Можно надеяться, что, решившись наконец перейти на следующую ступень, я все равно буду получать в разы больше трофеев, чем среднестатистический абориген.
Но я, разумеется, с этим не тороплюсь. Просто на отдаленное будущее прикидываю расклады. Мне еще много чего надо припасти на это самое будущее, но пока что «склад» почти не заполняется. Практически все, что получаю, вкладываю в себя, да еще и Бяке долю выделяю. Он единственный человек, на которого я могу положиться, и нам с ним через многое придется пройти. Чем больше силы наберет сейчас спутник, тем выгоднее для нас обоих.
Кто бы мог подумать, что на столь негостеприимном берегу мы задержимся на полмесяца. Несмотря на тесное соседство с владениями шаруков, здесь, оказывается, спокойнейшее место. За все время нас никто ни разу не побеспокоил.
Все неприятности мы выискивали исключительно своими силами.
Но все хорошее имеет свойство подходить к концу. То ли сезонная миграция речных обитателей тому виной, то ли мы чересчур варварски занимались браконьерством, но несметное поголовье упитанных кайт осталось в прошлом. Если раньше стоило блесне в воду плюхнуться, как зубастые хищницы со всех стороны сплывались, сейчас приходилось по две-три проводки выполнить, прежде чем хотя бы одна проявит интерес. Причем рыбачить надо обязательно с применением навыка, расходующего Тень, без него перспектив столь немного, что можно за полный световой день и десяток не вытащить.
А что панцирники? Да ничего. Они как были нечастыми гостями, так и остались ими. Вдобавок у первого спиннинга от чрезмерных нагрузок развалилась катушка, потому как конструкция сырая, неудачная, а мне нередко приходилось таскать больших хищниц. Второй сконструирован с учетом полученного опыта и пока что держался, но некоторым деталям не помешает замена или доработка. Если тоже поломается, придется действовать по старинке, вручную забрасывая блесны, а это значительно снизит и без того невысокую эффективность ловли.
Без ураганной рыбалки перестали расти мои навыки. А я ведь задержался здесь не просто так. Именно их хотел поднять повыше, дабы отправиться дальше серьезно усилившимся. Поток знаков ци уменьшился, а мне их прорва потребовалась на «артефакторику» третьего ранга. Три тысячи единиц ушло на то, чтобы поднять со второго. Но оно того стоило, потому что теперь я мог прекрасно восстанавливать заряд своего амулета. Для этого требовались особые трофеи — наполнения Хаоса. Увы, их у меня немного, но должно хватить на то, чтобы в ближайшие месяцы вопрос с когтем на шее перестал волновать.
Да я теперь даже эффект невидимости научился на нем поддерживать. Главное не пропустить момент, не дать ему пропасть. Увы, восстановить не получится, нет у меня навыка скрывать предметы от взглядов. Но грех жаловаться. Ценный бонус, проявившийся на десятом уровне ранга, где дозволяется «консервировать» все чужие состояния, наложенные на артефакт.
Пока что это мой потолок в «артефакторике». И дело даже не в том, что четвертый ранг навыка потребует четыре тысячи единиц ци. Больше подняться не получалось из-за нарастающих требований к ступеням.
Вначале при помощи волшебного навыка я мог только обманывать глазастых окружающих. Пристально меня изучая, они получали информацию, что я не нулевка, а достигший жалкой второй ступени слабый мальчишка.
Дальше добавилось еще одно свойство: при открытии новых навыков две добавочные ступени от артефакта приравнивались к реальным. То есть, если навык требовал, допустим, наличия трех единиц атрибута Сила и двух ступеней просвещения, я мог с ним работать. При этом стоило снять коготь и дать ему полежать отдельно, и все умения, которые не соответствовали моим истинным параметрам, переставали функционировать или отключались их ветки с повышенными требованиями.
А теперь вот добавился еще один эффект.
Я прогрессирую.
