НИК. Вот же она! Что я тебе говорил!
НИНА. Что это?
НИК. Люся.
НИНА. Вот это – Люся?
НИК (менее уверенно). Люся. (Люсе-2)
НИНА. Если это Люся, то я – дева Мария.
НИК. Ты не дева…
НИНА. А это – не Люся.
НИК. А кто же это?
НИНА. Грандиозно! Он – спрашивает у меня!
НИК. Нина! Я уверен, что это она. Это ее… тело.
НИНА. Ты так хорошо знаешь ее тело?
НИК. Посмотри, посмотри на ее правую ногу! Видишь родинку в форме бабочки? Ты же сама говорила, что второй такой в мире не существует!
НИНА. Возможно. Некоторое сходство есть.
Нижняя часть женской фигуры переминается с ноги на ногу, что производит на Никиту весьма положительное впечатление.
Что она делает?.. Никита, что она делает в наших часах?
НИК. Не знаю… Похоже, стирает.
назад, поворачивается и делает шаг вперед.
НИНА. Это – Люся?
НИК (очень неуверенно). А кто же еще?.. (Люсе-2) Здрасьте…
Люся-2 проходит к центру комнаты и делает гимнастический мостик.
НИНА. Потрясающе.
НИК. Ничего…
НИНА. Милая, это не самое лучшее место для утренней гимнастики.
Нина подходит к Люсе-2, приседает на корточки в надежде увидеть ее глаза.
Люсенька… Что мы тут делаем без Максика? Ау…
Люся-2 выпрямляется и идет к полюбившемуся шкафу
Слышишь меня, гимнастка, я с тобой, кажется, разговариваю!
Нина хватает Люсю-2 за плечо. Вспышка света, грохот и полная темнота сменяют друг друга. Когда в комнате вновь рассвело, становится видно Никиту, сидящего возле шкафа, и Нину, лежащую на полу.
Картина 10. Материализованные сны
НИК. Тупица… Бестолочь… Как же я… Это же он мне… Нина, Нина!..
Никита подползает к Нине.
Ну, как ты, бедняжка? Жива? Жива… Вот и хорошо.
Нина приходит в себя.
НИНА. Что это было, Никита? Что это было?..
НИК. Полтергейст, Нин, самый обычный полтергейст.
НИНА. Откуда у нас полтергейст?
НИК. Из часов, милая, из часов. Ну, дедуля, спасибо, угодил.
НИНА. А-а… Теперь я должна поверить в сказку о добром дедушке, который подарил любимому внучку старинные часы полные голых баб… (Теряет сознание).
НИК. Посмотри на часы. Который на них час? Семь. А проснулись мы во сколько? В семь… Тебе ничего не кажется странным? Эти часы… материализуют сны! Невероятно, Нина… Невероятно…
НИНА (очнувшись). По-твоему выходит, что кому-то из нас двоих приснились голые женщины? (Вновь теряет сознание.)
НИК. Естественно, не тебе. Но, извини, Нин, я, все-таки, мужчина? У меня могут срабатывать естественные биологические инстинкты, тем более во сне! Вполне возможно, что мой мозг ночью ведет своего рода двойную жизнь. Но это же мозг, Нин, самое загадочное явление во Вселенной! Это тебе не компьютер, который можно выключить на ночь.
Да ни у кого на свете нет гарантии, что его голову во сне не посетят непрошеные гости, тем более противоположного пола! Лесков писал, что даже святых отцов и отшельников в пустынях ночью не раз одолевали достаточно сомнительные образы. Что говорить о простых смертных, отравленных масскультурой и научно-техническим прогрессом?..
Я, Нина, рядовой продукт издержек цивилизации со всеми вытекающими отсюда последствиями! Днем я могу болтать об импрессионистах и Бодлере, восхищаться Чайковским и Гессе, а ночью мне могут сниться самые непредсказуемые вещи!.. Еще папаша Фрейд говорил о сексуальной раскрепощенности подсознания. (Тормошит Нину).
Картина 11. Не только Достоевский
НИНА (приходит в себя окончательно). А о супружеской верности папаша Фрейд ничего не говорил?
НИК. Ты думаешь, что я… Нина! Да как ты могла? Это же только сон.
НИНА. Прелестно, вот, оказывается, о чем думает по ночам обожаемый мною муж!
НИК. Ну зачем, зачем ты, Нина? Да мало ли бродит в голове всякой дряни, пока человек спит?
НИНА. Я воспитана в семье, где внутренняя чистота была одним из основных условий совместной жизни. Я читала только нравственные книги. Я преклонялась перед Федором Михайловичем Достоевским.
НИК. Достоевский-то тут при чем?
НИНА. Он никогда не изменял жене, даже в мыслях!
НИК. Первой жене или второй?
НИНА. Не ерничай!
НИК. Дорогая, извини, конечно, но еще во время нашей первой брачной ночи я пришел к выводу, что ты читала не только Достоевского.
