по родине.
Это была красивая планета, своими размерами и внешними признаками напоминавшая Харию, но более дикая и величественная. После страшной безжизненности лунной поверхности вид ее действовал на Деви-ина подобно удару.
Он подумал о том, сколько еще таких планет стояло в настоящее время в главном списке хариан. На скольких еще планетах внимательным наблюдателям удалось заметить связанные со сменой времен года изменения, причину которых можно было бы истолковать только как наличие на них искусственного разведения идущих в пищу растений? Сколько раз еще будет наступать день, когда в стратосфере одной из них начнет повышаться степень радиоактивности, тот день, когда туда должны будут немедленно посланы колониальные отряды?
Так же, как пятнадцать лет назад, их послали сюда.
Самоуверенность, с которой вначале действовали хариане, граничила с пафосом. Если бы его самого сейчас не вовлекли в эту авантюру, Деви-ин наверняка бы посмеялся, читая отчеты первых экспедиций.
Чтобы собрать сведения о географии планеты и о расположении крупных населенных центров, разведывательные корабли хариан приближались к ее поверхности. Земляне их, конечно, видели, но какое это тогда имело значение? Ведь в любой момент они ждали взрыва.
В любой момент… Но шли годы бесполезного ожидания, и экипажи разведывательных кораблей начали подумывать о том, не следует ли им быть поосмотрительней. И они перестали приближаться к планете.
Теперь корабль Деви-ина соблюдал все предосторожности. Из-за того, что сама их миссия была крайне неприятной, нервы членов экипажа были напряжены до предела; все заверения Деви-ина, который пытался убедить их в том, что примитивному обитателю планеты не будет причинено никакого вреда, не могли их полностью успокоить. Положение усложнялось еще и тем, что, как бы им этого ни хотелось, они не имели права ускорять события. Для осуществления своего плана они выбрали совершенно пустынное место, где неровная почва не носила никаких следов искусственной обработки. В течение долгих дней парили они над поверхностью планеты на двадцатикилометровой высоте. Члены экипажа становились все раздражительнее, и только, как всегда, бесстрастные мовы, хранили невозмутимое спокойствие.
И вот однажды с помощью особого наблюдательного прибора они заметили одиноко передвигавшееся по равнине существо. В руке у него была длинная палка, а к верхней части спины был прикреплен какой-то сверток.
Со сверхзвуковой скоростью они ринулись вниз к планете. Деви-ин, по коже которого забегали мурашки, сам стал к пульту управления.
Еще до того, как его схватили, существо высказалось дважды, и его слова были тут же записаны на пленку для последующего анализа его интеллекта, который должна была произвести специальная электронная машина.
Первое высказывание удалось услышать с помощью направленного телемикрофона как раз в тот момент, когда существо заметило корабль почти над самой своей головой.
— Боже мой! Летающее блюдце! — воскликнуло оно.
Вторую фразу Деви-ин понял сразу же. Этот термин родился и получил широкое распространение в те первые годы, когда харианские корабли беспечно подлетали к поверхности планеты.
Вторично существо заговорило в тот момент, когда его, отчаянно сопротивлявшегося и проявившего при этом неожиданно огромную, впрочем, бесполезную в железных тисках мовов, силу, втащили на корабль. Когда запыхавшийся Деви-ин, мясистый нос которого слегка дрожал, приблизился к нему с целью оказать ему соответствующий прием, существо (чье неприятно безволосое лицо благодаря выделениям каких-то желез покрылось маслянистой жидкостью) воскликнуло:
— Черт возьми, ведь это обезьяна!
И опять Деви-ин понял последнее слово. Этим словом на одном из основных языков планеты назывались низшие приматы.
С НЕОБУЗДАННЫМ было почти невозможно справиться. Потребовалась масса терпения, пока, наконец, удалось разумно поговорить с ним. Вначале состояние его было ужасно. Существо почти сразу же осознало, что его увозят с Земли, и этот факт, который, по мнению Деви-ина, сам по себе должен был вызвать в нем огромный интерес, не произвел на пленника никакого впечатления. Вместо того чтобы как-то отреагировать на это, существо говорило только о своем ребенке и о некоем высшем примате женского пола.
(У них есть жены и дети, сочувственно подумал Деви-ин, и они по-своему любят их, ведь они хоть и примитивные, но все же мыслящие существа).
Кроме того, пленнику пришлось дать понять, что охранявшие его мовы, которые, когда их вынуждало к этому его буйное поведение, усмиряли его, не хотят причинить ему вред и что вообще с ним не произойдет ничего дурного.
(Когда он попытался представить себе, что одно мыслящее существо может нанести ущерб другому, Деви-ина чуть не стошнило. Даже если признать, что объективно существует такая возможность, очень трудно было говорить на эту тему и доказывать то, что, с его точки зрения, было совершенно очевидно. Житель планеты с большим недоверием относился к малейшему колебанию своего собеседника. Но тут уж ничего нельзя было поделать — такова особенность всех высших приматов).
На пятый день, когда силы существа, по-видимому, полностью истощились и оно на довольно продолжительный период успокоилось, они беседовали в личном кабинете Деви-ина. Вдруг существо снова пришло в неописуемую ярость. Это случилось как раз в тот момент, когда харианин безразличным тоном впервые упомянул о том, что они ждут ядерную войну.
— Ждете! — воскликнуло существо. — А что вселяет в вас такую уверенность, что она непременно должна начаться?
Деви-ин, конечно, не был до такой уж степени в этом уверен, однако он сказал:
— Ядерные войны неизбежны. Наша цель заключается в том, чтобы потом прийти к вам на помощь.
— Прийти к нам на помощь потом!
Речь существа стала бессвязной, оно начало с силой размахивать руками, и мовы, которые ни на минуту не покидали его, вынуждены были осторожно, но решительно усмирить его и вывести из кабинета.
Деви-ин вздохнул. Количество слов и фраз, произнесенных существом, неуклонно возрастало, и, быть может, электронным машинам удастся их проанализировать. Его же собственный ум без помощи техники оставался бессильным.
А между тем состояние пленника оставляло желать лучшего. Тело его было почти полностью лишено волосяного покрова — факт, который раньше не удалось установить: ведь все наблюдения велись на расстоянии, а существа носили какие-то одеяния из искусственной кожи. Делали это они либо для тепла, либо повинуясь инстинктивному отвращению, которое вызывали в них их собственные безволосые тела. (Интересно было бы специально осветить эту тему. Основываясь на различных высказываниях, электронные машины могут решить этот вопрос, как и любой другой).
Удивительно, что постепенно лицо существа стало покрываться волосами, причем в большем количестве и более темными, чем волосы на лицах хариан.
Но самое главное все-таки заключалось в том, что в новых условиях существо отнюдь не процветало. Из-за того, что