— Я уже это сделала.
Он, усмехаясь, смотрит вниз, чтобы убедиться, что он все еще цел.
— Мне стоит волноваться?
Я загадочно улыбаюсь в ответ.
— Нет.
— Я уже попрактиковалась на тебе, даже не заметив этого. Ты был моей подопытной крысой, или что-то вроде того. Моя первая жертва.
Влияние распространилось на Люка, прежде чем я осознала это. Учитывая тот факт, что я понятия не имела, что Люк был демоном. Но я хотела его. Очень. И я получила его, обратив его своим Влиянием в смертного.
Он плотнее прижимает меня к столешнице, и я не могу не заметить, как его тело действует на меня — я плавлюсь, словно желе. Взгляд его темных пылающих глаз заставляет мое сердце стучать быстрее.
— И каков результат эксперимента?
Я ощущаю, как нагревается мое тело, несмотря на прохладную пену, стекающую по моим рукам. Я смыкаю мыльные руки у него на шее, наблюдая, как он гримасничает, потому что мыльная вода капает ему за шиворот, стекает по спине.
— Я не думаю, что он окончен. Я продолжаю исследования. Ты знаешь… — Я плотнее прижимаюсь к нему, — Что произойдет, если я сделаю это.
Я ощущаю, как реагирует его тело, напрягаются мышцы, ускоряется дыхание.
Я улыбнулась.
— Или это. — Я поднимаюсь на цыпочки, чтобы поцеловать его шею. — Интересная реакция, — откликаюсь я, когда он, вздрагивая, откидывает голову назад. — Мне стоит зарегистрировать это в своем журнале.
— Это так естественно, то, как твое Влияние оказывает воздействие, это просто великолепно. Быть может, ты просто слишком стараешься.
Он опускает голову и смотрит на меня, его бездонные темные глаза все еще пылают. Но затем он отходит от меня.
— Если бы я только мог закончить то, что начал.
Я привлекаю его обратно за пояс джинсов.
— Почему ты не можешь?
— Потому что женщина из библиотеки сказала позвонить ей около часа.
Он кивает в сторону часов на микроволновке, на которых 12:58. Я отталкиваю его и возвращаюсь к мыльной раковине, полной посуды.
— Ты — такое искушение.
Я качаю головой, расстроенная.
— Видишь, как замечательно работает мое Влияние? Я даже не смогла соблазнить тебя проигнорировать телефонный звонок.
Его руки скользят по изгибам моих бедер, и я оборачиваюсь к нему через плечо.
— О, у тебя прекрасно получилось меня соблазнить, — отвечает он с привлекательной ехидной улыбкой. Единственная причина, по которой я в состоянии устоять — это возможность продолжить с того места, где мы закончили, как только я освобожусь.
— Не будь так уверен, — сказала я, зная, что он прав.
— Ты уснешь и проиграешь.
Он выглядел по-настоящему вовлеченным, затем его лицо прояснилось.
— Посмотрим насчет этого.
Его улыбка вернулась, и озорные бесята заплясали в глубине его глаз.
Он сидел на одном из кухонных стульев, балансируя на двух его ножках и набирая телефонный номер. Спустя десять минут он заканчивает разговор, а я убираю в шкаф последнюю тарелку из сервиза моей мамы. Вернув стул на все его четыре ножки, и откинувшись на спинку, он сказал:
— Я начинаю в субботу.
— Я не знаю, почему ты думаешь, что тебе нужна работа. Словно ты собираешься жить вечно…
Я спохватилась, поскольку он усмехнулся.
— Я не намерен провести остаток своей жизни за счет твоего банковского счета.
Его пристальный взгляд встретился с моим.
— И ты тоже.
Я возвращаюсь к столу, пытаясь проигнорировать острые ощущения, проносящиеся сквозь меня вместе с тем, что он подразумевает.
— Я не возьму твои деньги, Люк.
Мы уже разобрались с этим.
— Отлично. Так ты собираешься работать, чтобы я весь день слонялся возле пиццерии, или все-таки я могу стать полезным членом общества.
— Я полагаю, это будет лучше всего, — замечаю я.
Люк умел отвлечь меня, если он находился рядом. Моя первая неделя на работе была ужасной, и ее апогеем было то, что Рикко заставил заплатить меня за пиццу, соскользнувшую с подноса, когда я несла ее к столу.
Я вешаю полотенце для посуды на кран и разворачиваюсь к Люку.
— Рикко скорее всего арестует тебя, если ты будешь весь день болтаться возле его пиццерии, преследуя меня и отпугивая его клиентов. Над тобой до сих пор витают темные силы, и ты знаешь об этом. Они заперли бы тебя и выбросили ключ.
— Кстати о ключах…
Он засовывает руку в карман и вытаскивает блестящий серебристый ключ, поблескивающий в тусклом свете.
— Он от квартиры. Я понимаю, что это всего на несколько месяцев, но я хочу, чтобы у тебя была возможность прийти сюда, когда тебе захочется. — Я сажусь ему на колени.
— Я полагала, что я и так имею такую возможность.
— Тебе не придется стучаться.
Его руки обнимают меня, притягивая к себе.
— Ты не боишься, что я вломлюсь к тебе, сотворив нечто, что ты и не предполагал?
— Ты единственная, кто может себе это позволить.
Его выражение имеет вполне конкретную направленность, в то время как его руки проскальзывают под мою футболку.
— И ты уже здесь.
Когда наши губы встретились, мое сердце выдает стаккато[2]. Он пытается стянуть мою футболку через голову.
— Не возражаете против моего присутствия…
Из дверного проема доносится голос Гейба и заставляет меня всполошиться. Я оборачиваюсь, чтобы увидеть его, прислонившегося к дверному косяку, с ангельской улыбкой на лице, платиновыми локонами и изумительными голубыми глазами, сияющими на его мужественном загорелом лице. Никто не должен так потрясающе выглядеть. Люк со вздохом разочарования опускает мою футболку.
— Ты пристрастился к мелким пакостям? Стучаться не пробовал?
— И пропустить такое шоу? — отвечает он, глядя на меня, хаотично одергивающую футболку.
Я высвобождаюсь из объятий Люка.
— Для ангела, у тебя слишком извращенное чувство юмора, — парирует Люк.
Гейб прислоняется к стене, сунув руки в карманы джинсов.
— Некоторые вещи могут стоить тебе крыльев.
Его улыбка исчезла, а голубые глаза встречаются с моими.
— Так или иначе, я действительно зашел попрощаться.
— Попрощаться? — Паника, постоянно клубящаяся у меня в животе, проникает в мой голос. Столь же виноватый, так как я не в состоянии запретить собственному сердцу трепетать, когда он так на меня смотрит — словно видит мою душу.
Люк заметил, как румянец растекается по моим щекам. Он поднимается со стула и впивается взглядом в Гейба.
— Не дожидайся, чтобы дверь прищемила тебе задницу.
— Я не собираюсь воспользоваться дверью, приятель. — Он подошел к фреске на стене, нарисованной Люком. — Ты знаешь, что играешь на руку другой команде таким образом? Ты действительно должен что-то сделать с этим, — произносит он, проводя пальцем по оранжево-золотистому изображению Озеру Огня.