После раскола оказалось, что дела большевиков на заводе не так плохи, как это казалось на собрании в цирке. Та часть собрания, которая при голосовании воздержалась, стала присоединяться к большевикам. Старые кружковики вербовали членов и организовывали цеховые коллективы. Такие коллективы скоро начали работать во всех мастерских. Партийный комитет состоял из тех же товарищей, которые работали и в об‘единенном комитете.
А в стране в это время события развивались с неимоверной быстротой. Революция отмеривала семиверстные шаги. Политика Временного Правительства не отвечала требованиям рабочего класса и крестьянства. Широкая агитация за наступление на фронте и восстановление смертной казни подорвали доверие рабочих масс к соглашательским партиям — меньшевиков и эсеров, поддерживавших буржуазную политику правительства. Правительство правело — масса левела. Рабочие все более склонялись на сторону большевиков. Тоже было и с ижевскими рабочими. То, казалось, угрожающее положение, в каком очутилась организация большевиков на объединенном собрании в цирке, было непродолжительным и в партийной работе почти не оставило следа. В начале июня организация большевиков насчитывала в своих рядах уже более 2500 человек. Она стала значительно крепче и устойчивее. Агитация партии была развита, главным образом, по мастерским завода. Здесь главную роль играли сами рабочие большевики. Комитетом же устраивались митинги и вне завода. Как реагировала масса на агитацию большевиков, ярче всего показывает случай на массовом митинге, устроенном большевиками на Михайловской площади в Троицин день. На митинге выступали и меньшевики. Слушали их спокойно. Но центральное внимание митинга было уделено выступлению приезжего матроса большевика. Когда он стал простыми, но яркими словами рассказывать о том, как рабочие Петрограда ведут борьбу за мир, за власть советам, как революционные моряки Кронштадта поддерживают в этой борьбе рабочих и как меньшевики и эсеры своей соглашательской политикой предают рабочий класс и крестьянство, из гущи собравшихся раздался неистовый крик: «долой! долой! большевики предатели, а не мы»! Что-то и еще кричал тот же грудной голос, но в поднявшемся общем шуме разобрать было нельзя. Оказалось, что какой-то мужчина, одетый по праздничному, с видом интеллигента, не мог спокойно выслушать правдивые слова оратора матроса и поднял галдеж. Вероятно, он надеялся, что его поддержат другие, но ошибся в расчетах. В один момент он был вытеснен из толпы и, теснимый рабочими, бежал по 7-й улице по направлению к Коньшину переулку, надевая на ходу помятую шляпу.
Если среди рабочих начали изживаться соглашательские иллюзии, то в руководящих органах — в Совете Рабоч. Депутатов и в союзе металлистов все еще в большинстве оставались представители соглашательских партий. Поэтому партийный комитет очередной задачей всей организации поставил: добиться большевистского влияния во всех выборных органах, на всех рабочих собраниях стараться проводить большевистские резолюции и при выборах проводить своих кандидатов.
В течении летних месяцев 1917 года большевистская организация продолжала неуклонно расти и насчитывала в своих рядах уже до 3000 человек. Наряду с этим, число членов меньшевистской и эсеровской организаций с каждым днем уменьшалось. Из их рядов многие уходили к большевикам, другие же выделялись в самостоятельные политические группы. Из состава меньшевистской организации выделилась группа меньшевиков-интернационалистов во главе с В. Куценко и Галановым. Из эсеровской организации — группа с. р. максималистов во главе с Ф. Кокоулиным (рабочий Ижзаводов).
Рост большевистского влияния в Совете
Уже в конце июня 1917 года большевики имели среди рабочих твердую опору. На очереди встал вопрос о переходе власти в руки Совета. Но в Совете большинство составляли представители соглашательских партий. Фракция большевиков поставила вопрос о перевыборах Совета. Меньшевитско-эсеровское большинство отклонило это предложение, несмотря на то, что большинство рабочих было на стороне большевиков. Об этом говорят те резолюции, которые выносились на собраниях в мастерских по докладам депутатов Совета. (Заседания Совета происходили еженедельно и после каждого заседания депутаты отчитывались перед своими избирателями). Так, например, рабочие молотовой мастерской 29 июня 1917 года приняли такую резолюцию:
«Против резолюции Совета Рабочих и Крестьянских Депутатов от 20 июня с. г. мы протестуем, потому что не было принято предложение о внесении в резолюцию поправки о недоверии Временному Правительству. Долой диктатуру буржуазии! Долой смертную казнь! Эту поправку просить проголосовать по всем мастерским Ижевских заводов, а также поддерживаем свои прежние постановления о перевыборах Исполнительного Комитета и Совета Рабочих и Крестьянских Депутатов. Председатель собрания Г. Павлыгин. Секретарь Ф. Килин.»
