Читать интересную книгу Смешные деньги - Марина Серова

— Я тоже неплохо говорю по-английски! — отрезала я. — Но предупреждаю, если мне не удастся договориться о расценках, я тут же бросаю это дело!

— Как скажете, как скажете, — пробормотал Парамонов. — Однако предварительное соглашение мы можем считать заключенным, не так ли, Евгения Максимовна? — и он взглянул на меня цепким юридическим глазом.

— Только предварительное, — предупредила я.

— Вот и отлично! Тогда позвольте передать вам вышеупомянутую сумму… Расписок никаких не надо. Единственно, я бы просил вас расписаться вот в этих бумагах.

Он протянул мне четыре листочка, сшитые скрепкой. Это оказалось что-то вроде трудового договора, составленного на двух языках — русском и английском. Из текста, куда уже было вписано мое имя, явствовало, что нижеподписавшийся «обязуется» и так далее. Наскоро пробежав глазами эту галиматью, я вернула листки Парамонову.

— Этот номер не пройдет! — резко заявила я. — Подписывать я ничего не буду!

Парамонов озадаченно посмотрел на меня и провел пятерней по своим жестким, стриженным под ежик, волосам.

— Вы напрасно пугаетесь! — горячо сказал он. — Это бумага ни к чему вас не обязывает. Прочтите внимательно — здесь просто фиксируется факт нашей с вами договоренности. Чтобы госпожа Фридлендер убедилась, что я не терял времени даром.

— Мы сообщим ей это на словах, — заверила я. — И кстати, если не сойдемся в цене моих услуг, то все — таки выйдет, что время вы потратили зря.

Парамонов с недоумением посмотрел на меня, на текст договора и страшно расстроился.

— Тогда я буду вынужден просить вернуть мне задаток, — с неудовольствием сказал он.

— Ради бога! — ответила я, возвращая ему деньги.

— Не думал, что с вами будет так трудно, — с упреком сказал Парамонов.

— Я тоже не ожидала встретить столь наивного юриста, — парировала я.

Константин Ильич аккуратно уложил доллары в бумажник и обеспокоенно посмотрел на меня.

— Так что же мы с вами теперь решим? — спросил он.

Я пожала плечами:

— Ну что ж! Пожалуй, я встречусь с вашей клиенткой и попытаюсь выяснить, нужна ли ей моя помощь. Большего я пока не обещаю.

Парамонов хмуро кивнул:

— Спасибо и на этом. Где же мы с вами встретимся?

— Я заеду за вами вечером и отвезу на вокзал.

— Вы на машине? — обрадовался Парамонов. — Это замечательно! Я с ужасом думал, как я буду передвигаться по вашему страшному городу — это просто какой-то чудовищный лабиринт!

— Может быть, вам нужен телохранитель? — любезно спросила я. — Вы чувствуете себя так неуверенно.

— Слава богу, я завтра уже уезжаю, — сообщил Парамонов.

— Будем надеяться, что до завтра с вами ничего не случится, — с иронией произнесла я.

— Вы улыбаетесь, — горько заключил Парамонов. — Вы просто не пробовали здешней кухни, потому так и говорите.

— Что вам мешает найти ресторан получше? — заметила я.

— Ни за что! — заявил Парамонов. — Даже шагу не сделаю за пределы этого здания. По крайней мере, я буду знать, что меня ожидает.

— Ну, тогда до вечера, — сказала я и вышла из номера.

В мире полно чудаков и юристов, но такой экземпляр мне еще не попадался. Каким образом ему удается выжить в многомиллионной Москве, казалось мне неразрешимой загадкой. В то же время меня не покидало ощущение, что господин Парамонов чего-то не договаривает, и на уме у него не детский страх перед незнакомым городом, а что-то совсем другое.

«Ладно, посмотрим, что у него за клиентка, — решила я. — Может быть, все обстоит не так уж и плачевно».

Глава 2

На вечернюю встречу я отправилась в совсем ином наряде — строгое, но изысканное черное платье, тонкая жемчужная нитка на шее и туфли на невысоком каблучке — я все ж таки на работе. На шпильках, знаете ли, далеко не убежишь. Я даже не поленилась сходить в парикмахерскую. Ну и макияж, соответственно. Если людям нравится, когда им пускают пыль в глаза, зачем отказывать им в этом удовольствии? В конце концов, я и сама почувствовала себя значительно лучше. Только из-за одного этого стоило тратить время.

— Что ты знаешь об американцах? — спросила я тетю Милу. — Только не говори, что они любят доллары и носят «кольты» тридцать восьмого калибра — меня интересует другое.

— Кока-кола, статуя Свободы и телевизор, — быстро сказала тетушка, добавив со вздохом: — И все-таки доллары.

— Да, немного, — укоризненно заметила я.

