Читать интересную книгу Десант на вулканический остров - Аурман Эйнарсон

Ингоульвюр замолчал и посмотрел на часы. Было ровно пять.

— Мама, видно, решила подождать отца. А он кончает работу только в пять часов, — негромко, как бы разговаривая сам с собой, произнес он.

— Ты же знаешь, мама иногда садится в автобус, а чаще идет пешком, когда отправляется за покупками, — добавила Инга.

Она устала держать сестренку на руках и, поднявшись, осторожно опустила девочку на диван. Нина немного повертелась, но не проснулась. Инга заботливо прикрыла ее одеялом.

— Есть хочется, — протянул Сигги.

— Придется подождать маму, — ответила Инга.

— Интересно, какой была Исландия, когда сюда приплыл Ингоульвюр? — спросил Нонни, который все еще находился под впечатлением рассказа о древних викингах.

— Когда люди нашли Исландию, она была еще красивее, чем теперь, — с гордостью сказал Ингоульвюр. — Конечно, природа с тех пор не очень изменилась; и тогда были высокие горы, водопады блестящими серебряными лентами сбегали по скалистым уступам, ледники сияли ослепительной белизной. Озера были синие-синие, а сочные луга и леса ярко-зеленые.

Ингоульвюр на миг прервал свой рассказ, словно о чем-то раздумывая, но тут же продолжил:

— В одном только ландшафт Исландии за прошедшие тысячу лет сильно изменился. Я говорю о лесе. Когда первые поселенцы прибыли в Исландию, они увидели, что вся страна, от гор до морского побережья, была покрыта лесами. А если верить старинным песням, то из исландского леса строили суда.

— Настоящие корабли? — одновременно воскликнули Нонни и Сигги, не веря собственным ушам.

— Да, и не какие-нибудь лодки, а большие суда, на которых можно было плавать в заморские страны.

— Теперь стараются восстановить уничтоженные леса. За последние годы посадили много новых деревьев, — вставила Инга.

— Но этого мало, если мы хотим, чтобы наша страна снова покрылась лесами, — возразил Ингоульвюр.

Немного помолчав, он продолжал:

— Но не только растительность тогда была другой, еще разнообразнее был животный мир. Фьорды, озера, реки и ручьи были полны рыбы. В море плавали киты, а на прибрежных скалах и шхерах грелись на солнце и играли с детенышами большие стада тюленей. Воздух звенел от птичьих голосов, а сами птицы были совсем ручные — они даже не двигались с места, когда к их гнездам подходили люди. Никто из животных не ждал ничего дурного от странных двуногих существ, которые внезапно появились на острове.

— Вот если бы сейчас звери были такими ручными, что к ним можно подойти и погладить, — с улыбкой сказал Сигги.

Ребята так увлеклись беседой о прошлом Исландии, что не заметили, как распахнулась дверь и на пороге появились родители.

— До чего вы сегодня тихие! А мы уж решили, что в доме никого нет, — сказала мама.

— Знаешь, мама, Ингоульвюр рассказывал нам о том, как открыли Исландию и кто были первыми жителями страны, — радостно сообщил Нонни.

— Да у вас тут как в старые добрые времена, когда вся семья собиралась по вечерам вместе, кто-то рассказывал саги или читал стихи и все слушали рассказчика, — улыбнулся папа.

— Какая ужасная погода! Мне было так страшно!

Инга боязливо посмотрела на маму.

— Ну, дружок, все не так страшно, как тебе кажется. Тут, среди домов, погода кажется хуже, чем на открытом месте. Я нарочно задержалась, чтобы папа подвез меня на машине, — ответила мама.

— Я же говорил! — сказал Ингоульвюр и направился к себе в комнату.

— А наша малышка заснула во время рассказа? — сказала мама, поднимая Нину с дивана.

Нина уже успела выспаться. Теперь она проснулась, и лицо ее расплылось в улыбке, когда она увидела маму.

— На кухне лежит большая рыба. Лейвюр подарил, — сообщил Сигги.

— Из этого парня выйдет толк. К тому же у него доброе сердце, — сказал папа.

— Сейчас займусь едой, Сигги. Ты, верно, проголодался, — промолвила мама, ласково погладив малыша по голове.

Скоро во всей квартире горел яркий свет, а из кухни доносился дразнящий запах. И хотя дождь все так же колотил по стеклам, а ветер завывал с прежней силой, дети оживились. Как хорошо в такую погоду находиться в теплом, уютном доме, особенно когда рядом папа и мама!

Открытие Исландии

В школе Ингоульвюр и Лейвюр были неразлучны. На уроках они сидели вместе, а на переменках на дворе всегда действовали сообща — будь то игра или сражение с другими мальчишками. Их недаром называли побратимами, хотя то, что они носили имена древних норвежцев, членов одной дружины, было чистой случайностью.

