Он знал свое дело.
Сунув фонарик в карман, он застегнул «молнию» на ранце, взял в руку пистолет и направился к задней части дома. Бассейн поблескивал под луной. Тропические цветы в горшках испускали одуряющий аромат. Цикады, сверчки и древесные лягушки пели дружным хором.
Южная Каролина навсегда останется его любимым штатом, подумал он. Жаль только, летом здесь чертовски жарко и душно.
Его целью была задняя дверь, выходящая во внутренний дворик.
Еще несколько минут, и он попадет в дом.
Не работа, а сплошной курорт. Сигнализация отключена, замки – просто смех, женщина в доме одна, и у них даже собаки нет.
Внизу зажегся свет.
Баста замер и нахмурился, глядя на внезапно вспыхнувшее теплым сиянием окно. Этого он не ожидал. Он крадучись отступил на несколько шагов и скрылся в тени огромной магнолии. Все его чувства были обострены. Три недели он наблюдал за домом, и за все это время Джули ни разу не включала свет после отъезда мужа. Может, ей стало плохо? Может, в доме есть кто-то еще? Нет, исключено, уж этого он не упустил бы.
В чем же дело?
Свет погас так же внезапно, как и вспыхнул, дом опять погрузился в темноту. Баста задумчиво смотрел на высокий фасад, на тускло отсвечивающие черные стекла, на две видные с того места, где он стоял, двери. Всеми своими инстинктами он пытался проникнуть сквозь завесу тьмы и увидеть ее. Он был настроен на ее волну, он почти сроднился с ней, как охотник с дичью, ему казалось, что он слышит ее дыхание сквозь кирпичные стены.
Где же она?
Внезапный звук заставил его повернуться волчком. Звук раздался с той стороны дома, где он стоял в ожидании несколько минут назад. Насторожившись, как охотничий пес, стараясь ни на секунду не выходить из глубокой тени, Баста проделал обратный путь, пока вновь не оказался под пальметтами. Он понял, что весь тщательно продуманный план летит к черту, когда увидел, как открылась вторая дверь гаража.
Его пистолет был вскинут на изготовку, но на хрен он сейчас нужен? Толку от него никакого.
Баста ничего не мог поделать. Ему оставалось провожать взглядом серебристый «Ягуар» Джули Карлсон, выплывающий из гаража, смотреть в бессильной досаде, как он набирает скорость на подъездной аллее, сворачивает налево и скрывается в темноте.
Дом опустел, дверь гаража автоматически закрылась. Джули уехала. Ему потребовалось не меньше минуты, чтобы осознать этот бесспорный и неопровержимый факт. Он почувствовал себя обманутым, опустошенным.
Неужели она каким-то образом узнала, что он тут? Баста поспешно огляделся, опасаясь ловушки. При его работе возможность предательства исключать было нельзя ни в коем случае. А вот Джули никак, ну просто никак не могла догадаться о его присутствии. Она же не экстрасенс!
Проще всего было предположить, что возникла какая-то чрезвычайная ситуация. В чем дело, он не знал, да ему и не надо было знать. Суть в другом: рано или поздно Джули вернется.
А он подождет.
Подобные сбои время от времени случались даже с такими профессионалами, как он. Признав это, Баста почувствовал себя лучше. К нему вернулась уверенность. Он вновь обошел дом кругом и даже начал насвистывать, а когда сообразил, что за песня случайно пришла ему на ум, чуть не рассмеялся вслух.
Он насвистывал: «Время на моей стороне…»
ГЛАВА 2
– Не хочу задеть твои чувства, Макуорри, но женщина из тебя – ну полное дерьмо. Ни рожи, ни задницы.
Макс бросил на своего партнера убийственный взгляд. Шагая рядом с ним, Хинкл откровенно посмеивался. Стояла чудовищно жаркая июльская ночь, они только что встретились на стоянке у «Розовой киски», одного из самых известных в Чарлстоне гей-баров.
– Отстань, что ты понимаешь! Я чувствую себя красавицей.
– Я бы тебе свидание не назначил, это точно.
– У нас уже свидание, кретин, так что заткнись. – Макс угодил «шпилькой» в трещину тротуара и споткнулся, едва не вывихнув лодыжку. Он ухватился за руку Хинкла и восстановил равновесие. – Вот черт! Как только женщины держатся на этих ходулях – хоть убей, не пойму. У меня уже болят ноги. К утру стану калекой.
Давясь смехом, Хинкл выдернул руку.
– Не лапай, не купишь. И вообще не вздумай ко мне приставать, Шерлок. Руанда – девушка ревнивая, живо отхватит все, что мешает тебе быть женщиной.
– Тебе просто повезло, что этот тип – расист, а то бы я натянул этот прикид на твою задницу.
– Между прочим, я выглядел бы классно в отличие от некоторых. И хватит чесаться, если хочешь идти со мной. Веди себя, как подобает даме.
– Я не чешусь, а подтягиваю эти чертовы колготки! – Макс яростно поддернул кверху колготки, не желавшие оставаться у него на поясе и норовящие совершить марш-бросок на юг прямо на манер генерала Шермана, героя Гражданской войны.
– Заткни пасть, мы уже на месте.
Они смешались с толпой у входа в бар.
Расположенный в районе стрип-клубов и порномагазинов, бар «Розовая киска» представлял собой трехэтажное здание, выкрашенное в ядовито-розовый цвет, с вывеской в виде гигантской неоновой кошки, потягивающей мартини. Задернутые занавесками окна были снабжены решетками, прямо как в тюрьме. В дверях стоял вышибала, собиравший дань со всех входящих.
Было уже около полуночи, и у входа толпилась очередь. Макс с облегчением заметил, что по крайней мере половина посетителей выглядит примерно так же, как и он, то есть как чучело. В нем было шесть футов два дюйма роста, чертовы каблуки добавляли ему еще дюйма три, а это означало, что в данный момент он возвышался над толпой. Что ж, по крайней мере, глядя поверх чужих голов, он скорее засечет свой объект.
Согласно полученным данным, Клинтон Эдвардс питал слабость к полногрудым блондинистым трансвеститам. А жена Эдвардса была готова платить не глядя, лишь бы как следует прижучить мужа при разводе, и Макс согласился сыграть роль полногрудого блондинистого трансвестита, причем экипированного для съемок звукового кино, чтобы нарыть на муженька побольше грязи. Он терпеть не мог супружеские разборки, ненавидел их всей душой, а это дело обещало быть погнуснее всех остальных, но фирма «Макуорри и Хинкл, частные детективы» переживала не лучшие времена и не могла себе позволить особой разборчивости.
Словом, если дельце выгодное, виляй задом и не скули.
– Десять монет за вход, – объявил вышибала с многочисленными колечками в ушах, окинув их равнодушным взглядом.
Вживаясь в роль, Макс чуть было не состроил ему глазки, но решил, что дело того не стоит. Хлопать густо накрашенными накладными ресницами и само по себе тяжело, а этот парень ниже его ростом. И вообще, пес его знает, вдруг он примет аванс всерьез? Иди потом отбивайся от накачанного, как штангист, влюбленного идиота! В планы Макса на вечер такая разминка не входила. А если и входила, то с другим, чисто конкретным влюбленным идиотом. Эдвардс весил гораздо больше, но ему было шестьдесят, а его туша состояла из одного сала.