— А что ты хочешь, — возразила тетя Мила. — Даже Колумб ничего не знал про Америку. Хотя он ее и открыл.

— Мне предлагают охранять приезжую американку, — сообщила я. — Пять лет она снабжала какой-то местный фонд гуманитарной помощью. Теперь решила устроить что-то вроде ревизии. Как ты думаешь — с высоты твоего юридического опыта, — это может быть опасным?

— В наше время фондов было раз-два и обчелся, — резонно заметила тетушка. — И они были инструментами высокой политики. Юристы моего уровня даже носа туда сунуть не могли. Что же касается нынешних фондов, то, если верить прессе, каждый третий фонд ворует. Делаются ли они опасными, попадая в ситуацию ревизии, в газетах не сообщается. Но, я думаю, все зависит от обстоятельств.

— Хорошо, а что ты думаешь о юристе, который до дрожи боится прогулки по нашему городу? Он называет его лабиринтом или что-то в этом роде.

— Упаси тебя бог доверять юристу! — рассердилась тетя. — Это он тебя нанял?

— Он еще не нанял, — сказала я. — Мы находимся в стадии переговоров.

— Держи ушки на макушке! — посоветовала тетушка. — И не верь ни единому слову.

— Я так и сделаю, — пообещала я. — Но если им удастся прельстить меня гонораром, в ближайшие дни на меня не рассчитывай.

Тетушка пристально и с удовольствием разглядывала меня и наконец заключила:

— Ты выглядишь очаровательно! Тот юрист — он молод? Хорош собой?

— Он обрюзгший и давным-давно не молод, — ответила я.

— Какой ужас! — открыла рот тетя. — Зачем же ты так нарядилась? Он может подумать, что ты сделала это ради него. Зачем подавать несбыточные надежды?

— Это не для него, — возразила я. — Это для американки. Пусть видит, что мне требуется много денег на одежду. Когда я появилась скромно одетая, мне и гонорар предложили скромный, понимаешь?

Тетя Мила с сомнением покачала головой и произнесла:

— Кто их разберет, этих американцев!

Кажется, она не верила в мою удачу.

Мне и самой не очень верилось, но я уже завелась. Если госпожа Фридлендер нуждается в услугах телохранителя, она их получит — и именно по тем расценкам, которые устраивают меня. В противном случае никакой охраны ей вовсе не нужно, и это просто блажь богатой бабы. А ублажать баб я не согласна ни за какие деньги — это не моя профессия.

Для Парамонова мой новый имидж оказался сюрпризом. Во-первых, он меня не сразу узнал, а когда узнал, то сделал такую кислую физиономию, что мне самой стало противно. Кажется, моя метаморфоза не пришлась ему по вкусу — наверное, он предпочитал простушек. Во всяком случае, он мог бы выдавить из себя какой-нибудь дежурный комплимент, хотя бы ради приличия. Но он предпочел отделаться скептической миной, и мне ничего не оставалось, как спросить:

— Вы готовы? — я постаралась произнести это как можно суше.

— Разумеется, — подтвердил Парамонов. — А ваша машина внизу?

— Разумеется, не наверху, — в тон ему ответила я.

Он посмотрел на меня с явным беспокойством, но промолчал. Мы спустились на улицу и погрузились в «Фольксваген».

— Кажется, вы неплохо зарабатываете? — с плохо замаскированным осуждением пробормотал Парамонов, устраиваясь на переднем сиденье.

— Не жалуюсь, — ответила я. — А что, на юристов нынче нет спроса?

— Жизнь дорожает, — неопределенно сказал Парамонов.

Пока мы ехали, он немного отошел и даже стал посматривать по сторонам с некоторым интересом. Не скажу, что вечерний Тарасов огнем реклам может соперничать с Нью-Йорком или Лас-Вегасом, но, по-моему, он выглядит не так уж плохо, во всяком случае, вполне романтично.

— Какую гостиницу вы рекомендуете выбрать для госпожи Фридлендер? — неожиданно спросил Парамонов. — Что-нибудь поприличнее, без этих алкоголиков, которые вечно не могут отыскать собственную дверь.

— Вообще-то я в гостиницах не живу, — заметила я. — Но самые приличные из них закрыты для широкого доступа. Впрочем, на набережной есть гостиница «Славянская» — кажется, там останавливаются иностранцы. Во всяком случае, вид на великую русскую реку им там обеспечен. А что касается алкоголиков, то ваша клиентка, как знаток России, должна знать, что алкоголики — это неотъемлемая деталь русского пейзажа…

— Хочу сразу вас предупредить, — мрачно заметил Парамонов. — Не пытайтесь подобным образом шутить с американцами — они даже не сумеют сообразить, что вы шутите. Может получиться неприятность. Я, кстати, уже говорил, что моя клиентка воображает себя русской. Какая она, к черту, русская!