На этом прогресс навыков не исчерпался. Я поднял «целительство» и «метательные ножи» до пяти. Теперь смогу справляться с более серьезными ранениями и эффективнее поражать противников с дальней дистанции.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
А для короткой изучил «копье» до четвертого ранга. Хотелось бы тоже хотя бы до пятого его довести, но на это потребуется пятьсот ци и столько же малых знаков навыка. Но я поиздержался, и рыбалка испортилась, у меня ни того нет, ни другого. Да если изничтожать кайт и панцирников еще неделю-две, скорее всего, даже со слабыми уловами наберу столько, сколько требуется. Но ведь это тьма времени.
Раньше нам, в принципе, некуда было торопиться. Запертые на берегу, мы не могли никуда податься. Но сегодня все изменилось, сегодня мы прикончили еще одного шарука. И не второго, а уже третьего по счету. И за ним наконец открылось чистое пространство. Чики там не летали. И туман вроде бы выглядел не таким густым, как обычно.
Исследовать новую территорию сразу не пошли. На тот момент мы были слишком уставшими после боя. Главным образом вымотались из-за того, что воду пришлось таскать издалека. Брезент от чрезмерных нагрузок еще при втором шаруке начал подтекать, так что мы передвигались в быстром темпе, а это выматывало дополнительно. Увы, оставлять яму на следующий день, чтобы поохотиться со свежими силами, нельзя. Сухой грунт цистосовой пустоши не получалось надежно изолировать, уровень стремительно снижался.
Завтра на рассвете мы проверим, что там дальше. А пока что остается лишь гадать. Или наконец отыскался выход из туманной низины, или там располагается что-то настолько страшное, что даже шаруки боятся туда лезть.
ГЛАВА 2
НОВЫЕ ОТКРЫТИЯ
Без изменений
Бяка припал к земле, провел пальцем по почве и неуверенно пробормотал:
— Тут больше желтого. И меньше красного. Совсем не так, как внизу.
— Да, цвет меняется, — согласился я. — И может, мне так кажется, но вроде бы подъем начинается.
— Я не вижу подъем, — возразил упырь.
— Так я тоже ничего не вижу. Просто есть ощущение, что здесь повыше. Наверное, склон очень пологий, потому и не получается рассмотреть. Тут ведь далеко не заглянешь.
С этим утверждением можно поспорить. За последние полмесяца мы до того свыклись с туманом, что еще вчера, сунувшись к краю владения последнего шарука, заметили, что дымка там стала чуть прозрачнее. Получалось заглянуть шагов на пять дальше обычного. И чем дальше мы сейчас забирались от болотистого берега, тем лучше становилась видимость.
И ни малейших признаков тварей. Жужжание чиков осталось позади, как ни пытался я напрячь уши, ни единого подозрительного звука не улавливал.
Затем начали редеть цистосы. Пульсирующие столбы увеличивались в диаметре, но вот количество их уменьшалось с каждым шагом. А затем они и вовсе исчезли, а впереди, в поредевшей дымке, показалось что-то необъятное и темное.
Мы, не сговариваясь, присели за последним цистосом. Бяка вскинул арбалет, я приготовил нож. Но, как ни вглядывались, не смогли разглядеть ничего такого, с чем можно подраться или от чего следует убежать. Непонятная темная масса, в которой не просматривается ни намека на движение.
Однако нас жизнь потрепать успела, потому спокойствию не доверяли и не торопились ломиться напролом. Я привычно собрал спиннинг и метнул связку блесен. Потянул ее назад рывками, провоцируя скрывающихся в тумане хищников на атаку. Но никто не польстился на металлический перезвон и удары о почву.
Сделал еще два броска, после чего решил, что или там никого нет, или неведомое чудище настолько хитрое, что столь простым способом его не выманить.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Придется идти выяснять.
Темная масса оказалась всего лишь началом склона, вздымающегося под крутым углом. Уклон приличный, лишь первые метры мы смогли пройти на своих двоих. Дальше пришлось забираться на «четырех костях», то и дело рискуя сверзиться. Спасибо почве, почти растерявшей красноту, нас она выдерживала прекрасно. Плюс копье выручало, на его рукоять всегда можно опереться, если вбить наконечник поглубже.