Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Используя подсказки Лены, я проехал половину красной ветки метрополитена. Я таки добрался до её места работы. У Лены как раз был небольшой перерывчик, и мы в спешке начали делиться моментами из этой бесноватой городской жизни. Я начал рассказывать ей всю душераздирающую историю. Лена задала мне один простейший вопрос. «Выёбывался?!» – спросила она. Нет, ну, я даже не знал, что сказать. Мне вспомнилось детство. Как-то раз мы купались в каком-то городском озере в глубинке Белоруссии. У меня жила бабушка под Витебском. В этом городе находилась пара тюрем, да и милицейское училище было прямо под носом. Тем не менее, от местной шпаны мне прилетало в лицо каждый летний приезд. На этом озере я с кем-то повздорил из-за того, кто будет прыгать первым с дерева в воду. Началась драка. Меня и в этот раз отпиздили. Я вернулся домой заплаканным в какой-то, блядь, саже. Я попросил бабушку решить вопрос. Всё что она сказала было: «Да ты сам ещё тот гусь!» Наверное, это было справедливо, да и поучительно.
Наша беседа с Леной длилась около получаса. Сама Лена родилась во Владивостоке, и очень просила привезти на обратном пути сувенир. Ленин отец был военным. Они часто переезжали с места на место в её детстве. Тем не менее, она тосковала по родным краям и любила рассказывать мне всякие приблуды Приморья. Часть жизни Лена прожила в Сочи и, мягко говоря, ебала этот Сочи в рот. А вот Владик ей нравился, видите ли.
Позже Лена проводила меня до метро. Мы сделали пару сентиментальных фотографий у чебуречной. Нет, мы же в Москве! Мне пожелали удачи. Мы попрощались.
Я поехал на Казанский вокзал. Несмотря на лёгкий туман в голове, я всё очень быстро нашёл. Удивительно. Я сел в поезд Москва – Новокузнецк. Он был старым, он был пиздецки старым. Мне казалось, что наши проводницы были моложе, чем этот поезд. Никакой роскоши, спёртый воздух, зато красивые проводницы. Иррациональность. В соседи мне попался парень, который был приблизительно моих годов плюс две пожилые женщины. Пути назад нет. Я отправился в Екатеринбург. Первые две тысячи километров под стук колёс. Путешествие по транссибирской магистрали и неизвестному до этого мне миру начнётся сейчас.
Поезд тронулся. Я разобрал шмотки и застелил свою верхнюю койку под номером двадцать два в вагоне номер восемь. Боль и усталость прошлой ночи поджидали меня и были тут как тут. Оказавшись на постели, я отключился. Я расстегнул штаны и просто потерял сознание. Сил на какие-то, даже малейшие, перемены в жизни попросту не осталось. О боже!
Очнулся я где-то в Казани. Я проспал часов шесть или семь. Штаны так и были расстёгнуты. Пока мы проезжали все эти татарские мечети, я что-то уже начал соображать. Два часа ночи. Хотелось есть. Нужно было взять в начале вагона кипятка и что-нибудь опрокинуть внутрь. Хотя зачем? Закинувшись очередной дозой обезболивающего, я снова отключился до самого утра.
13 сентября
Успев ещё вчера заселиться в один из местных хостелов, я понял, что всё было не так уж и плохо. Проспав где-то пять или шесть часов, я проснулся около десяти утра по московскому времени. С каждым днём мой недосып только и делал, что крепчал, не хуже старческого маразма после крепкого инсульта. Хозяин хостела, в котором я имел честь поселиться в Екатеринбурге, отметил, что когда в квартиру заселяется много людей, то он готовит оладьи на завтрак. Мне повезло – это был именно тот самый день для завтраков. С учетом того, что вокруг была уборка, моё пробуждение получилось весьма своеобразным. Администратор хостела был родом с Чукотки, поэтому всю ночь в помещении стоял лютый дубак и были открыты настежь все форточки. При заселении он мне сказал, что если какой-нибудь тип в черте города начнёт «качать права» передо мной, то надо сразу же бить прямым ударом в область переносицы. «Кругом одно быдло и наркоманы, – сказал он, – Ты вот съезди по Золотому кольцу, кругом сплошная нищета и алкаши.» – добавил мой лаконичный и опытный собеседник. Его мнение казалось мне четким и ясным. Это был мужчина на вид лет сорока. В своё время он много колесил по свету, и никогда не понимал, почему никто не может открыть нормальный хостел. В итоге он открыл свой. Так началось его предпринимательство. Такие дела.
