не был простым, но, думаю, пройти его мне было просто жизненно необходимо.
Здание напротив начало медленно рушиться и падать вниз. Почувствовав тряску, эксили, что были внутри, поразбивали стеклянные окна и выбрались наружу. Трое несли в задних лапах истекающих кровью людей. Мне не удалось понять, живы они ещё или уже нет.
Думаю, спроси я любого эксиля, почему именно он так свирепо убивает людей, ответ получил бы примерно одинаковый: укрепить власть короля и наказать неверных, что посмели противиться воле его величества. Возможно, не именно это, но точно нечто похожее.
Вот только это ложь. И никто не признается в истине, так как правда пугает даже нас самих.
Большинство эксилей с таким нетерпением ждут Жатвы по одной, единой причине — убивать людей весело и приятно. Весело, потому что ты словно играешь в подобие человеческой игры «кошки-мышки». Как и люди, мы не можем противиться азарту узнать: сможет ли мышка спрятаться от кошки. Многие человеческие существа издавна выбирали себе профессию охотника вовсе не потому, что хотели раздобыть еды. Нет. Просто они не скрывали свои звериные инстинкты. Им нравилось наблюдать за тем, как жертва умирает у них на глазах, нравилось понимать, что ты решаешь чью-то судьбу. Так вот. В этом вопросе мы действительно похожи.
А приятно, потому что… Разве не любому живому существу, кем бы оно ни было, не приятно чувствовать своё превосходство, осознавать, что ты принадлежишь к чему-то высшему, в то время как многие другие могут лишь мечтать о твоей силе и смотреть на тебя снизу вверх?
Позади открылся люк, ведущий на крышу здания, что стало моим временным пристанищем. Из него, оглядываясь по сторонам, выбрался мужчина средних лет с наголо выбритой головой. Одежда на нём была порвана во многих местах; руки, ноги и лицо покрыты царапинами и ссадинами, при этом в некоторых из них всё ещё были видны маленькие осколки стекла. Рискну предположить, что, сбегая, ему пришлось разбить окно или зеркало. Серьёзных повреждений, несущих угрозу жизни, он пока не получил, но, несмотря на это, уже выглядел довольно жалко.
Когда мужчина увидел меня, его глаза, переполненные страхом и отчаянием, заблестели от слёз, а лицо перекосило так, словно в тело одновременно воткнули с тысячу мечей из заговорённой стали. Всё, как и всегда. Снова это чёртово желание существовать. Без цели, без смысла, жить лишь ради того, чтобы не умереть. Как же это противно, жалко и омерзительно. На таких отбросов, как он, даже не хочется тратить своё драгоценное время.
Мужчина, видя, что я не предпринимаю никаких попыток его убить, стал медленно и осторожно продвигаться обратно к люку, одновременно с этим продолжая сверлить меня взглядом (видимо, боялся, что я вот-вот — и, наконец, сделаю свой ход). Я же решил, что не стану ему мешать, — мне было глубоко плевать на то, выживет или умрёт подобное ничтожество.
Однако выбраться с крыши ему так и не посчастливилось: в мгновенье ока чьи-то острые когти вонзились в хрупкие человеческие плечи и подняли высоко в небо. Лицо мужчины в тот момент явно говорило о том, что он не понимает и отрицает происходящее. Вскоре уже умирающее тело с ужасающей скоростью устремилось к земле. Крик затих после глухого удара. Всё произошло настолько быстро, что из ран от когтей даже не успела пойти кровь. Мужчина имел счастье умереть мгновенно.
Эксиль, что был в ответе за это, опустился прямо напротив и встал предо мной на колени.
— Этот человек побеспокоил вас, мой господин. Я искренне прошу прощения. Ваш слуга проявил ужасную невнимательность, такого больше не повторится, — произнёс он, принимая свою обычную форму.
Как бы унизительно это ни было, но наша вторая форма практически ничем не отличается от людской. Две ноги, две руки, туловище, голова, волосы, лицо — всё, как у людей. Если бы не несколько отличий, которым я действительно благодарен, нам бы наверняка пришлось признать немалую схожесть со столь слабой расой, как человеческая. К счастью, эксильская кожа, способная менять свою форму, куда плотнее людской и по непонятным причинам неестественно ярко блестит под здешним солнцем.
Эксиль, уже в человекоподобной форме, продолжал стоять передо мной на коленях. Это был высокий молодой мужчина с огненно-рыжей шевелюрой. Его длинные волосы, отданные во власть бушующего ветра, метались туда-сюда, успевая при этом переливаться десятками разнообразных оттенков. Казалось, что они живут своей жизнью, главная цель которой — привлечь к себе внимание. Возможно, именно так всё и было. Уж кому как не мне знать, насколько рыжий цвет волос в почёте и любви среди эксилей. Как-никак, это цвет знати.
Я улыбнулся непонятно чему.
— Прекрати говорить подобную ерунду, Лудо. Не нужно быть таким серьёзным даже сейчас. Думаю, тебе тоже не помешало бы слегка развеяться.
— Как и вам, мой повелитель, — произнёс Лудо, вставая, — когда вы в последний раз веселились на Жатве?
— Глупый вопрос. Сам же знаешь, что это развлечение не для меня. И заканчивай с этим «повелитель» и «слуга»! Ты не виноват в том, что какой-то отброс ошибся, выбирая путь бегства. Более того, ты — мой дорогой друг, которому я доверяю больше, чем себе. Не хочу слышать от тебя подобного.
— Как вам будет угодно, — согласился Лудо с лёгкой улыбкой на лице.
Лудо, вот уже одиннадцать лет носящий титул королевского советника, действительно не был для меня чужим: он — первый, кто признал меня своим королём. Ещё с того момента, когда я взошёл на трон четырнадцатилетним подростком, Лудо всегда поддерживал меня и оставался рядом, готовый беспрекословно исполнить всё, чтобы я ему ни приказал. К тому же, пусть внешне этого и не скажешь, но мы братья, связанные кровью. В детстве я не придавал особого значения кровным узам, но сейчас думаю, что они всё-таки играют свою определённую роль.
— Всё проходит гладко? — спросил я, при этом, не сильно интересуясь ответом.
— Само собой. Многие эксили уже повеселились на славу и отправились по домам. Живых людей осталось не так уж и много. Думаю, пиршество сможет продолжаться — от счастья — минут десять-пятнадцать.
— Хорошо, а то мне всё это уже порядком поднадоело. Не будь я королём, так с радостью пропускал бы подобные мероприятия.
После этих слов Лудо замолчал и опустил голову вниз, чтобы его лицо скрылось за струящимся огненным водопадом. Таким мне удавалось увидеть брата довольно редко, так что сдержать своё любопытство и воздержаться от вопроса я даже и не пытался.
— Тебя что-то гложет? Ты можешь рассказать мне всё — не