Учитывая настроение рабочих, организация большевиков решила добиться отзыва рабочими из состава Совета нежелательных депутатов и замены их другими, стоящими за переход власти в руки Советов. Организация максималистов в этом вопросе вступила с большевиками в блок. Предложение большевиков встретило широкий отклик среди рабочих и значительная часть депутатов Совета была отозвана и заменена другими. Число депутатов — большевиков значительно возросло. Увеличилось также число максималистов. Беспартийные депутаты делились на две части: «правых» и «левых». Первые примыкали к меньшевикам. Вторые — к большевикам. Большевики, максималисты и левые беспартийные составляли большинство.
В сентябре месяце большевиками была организована боевая дружина, переименованная в октябре месяце в красную гвардию. Для вооружения этой дружины Исполнительный Комитет Совета Рабочих Депутатов потребовал от завода выдачи 500 шт. винтовок, 75.000 патронов и 50 револьверов. Заводская администрация стала этому противиться. Начальником завода полковником Борисовым была послана в Главное Артиллерийское Управление телеграмма:
«Мне предъявлено требование Советом Р. С. Депутатов о немедленной выдаче оружия Комитету Спасения Революции, для вооружения боевой дружины. Ожидать распоряжения ГАУ на письменный запрос не соглашаются, настойчиво требуя выдачи 500 винтовок, 75.000 патронов, 50 револьверов. Обратился к начальнику гарнизона и коменданту с просьбой, во исполнение приказа армии и флоту 49, охранять склады. Опасаюсь согласия местного гарнизона на выдачу оружия. Тогда бессилен противостоять самовольному захвату. 22 сентября 1917 г. Полковник Борисов».
На эту телеграмму из Петрограда последовал такой ответ:
«Действующими законами и приказами по военному ведомству выдача оружия организациям С. Р. и С. Д. не предусмотрена, а потому начальник завода может подчиниться такому постановлению только уступая физической силе. К этому юридическая часть считает нужным добавить, что вследствии телеграммы начальника Ижевских заводов, по сему же поводу, о требованиях рабочих организаций было своевременно сообщено товарищу военного министра генералу от артиллерии Маниковскому, для принятия соответствующих мер к недопущению самовольных действий Совета Р. и Сол. Деп.».
Ввиду сопротивления в выдаче оружия со стороны местного начальства, большевики стали готовиться к захвату оружейных складов. Среди солдат местного гарнизона была развита агитация за поддержку в этом вопросе Совета Раб. Деп. Гарнизон встал на сторону Совета. Сопротивление начальства было сломлено и, еще до получения ответа из Петрограда, требуемое оружие было получено. В двадцатых числах сентября боевая дружина была вооружена. С этого момента власть в Ижевске, фактически, перешла в руки Совета.
Полковник Борисов за сопротивление в выдаче оружия Совету, был привлечен Советом к ответственности и приговорен на год заключения. Суд был выделен из состава Совета рабочих. Обвинителем на суде выступал тоже рабочий, — Михаил Пастухов.
В ответ на этот приговор Сарапульский прокурор Шкляев намеревался возбудить против Ижевского
Совета судебное дело. С этой целью он приезжал в Ижевск, но, к его огорчению, царские законы здесь уже не имели силы и, не признанный прокурор, опасаясь сам ареста со стороны революционной власти г. Ижевска, поспешил убраться обратно в гор. Сарапул.
Обеспечив свое влияние в Ижевском Совете Рабочих Депутатов, большевики распространили его и на уездный город Сарапул. В г. Сарапуле 17 октября состоялся Районный С‘езд Советов, на который с‘ехались представители Ижевска, Воткинска, Елабуги и Сюгинского завода. В составе Ижевской делегации было большинство большевиков (В. Матвеев, В. Жечев, И. Рогалев, В. Сергеев), максималист Кокоулин и один-два меньшевика. С‘езд прошел от начала до конца под руководством и влиянием Ижевской делегации. Председательствовал на Съезде В. Матвеев. По всем вопросам повестки дня были приняты резолюции, предложенные Ижевской делегацией. Так, например, в резолюции по вопросу об отношении к Временному правительству говорилось о необходимости немедленного разрыва с политикой доверия Временному Правительству и перехода всей государственной власти в руки Советов. Меньшевики и эсеры, бессильные против большевистского влияния на С'езде, дошли до того, что через Сарапульского прокурора Шкляева стращали ижевцев арестом. Но свою угрозу они осуществить не посмели.