В дом приехали родители хозяина. Собственно говоря, они уборкой и занимались, пока я приходил в себя и глотал обезболивающее. Мне в очередной раз удалось успокоить свою челюсть медикаментозно. «Пройдёт; ещё пара таблеток и всё пройдёт», – надеялся я. Семья хозяина была тоже непростой. Бабушка, с которой я разговорился во время завтрака, рассказала мне, что прожила всю свою жизнь на Чукотке. Так и не посмотрела бабушка на Москву. Я так и не понял, хотела она мир повидать или нет, но говорила она про это весьма с досадой. «Муж не любил никуда ездить, а куда я без него, да и за детьми смотреть, куда тут поедешь?» – говорила она. Теперь была старость. «Видимо, в другой раз», – злорадно и немного, наверное, цинично ответил я. Семья перебралась лет пятнадцать назад в пригород Екатеринбурга, где их предки жили до переселения. Вот так и живём.
Как я понял, в квартире ещё тусовался брат хозяина. Имени его я не помню. В силу своего крупного телосложения, хозяин выглядел чуть старше. Брату было около тридцати пяти. Так вот, у брата была жена. У жены был приличный фонарь под глазом. Блядь. Сколько же я выдумывал сценариев получения этого фонаря. Эта женщина была одета в платье провинциального стиля и с покорным, немножко пустым взглядом ходила по квартире, изображая какую-то деятельность. Брат хозяина периодически обнимал её и улыбался. Улыбались все. Наверное, жена просто упала. Все падают лицами на лестницах, никто никогда не грубит пьяным мужьям…
Семья уходила прогуляться по центру города, пока погода располагала. Я с трудом жевал оладьи со сгущенкой, вспоминая приятные моменты, когда аппетитные блины с беконом и картофелем не были чем-то недосягаемым. Я вспомнил тот момент, когда отлучился из ресторана на десять минут и купил себе сочный блин за два часа до моего отправления в Москву. Ох уж эта твёрдая пища.
Я принял ещё обезболивающее. Трижды я выходил из дома и возвращался назад, так как что-то всегда забывал. В последний раз мне удалось взять всё необходимое, и к обеду выход из уютных апартаментов увенчался успехом.
Потом был автовокзал. На автовокзале был рынок, где торговали муторным, деревенским шмотьём. Всё как надо – это провинция. Такое ощущение, что режиссер Балабанов, Царство ему небесное, мог снять сцену из первого «Брата» на этом рынке прямо сейчас. Я старался не привлекать к себе ничьего внимания. Это будет моей привычкой на ближайшие недели. По совету хозяина, я нашёл себе нужный автобус и поехал за город, к пограничному столбу между номинальным концом Европы и началом Азии. Это интересно. Какие-то жители средней Азии забили под завязку автобус какой-то бытовой хуйнёй. Кондуктор потребовал дополнительную плату за этот багаж. Все попытки «нормально договориться» были тщетны. Эта ситуация длилась какое-то время. Мы выехали с опозданием в десять минут. Это было много. Кондуктор была не в настроении. Парочка из этой компании целовалась сзади меня с многозначительным причмокиванием. Ёбаные хачи, блядь! Боже, храни нашу многонациональную родину. Вспоминая обидчика, я был готов убивать. Челюсть болела.
День стоял солнечный. Спустя час мы подъехали к моей остановке. Около этого монумента не было никаких станций, и меня высадили прямо на оживлённой трассе. Я не спеша прошёл километр по пыльной дороге. Огромный высоты столб разделял материк на две части. Всё было запечатлено на камеру. Оказывается, Екатеринбург находился уже в Азии. Первоуральск – вот он! Самый первый город Европы! Нет, ну, я бы посоветовал властям инвестировать в новый проект российского «гетто» – туризма. Иностранцам было бы интересно остаться без денег где-нибудь в Первоуральске с пробитой головой, например, во время матчей Чемпионата мира 2018? Европа у своих истоков.
Судя по указателю на местности, мне оставалось порядка семи тысяч километров дороги до финальной точки. Славно. Не очень-то и долго, да и не очень-то и хочется…
Я осмотрел всё, что было нужно. Спустя час после высадки я вернулся на трассу. Я пропустил один автобус, который равнодушно не остановился без остановочного пункта. Пришлось ловить попутку. Передо мной и двумя тётками среднего возраста остановилась женщина, которая любезно предложила довезти нас до города за определённую сумму. В беседах «за жизнь» мы выяснили, что самое важное в жизни – это семья, а не путешествия, гульба с разбоем и прочие прелести бытия. Оказалось, что я дурак, и совсем ничего не понимаю в свои щенячьи года. Спорить не стал. Со временем это надоедает даже таким максималистам, как я. Да и о чем здесь может идти речь, когда ты разговариваешь с сорокалетней женщиной на «Ладе»?
- Мой папа-сапожник и дон Корлеоне - Ануш Варданян - Русская современная проза
- Мой папа – Штирлиц (сборник) - Ольга Исаева - Русская современная проза
- Шанс (Коммуналка) - Марина Болдова - Русская современная проза
- Гранатовые облака. Зарисовки Армении - Наталья Образцова - Русская современная проза
- Остров на четверых - Юрий Емельянов (Mr.Erudit) - Русская современная проза