НИНА. Что? Что ты сказал?!
НИК. Я что-то напутал? Ты читала исключительно Достоевского?
НИНА. Ты не смеешь упрекать меня в том…
НИК. Дорогая…
НИНА. В том, что я…
НИК. Милая, разве я упрекаю тебя? Наоборот, я всегда восхищался тем, какая у меня разносторонне образованная жена! Ну вспомни, вспомни, как блестяще ты могла порассуждать о последствиях сексуальной революции, как умела поразить собеседника хармсовским «без порока нет пророка» и знаменитым арцыбашевским «изгибы умственных зараз»?! Помнишь, Нин, помнишь?.. Вот они нас и посетили, эти… изгибы.
НИНА. Не нас, а тебя. Вернее, из-за тебя! Я всегда подозревала тебя в нравственной нечистоплотности!
НИК. Нина, не гипертрофируй ситуацию! Всему виной инфернальный подарок моего дедушки.
НИНА. А ты, конечно же, пай-мальчик!
НИК. Я не пай-мальчик, но и не мальчик-с-пальчик с кем попало! Я по жизни однолюб. Я люблю только тебя!
НИНА. Что и доказал сегодня при помощи двух голых женщин. Премного благодарна!
НИК. Нина, да пойми ты – это сны, это фантомы, это тайники бессознательных импульсов, наконец! Кстати, дорогая, Сальвадор Дали, тоже безумно любил свою жену, и при этом видел извращеннейшие сны!
НИНА. Слава богу, что ты не Дали. Страшно подумать, что появилось бы из этих часов!
Картина 12. Филологический треп
НИК (примирительно). Нин, ну что ты как маленькая? Что тебе ни разу в жизни не снились голые мужики?
НИНА. Мне?.. Нет!
НИК. Не верю.
НИНА. Ну… не знаю. Не помню!
НИК. Ни-на…
НИНА. Было, но до тебя!
НИК. Вот видишь!
НИНА. Но не голые. И то один. И не мужчина, а мальчик…
НИК. Это интересно!
НИНА. Это было еще в школе.
НИК. Да брось, Нин! (Никита разваливается на тахте.)
НИНА. Но почему эти две? Что ты в них нашел? Ну, допустим, с секретаршей мне более-менее понятно, но Люся! Ее даже муж родной с трудом терпит, он же пять раз в неделю отводит душу на стороне!
НИК. Любовь, Нина, зла…
НИНА. Да какая там любовь. Ты мне мозги не пудри! Часто тебе снятся посторонние голые женщины?
НИК. Честно?
НИНА. Честно.
НИК. А ты как думаешь?
НИНА. Не юли. Я хочу знать, как часто тебе снятся голые женщины и почему они тебе снятся?
НИК. Нина… Нина, не стоит обсуждать этот вопрос прямо сейчас.
НИНА. Нет, именно сейчас мне будет очень интересно узнать причины, которые позволяют превращать твою голову в публичный дом!
НИК. Нина, прекрати немедленно! Это становится просто невыносимым! Ты делаешь оскорбительные сравнения. Я понимаю твою нервозность и не снимаю с себя некоторую вину, но не настолько, чтобы спокойно терпеть, когда мою голову сравнивают с борделем! Я не позволю!
НИНА. Он не позволит!
НИК. Да, я не позволю! Я – филолог, Нина! Я – читающий человек. Через мой мозг прошло гигантское количество литературы и, естественно, далеко не вся она о цветах и бедах трудового народа. Да, читая «Любовника леди Чаттерлей» временами я испытывал наслаждение весьма далекое от чисто эстетического! Да! Мы с тобой полдня обсуждали этот роман, и ты прекрасно ориентировалась в теме!
НИНА. Это был обычный филологический треп.
НИК. Мы с тобой прочли «Жюстину» де Сада! Причем ты прочла ее трижды!
НИНА. Я прочла ее с отвращением.
НИК. Скажи, дорогая, что заставило тебя несколько раз читать этот философско-порнографический бред, от которого сам маркиз отрекся под конец жизни, убоявшись сгореть в аду?
НИНА. Я все три раза читала эту книгу с глубоким отвращением.
НИК. Но читала!
НИНА. О ней говорили все знакомые!
НИК. И тебе не снился потом клубок совокупляющихся тел, из которого торчали в разные стороны в лучшем случае руки и ноги?
НИНА. На мое счастье я не помню снов!
НИК. А я помню! Помню и ничего с собой не могу поделать!
Картина 13. Голыми руками
Часы бьют один раз, из них выходит Люся-2, шествует к магнитофону, включает его и начинает вальсировать по комнате.
НИК. Не вздумай ее останавливать.
НИНА. Слава богу, ученая.
Раздается звонок в дверь.
НИНА. Который час?
НИК. Семь… Восемь. Или девять!
НИНА. О Господи! Это Зеленые. (Смотрит на Люсю-2.) Или Зеленый пришел за своей женой!