Заявление я написала еще вчера, когда к началу четвертого утра мы с шефом прибыли на работу и почти до полудня разбирались, куда делась эта многострадальная ткань. И вот официально идет второй день моей месячной отработки. Сегодня из агентств должны прислать девушек для проверки и подбора нового секретаря нашему всеми не особо любимому, но очень уважаемому во всех кругах шефу. Так что денек предстоит непростой.
Телефон завибрировал на тумбочке, привлекая мое внимание. Дотянувшись, схватила дорогущий агрегат, который несколько недель назад мне вручил шеф, чтобы не позориться с прошлогодним телефоном перед деловыми людьми. Экран показал фотографию нашего финансового директора и по совместительству единственного собутыльника Юры.
Адрес его квартиры, загородного дома и квартиры любовницы я знала наизусть. Обычно транспортировку пьяного в ноль тела нашего шефа водителям из сторонних организаций не доверяли. И в такие моменты я была единственной, кто мог его видеть. Точнее кому позволялось наблюдать за столь редким зрелищем. И если Максим звонит мне в такую рань, то случилось что-то из разряда чрезвычайно важных ситуаций.
Я поднесла телефон к уху.
— Алло?
— Наталья, Вы сейчас где? — голос человека, второго по важности человека в «Эйфории», звучал потеряно.
— Как и положено, в постели, — хмыкнула я, не собираясь мчаться в другой конец Москвы.
— Где Юра? — подозрительно спросил у меня финансовый директор.
— Понятия не имею, — усмехнулась я. — У нас с ним сугубо деловые отношения, и сплю я в своей постели. Так что не имею чести знать, где сейчас спит он.
— Вы там оба чокнулись?
Это что еще за вопли в мое несчастное ухо?
— Нет, — (странный разговор), — я, если что, вчера заявление об увольнении написала.
— Да плевать я хотел на это заявление, — заорали на меня. — Найди Юру и приволоки его в офис через час. Журналисты уже здесь, и пресс-конференция уже начинается. Нам и так удалось ее немного оттянуть. Так что руки в ноги и бегом!
— Он не появился еще?!
С кровати меня как ветром сдуло.
— Нет его, — устало вздохнул директор по финансам.
— Ждите
Бросив телефон в сумку, запрыгнула в юбку и блузку, схватила со стола все необходимое, заскочила в ванную умыться и собрать волосы в хвост. Оставалось только обуться. Ситуация была экстренной, так что я залезла в кроссовки и галопом помчалась на два этажа выше. Все же срыв презентации, которую мы готовили почти три месяца, не самая лучшая идея моего шефа. Он вообще никогда не отличался такими неправильными действиями. Тут-то какая блажь ему в голову стукнула? Или зеркало недостаточно идеальную внешность с утра пораньше ему показало?
Дверь в квартиру собственного начальника я едва ли не с ноги открыла. Время катастрофически утекало сквозь пальцы. Телевизор вовсю горланил шансон, а в кухне валялись пустые банки из-под пива. С какой это радости он решил напиться в одиночку? Это точно не было на него похоже: больше собственного лица он любил только портить жизнь Максиму пьяным бредом и задушевными разговорами до самого рассвета.
В спальню я влетела на бешеной скорости. В нос ударил запах перегара и приторно сладких духов. Похоже, наш шеф хорошо сегодня ночью повеселился. Распахнула наглухо задернутые шторы и открыла дверь на балкон.
— Подъем, — проорала я, и девица подпрыгнула на постели.
— Вы кто? — уставилась она на меня огромными глазищами в обрамлении нарощенных ресниц.
— Сколько он тебе за ночь должен? — достала я из валяющихся на кресле брюк портмоне.
— Она не проститутка, — простонал Юрий из глубины подушек.
— Замечательно, — кинула я в нее платьем. — Тогда можешь выметаться.
— Как Вы смеете?
Что я там не смею, слушать мне было некогда.
— Подъем! У нас пресс-конференция через сорок минут, которая уже как час должна идти, — тормошила я босса. — А нам еще ехать.
— Тусь, отстань, — отмахнулся от меня не протрезвевший начальник.
