Читать интересную книгу Плохо нарисованная курица - Милош Мацоурек

Якуб так и не мог понять, почему дедушка занимается только капустой. Он просил:

— Дедушка, поиграй со мной! Расскажи что-нибудь! Капуста ведь никуда от тебя не убежит!

Но дедушка, надев фартук, бегал по кухне и кричал:

— Да не мешай ты мне и не отнимай зря время! Разве ты не видишь, я и так не знаю, за что мне сперва хвататься!

Вот почему Якуб вечно был один… И не удивительно, что в конце концов он подружился с бабочками-капустницами. Порой, когда ему надоедало есть капусту, он забирал тарелку и отправлялся в огород кормить бабочек. А бабочки, насытившись, рассказывали ему, куда они летали и что видели, описывали сады, где растут и цветы, и смородина, и помидоры, а Якуб слушал их, завидовал и мечтал тоже повидать хоть что-нибудь подобное.

«Как было бы прекрасно, если бы дедушка посадил еще что-нибудь, кроме капусты!» — мечтал Якуб.

— А ты возьми и сам посади, — посоветовали ему бабочки-капустницы, — тогда дедушка перестанет заботиться только о капусте, и жизнь сразу станет веселей!

— В таком случае надо посадить то, что дедушка любит, — рассуждал вслух Якуб, — ну, к примеру, соломенную шляпу.

— Это ты здорово придумал, — закричали бабочки, — посади дедушкину шляпу, ему будет приятно!

Якуб так и сделал. В полдень, когда дедушка готовил обед, он отыскал в огороде свободный клочок земли и посадил шляпу. Вскоре дедушка хватился ее.

— Куда я подевал свою шляпу? Чем же мне отгонять бабочек? Тебе она не попадалась, Якуб?

— Я пока ничего не скажу, хочу тебя удивить, — сказал Якуб, — если немного потерпишь, то у тебя будет столько соломенных шляп, что сможешь менять их хоть каждый день.

— Не понимаю, — ворчал дедушка, — что еще там этот Якуб придумал? Не потерял бы шляпу-то.

Через некоторое время в огороде вырос большой куст, а на нем много-много маленьких шляпок. Дедушка только удивлялся и качал головой. Но Якуб сказал:

— Ничего удивительного в этом нет. Если тут посадить черепок, то глиняные горшки вырастут. Только зачем же нам горшки? Лучше уж шляпы.

— Шляпа штука хорошая, — сказал дедушка. — Но ведь мне и одной хватит. Столько шляп для одного — это же чистое наказание!

Он стал ждать, пока шляпы дозреют. Когда они достигли больших размеров и приобрели красивый желтый цвет, дедушка сорвал их и отнес на чердак. Шляп оказалось штук двести, они едва уместились на чердаке.

— Вот видите, — сказал Якуб бабочкам, — ничего не вышло, все осталось по-прежнему, да еще и дедушка недоволен.

Бабочки понимали, что в этом есть и доля их вины, и потому помалкивали. Вдруг одна из них хлопнула себя по лбу и сказала:

— Я придумала! Знаешь что? Посади-ка ты в землю дедушку!

— Ты с ума сошла, — сказал Якуб, — сейчас у меня один дедушка, и ты видишь, каково мне. А что я стану делать, если их окажется двести?

— Послушайся меня! Потом спасибо скажешь, — настаивала бабочка и шепнула что-то остальным. Все бабочки заулыбались и стали кричать Якубу:

— Посади в землю дедушку, увидишь, как это будет хорошо!

И вот Якуб, дождавшись, когда дедушка уснет, отыскал в огороде еще один свободный клочок земли и посадил на нем дедушку. Зная, что посаженное нужно хорошенько поливать, он набирал из колонки воду в лейку и поливал землю, а в обед ел с бабочками из одной тарелки и спрашивал их, что будет, когда в огороде появятся двести дедушек. А бабочки переглядывались между собой и говорили Якубу:

— Не будь чересчур любопытным, скоро сам все увидишь.

Через несколько дней в огороде вырос огромный куст, весь усеянный крошечными дедушками. Сперва дедушки были совсем зеленые, рвать их не стоило, но они быстро росли и зрели и чем больше созревали, тем краснее у них становились щеки. Якуб по пять раз в день ходил взглянуть на них и советовался с бабочками, не пора ли снимать урожай.

Наконец дедушки вполне созрели, и Якуб сорвал их. Подсчитал. А дедушки — их действительно оказалось около двухсот, — перебивая друг друга, напустились на Якуба с криком: «Что это за глупость, зачем нужно столько дедушек?»

— Ну вот, я так и знал, что этим кончится, — упрекнул Якуб бабочек. — Теперь все они будут на меня кричать, да и вам лучше не станет: начнут гоняться за вами со своими шляпами. Не забывайте — на чердаке лежат двести шляп.

