– И что же мы с тобой будем делать, негодяй? – ерничал следователь. – Это же на хулиганочку тянет. А может, расскажешь мне что-то еще, а? – не унимался Раков. – Я таких, как ты, хорошо знаю! Сначала стекло в магазине, потом поджог… А так и до разбоя недалеко…
Раков с присущей ему циничностью всеми силам старался установить с Кашиным психологический контакт, дабы выудить какую-нибудь более интересную информацию, которой, по его мнению, подозреваемый несомненно обладал. На каком-то этапе допроса Раков уже потерял нить здравого смысла. То ли от ежедневной грубой скуки, то ли от безденежья и переутомления он захотел, чтобы Кашин рассказал ему про какой-нибудь тайный заговор, раскрыв который, он непременно пресечет серьезнейшую угрозу государственной безопасности страны и за это получит благодарность из рук президента. Раков замечтался настолько, что вернуть его назад помогла лишь одна робко произнесенная фраза Кашина:
– У меня ваш сын учится, – сказал с грустью в глазах Николай Николаевич.
Узнав в подозреваемом того самого Кашина, Раков закурил папироску и туда-сюда заметался по кабинету. После нескольких минут гробового молчания он вспылил:
– Ну как, как же вы могли!? Вы же педагог! Куда, к хренам собачьим, весь этот мир катится? – ругался то ли на Кашина, то ли на самого себя Раков, четко осознавая свое бессилие что-то изменить.
– Ну скажи мне, родной, скажи, – склонился Раков перед Кашиным, схватив его за плечи, с потным насквозь лицом, смотря на последнего круглыми черными глазищами, – витрину-то ладно, ладно, хлеб-то зачем украл, а?
Николай Николаевич, внимательно посмотрев в черные глаза следователя, промолвил:
– Таким, как вы, этого никогда не понять.
– Ну что мне не понять!? Что!? – орал Раков, от злости переломив карандаш, одновременно выбирая, что бы еще сломать. – Почему булка?.. Почему эта вонючая булка?!.. – обезумел следователь.
Кашин одернул свое испачканное пальто, скрестил руки за головой и, откинувшись на спинку стула, улыбаясь, сладостно произнес:
– Потому что любая украденная из магазина булка особенно вкусна…
ЭХО ВОЙНЫ
Неспокойно доживал свой век седой фронтовик Павел Иванович. Очередной раз воры вынесли из его покосившегося деревенского домишки собранный им урожай картофеля, который он хранил под половицами в погребе, в окружении закатанных в баночки огурцов, грибов и помидоров. На холодной кафельной плитке пола воры опять умудрились оставить сколы и вмятины, спрыгивая сверху в тяжелых грубых сапогах.
Павел Иванович, кряхтя, заменял разбитые кусочки плитки и поражался тому, что воры, уходя с добычей, снова разбили банки с солениями. Зачем? От того, что не в силах были унести их с собой или соления пришлись им не по вкусу?
Через неделю Павел Иванович поехал на деревенский рынок. Пенсионер редко выходил за пределы своего участка, но поездка на рынок в этот раз была тем самым редким случаем, ведь ему нужно было купить картошки, которой у него теперь не было. Рынок находился неблизко, но город, где жили родственники Павла Ивановича, был еще дальше. Именно ежегодное пребывание дедушки в гостях у родственников создавало грабителям благоприятные условия для кражи и порчи имущества.
Не спеша прогуливаясь с пустой авоськой по рынку, Павел Иванович заприметил полную суетливую женщину, кричащую: «Картошка! Картошка! Дешево! Почти даром!..» Рядом с женщиной стояли двое подпитых грязных мужчин в военном камуфляже с нечищенными кирзовыми сапогами. Мужчины, напевая себе под нос непонятные песни, таскали из ржавого грузовичка в ведрах картошку, взвешивали ее и отпускали действительно по дешевке покупателям, которые слетались со всего рынка, как куры на пшено. Суетливая женщина конвейером принимала деньги за товар, с жадностью засовывая их поглубже в карман. Павел Иванович вместе с остальными покупателями встал в очередь и задумался. Его настигло какое-то необъяснимое чувство беспокойства вперемешку с усталостью.
– Картошка! Картошка! Картошка!.. – орала женщина.
На мгновение Павлу Ивановичу показалось, что продавщица медленно начала превращаться в ворону. «Картошка! Картошка! Кар! Кар! Кар!..» – начало слышаться Павлу Ивановичу. Его взгляд потускнел, а тело опало. Опустив голову, пенсионер увидел лежащую около ног картофелину, своенравно выкатившуюся из общей кучи. Дедушка потихоньку поднял ее с земли и помял в руке. Поднеся картофелину к носу, пенсионер закрыл глаза и жадно ее понюхал.
– Забери меня! – прозвучал чей-то писклявый голос.
Павел Иванович открыл глаза и посмотрел по сторонам.
– Забери меня отсюда, кому говорю! – опять кто-то пискнул.
Дедушка осторожно посмотрел на картофелину у себя в руке и понял, что она с ним разговаривает.
– У меня мало времени, Павел Иванович, – пропищал корнеплод, – послушай, нас всех украли эти злые люди из твоего погреба! Ты должен выкупить нас назад! Ты должен спасти нас! Ты должен сделать это!..
Павел Иванович, стоя в очереди, стал озираться вокруг, убеждаясь, что на него никто не смотрит. Потом он потихоньку поднес картофелину к своему рту и полушепотом произнес:
– Почему я должен тебе доверять?
Мужчины в камуфляже исправно выгружали из грузовика картофель.
Конец ознакомительного фрагмента.