В школу они ходили порознь. Лейвюр жил на улице Ло́кастиг, в противоположной стороне от дома Ингоульвюра. Но расстояние не препятствовало их встречам. Лейвюр не очень любил корпеть над книгами. После школы он обычно отправлялся на причал, на рыбацкую шхуну к отцу или забегал к Ингоульвюру.

Ингоульвюр во многом отличался от своего приятеля, был впечатлительным и мечтательным. Он мог часами наблюдать, как белопенный прибой играет с черными прибрежными камнями, как мерцают звезды или танцует полярное сияние на темном небосводе. Лейвюр никак не мог понять, что в этом интересного? Но больше всего Ингоульвюр любил интересные книжки. За чтением он забывал обо всем на свете. И еще он отлично рисовал. Как ни странно, любимым развлечением мальчика было рисовать географические карты. Они мало чем напоминали привычные глазу карты из атласа. Нет, Ингоульвюр предпочитал рисовать новые, неведомые страны. И сам определял их величину и местоположение, наносил на бумагу горы, ледники и реки, водопады и озера, растительность и пустоши. Да, все эти чудеса он мог создавать сам и называть по своему желанию.

Когда учитель впервые увидел его рисунки, он снисходительно улыбнулся, но вскоре стал поощрять мальчика, чтобы тот рисовал еще и еще. Такие занятия, говорил он, оттачивают воображение, способствуют развитию творческих способностей.

Вообще учитель придумывал разные способы для того, чтобы всячески развивать в своих учениках любовь к самостоятельному творчеству.

Недавно, например, он напомнил, что приближаются рождественские каникулы и пора бы подумать над тем, какой они устроят праздник. Если не продумать все заранее, ничего интересного не получится. Пожалуй, самое лучшее — подготовить и сыграть какой-нибудь спектакль. Самое трудное — выбрать подходящие пьесы и хорошенько их отрепетировать. Но, пожалуй, еще интереснее сочинить их самим.

На днях он снова заговорил о рождественском вечере и о пьесе. Неважно, сказал он, напишет ли эту пьесу кто-нибудь один или несколько человек сообща. Он с удовольствием поправит, если в том будет нужда.

— Послушай, Ингоульвюр, а почему бы тебе не попробовать? — прошептал Лейвюр, наклоняясь к приятелю.

Ингоульвюр покачал головой и подтолкнул Лейвюра локтем. Он с большим вниманием слушал учителя.

«Ну и ладно, — подумал Лейвюр, — подумаешь, не хочет отвлекаться. А может, он уже начал сочинять пьесу?»

В тот день Ингоульвюр шел домой, глубоко погруженный в мысли. Не то что Лейвюр, которого обращение учителя не очень-то заинтересовало. Он забыл о нем и думать, как только вышел за порог школы.

Дни становились короче. Солнце все ниже тащило свою повозку по небосводу. Казалось, ему хочется спуститься на землю и проехаться по нашим дорогам. По утрам седоватый иней покрывал почву. Наступила пора зимы. Тучи и сырой туман закрывали небо. Снежный король спрятался где-то наверху и знай себе дует в бороду. Правда, он еще не обратил свой взор вниз, на землю, но его брат, мороз, уже сковал озерца и лужи прозрачным, ровным, как зеркало, льдом.

Ребятня целые дни проводила на катке. Едва заканчивались занятия в школе, как все ученики — от мала до велика — устремлялись на озеро с коньками. Что могло сравниться со стремительным, веселым бегом по белому льду под синим звездным небом!

Как-то раз с наступлением сумерек Лейвюр достал с полки коньки и хорошенько вытер их. Он собирался на каток, но, конечно, должен был сначала забежать за Ингоульвюром. Одному кататься не так интересно.

Бо́льшую часть пути в западный район города Лейвюр преодолел бегом и вскоре остановился у ворот дома на улице Бьяркаргата.

Но что это? В окне у Ингоульвюра темно, а ведь Лейвюр знал — в это время он всегда готовит уроки. После некоторого колебания Лейвюр направился к двери. Может, Ингоульвюра нет дома?

Он позвонил. В дверях показалась Инга.

— Ингоульвюр дома?

— Кажется, дома, — ответила Инга.

— Но в его комнате темно.

— Это ничего не значит, — улыбнулась Инга. — Он иногда любит думать в темноте.

Когда Лейвюр постучался к приятелю в дверь, оказалось, что Ингоульвюр и в самом деле был дома.

— Что это ты делаешь в темноте? — удивился Лейвюр, позабыв поздороваться.