— Ах, Якуб, Якуб, какой же ты все-таки глупый мальчик, — сказали бабочки. — Да ведь именно теперь все пойдет по-иному. Стоит тебе только взглянуть на дедушек, и ты сам в этом убедишься.

Взглянул Якуб на дедушек и увидел, как они ссорятся между собой за то, кому достанется лопата, кому лейка, кому какая кастрюля в кухне.

Вели они себя очень некрасиво. Якуб бросился к ним и закричал:

— Дедушки, нельзя же так! Вы же покалечите друг друга, невозможно всем одновременно и копать, и поливать. Надо каждому делать свое: один копает, другой поливает, а третий готовит на кухне.

— А что же будем делать мы, кому ничего не досталось? — закричали остальные дедушки. Якуб задумался, потом засмеялся, подмигнул бабочкам и крикнул:

— Будете со мною играть! Что же вам еще остается делать?

После этого все пошло по-иному. Дедушки сменяли друг друга в работе — один сажал капусту, другой ее убирал, третий готовил еду, остальные играли с Якубом и с бабочками. Стали вспоминать: что же еще можно на свете делать? Вспоминали, вспоминали и вспомнили о купанье и экскурсиях, о волейболе, даже о том, как рисовать цветы, и еще бог весть о чем.

И зажили дедушки в полное удовольствие. У каждого была своя соломенная шляпа и своя бабочка-капустница, и на всех, вместе взятых, был маленький Якуб, с которым они играли и которому рассказывали про все на свете. А Якуб слушал их и удивлялся, потому что ни о чем таком раньше не слышал, даже от бабочек.

Ковер и крошки от вафельного торта

Некоторые люди думают, будто у ковров легкая жизнь. Но это неправда, не верьте таким людям. Если они станут рассказывать вам, что ковры целыми днями лежат и ничего не делают, спросите:

— А вы разве не слышали историю о летающем ковре?

Они сразу заюлят, станут говорить, что да, конечно же, они слышали о летающем ковре, кто же о нем не знает, и что, мол, как прекрасно просто так летать по воздуху, и это, мол, лишний раз подтверждает, какая у ковров замечательная жизнь.

Не перебивайте их, дайте высказать все, что они пожелают, а потом спросите:

— А почему вы думаете, что ковер может отправиться в полет просто так, ни с того ни с сего?

Вот на это-то никто ответить не сможет, потому что никто никогда над этим не задумывался. И тогда вы, откашлявшись, начните свой рассказ так.

Жил-был один маленький красный коврик. Жилось ему, скажем прямо, несладко. Лежал он на холодном полу, на ухо ему толстой ногой наступил рояль, а на шее расположились маленький столик и стул, на котором во время еды сидел Ондржей. А ел он, скажу вам… С тарелки все валилось — рис, картошка, помидоры, иногда даже вилка падала на коврик. А когда Ондржей жевал рогалики, коврик весь был усыпан крошками, потому что во время еды Ондржей вертелся во все стороны, вместо того чтобы спокойно есть над столом.

Когда крошки попадают за шиворот, это не очень-то приятно. От них зуд, щекотно, как от волосинок после стрижки у парикмахера. Только к парикмахеру мы ходим раз в три недели, а ковру все это приходилось терпеть изо дня в день, и пока он был в комнате не один, даже почесаться не смел. Да еще ко всему, можете себе представить, за чужие крошки его же всякий раз выносили во двор и колотили, словно небрежно ел не Ондржей, а он, коврик.

«До чего же это несправедливо», — думали про себя рояль, столик и стул. А маленький красный коврик молча вздыхал, и ему хотелось плакать. Порой ему казалось, что жизненный путь его вовсе не усыпан розами.

Однажды вечером Ондржей ел печенье, крошки сыпались у него изо рта, словно снежинки в метель, и собирались настоящими сугробами.

«Завтра утром меня опять поколотят», — подумал маленький красный коврик и грустно вздохнул, потому что крошки вызывали у него нестерпимый зуд. И тут его осенило: «А зачем мучиться до утра и ждать выволочки?» В доме все спали, он воспользовался этим, вежливо попросил рояль, столик и стул, чтобы они были столь любезны и на минутку приподняли бы ноги. Затем он встал, тихонько вышел во двор и там хорошенько встряхнулся, как это делают собачки, когда вылезают из воды. Однако некоторые крошки никак не хотели высыпаться. Это потому, что Ондржей растоптал их, а растоптанные крошки трудно вытряхиваются.

«Делать нечего, придется посвистеть и разбудить птиц, что спят на деревьях», — решил про себя коврик и совсем тихонечко свистнул, так тихо, как умеют свистеть только коврики. Разбудить птиц оказалось нелегко. Они запищали во сне, но не проснулись, и маленькому красному коврику пришлось свистеть несколько раз. Свист услышала кошка (у кошек слух тонкий), бегом спустилась с крыши и говорит коврику: