря на это, противопоставляли свою философию позиции Гегеля.

Математика

Царица наук – математика (формализованная классическая логика). Эволюционное развитие абстрактной формы в математике как науке о числах привело

к тому, что основным предметом её изучения стала исключительно сфера идеальных математических объектов. Проще говоря, число, величина, объём, точка, вес, множество и иные характеристики существующих предметов во многом не совпадают с миром реальных физических объектов. Понятие потенциальной бесконечности – одно из них, и оно нуждается в дополнительном изучении для определения потенциала данной науки как возможного инструмента аргументации той или иной теории создания Земли.

Необходимо ясно понимать особенности и границы математики и иных естественных наук. И при исследовании природы (химии, физики, биологии и т.д.) необходимо опираться и исходить из сути рассматриваемого предмета, а не из общепринятых математических моделей.

В основе современной математики и форм расчёта лежит глубокое заблуждение – незаконное отождествление числа и величины, арифметики и геометрии. Понятие величины является термином куда более фундаментальным, поскольку именно из него мы можем получить понятие самого числа в экзистенциальном смысле. Кроме того, это понятие является связующим звеном между математикой и физикой, а также создаёт препятствия для неоправданной формализации и спекулятивных построений математических моделей.

Поэтому некий тренд в научном сообществе на арифметизацию геометрии привёл к изменению предмета математики, её особой формализации и созданию так называемых трансфинитных чисел.

Арифметизация математики по своей сути – процесс редукции предмета математики к числу, что является в корне ошибочным. Этот факт ясно подтверждается теоремой Гёделя о неполноте формальных систем, состоящей в утверждении невозможности формализации понятия так называемой «истины» в математике,