Делать было нечего. Достав из сумочки телефон, набрала номер Юлии Михайловны. Вот кто-кто, а любимая матушка должна была быстро вправить ему мозги. Дождавшись, когда она ответит, подключила громкую связь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Дорогой, объясни, почему Наташенька мне сейчас звонит — (голос матери заставил мужскую спину напрячься),— а я сижу у тебя в кабинете в гордом одиночестве.
— Сейчас буду, мам, — он почти мгновенно поднялся. — Мы уже в пути. Москва. Утро. Пробки!
— Конечно, пробки, — тихий смешок услышали оба.
— Одежду, — посмотрели на меня хмуро.
— В душ, — указала я в сторону ванной комнаты.
Пока каждый из нас оперативно занимался своими обязанностями, часы верно отсчитывали ускользающие минуты. Константин отзвонился и сообщил, что уже ждет нас внизу около подъезда. Ну хоть на этом я готова была поставить жирный крест. Одной головной болью меньше.
Гардеробную я быстро перетряхивала на предмет нераспакованных рубашек, которые быстро можно отпарить и всучить шефу. С брюками дела обстояли проще: они все были одинаковые, бери любые, никто и не заметит.
Самым сложным оказалось выбрать пару носков и трусы. Нужно что-то эффектное, если наш взрослый и самовлюбленный красавчик решит нечаянно опозориться. Эх, как я радовалась, что заставила надеть его дорогие люксовые трусы, когда его застали в машине с моделью. Хоть фото получились красивые. И по городу перестали бродить слухи о том, что он гей.
Мне оставалось найти только ботинки, когда он вошел в гардеробную и послушно стал облачаться в выбранную мной одежду. Подхватив галстук и запонки, подошла к нему и выполнила незамысловатые действия. Привычно, не задумываясь и даже не отдавая отчета в собственном поведении.
Все же сложно бросить девятилетнюю привычку и в одночасье стать полностью равнодушной. Это огромные усилия и въевшиеся в сознание мысли и рефлексы. Наверное, разбуди меня посреди ночи и спроси, какую одежду предпочитает Юра, я без запинки расскажу. Тут сложнее застать меня ночью спящей. График-то действительно ужасающий.
— Ты что тут еще делаешь? — я удивленно смотрела на застывшую в середине комнаты девушку.— Твоей ноги и противных духов тут уже давно не должно быть.
— Милый, она меня оскорбляет, — протянула девушка, смотря мне за спину.
— Выметайся, — суровый голос заставил ее присесть. — Наталья, мы опаздываем.
— Да, Юрий Анатольевич, — подхватила собственную сумку и нужные документы и поспешила за шефом. — Бегом отсюда, — рыкнув на ничего не понимающую красотку, едва не силой выпихнула ее за дверь квартиры моего начальника.
Лифт подъехал и помчал нас вниз к ждущей машине. У нас осталось всего полчаса, чтобы добраться до офиса к назначенному времени. Если что, надеюсь, Максим выиграет нам еще минут десять. Перехватив пиджак шефа зубами, вытянула из сумки телефон и набрала его номер.
— Максим Михайлович, — быстро затараторила я, — мы уже выходим из дома. Минут через сорок будем в офисе. Костя нас уже ждет. И скажите кому-нибудь, чтобы Юлии Михайловне принесли кофе с двумя ложками сахара и молоком ровно на палец от бортика чашки.
Сердце даже как-то ровнее забилось, когда я поняла, что, возможно, мы не опоздаем в офис и три месяца трудов не полетят коту под хвост из-за желания моего шефа напиться и потрахаться. Тряхнула головой и выскочила на улицу, забрасывая все наши вещи на переднее сидение рядом с водителем.
— Милый, а как же я?
Господи, я уже и забыла про эту особу.
— Вызови себе такси, — сунула ей в руки тысячную купюру. — Мы и так опаздываем.
— Наташа, поторопись, — рыкнул виноватый шеф.
— Костя, трогай.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Дверь я захлопнула, когда автомобиль уже тронулся.
— Что по штрафам? — парень посмотрел на меня в зеркало заднего вида.
— У нас презентация на двести миллионов, — хмуро смотрела я на собственного начальника.
— Понял, — парень кивнул. — Пристегнитесь.
— У меня к Вам просьба, — перевела я разговор на тему, которая беспокоила меня.