ветровым стеклом лицо зятя было недвижно рыбьим, словно из аквариума глядел. Но вот, заметив тестя, Олег заулыбался обрадовался, и старик это почувствовал. В пути болтали о разном, шутили. В зубную клинику они ехали в последний раз, уже на вставку, а до этого были обмер и примерка. «Зубной апгрейд» – так Олег назвал свой подарок-сюрприз к юбилею. Сергей Сергеевич поначалу отнекивался: «Я же ветеран труда, мне бесплатно вставят», – но зять настоял, расхвалив своего друга-дантиста.
– Эх, Олежка, только напрасно деньги переводишь, – вздохнул старик. – Ты этот, добрый самаритянин, как выражается мой приятель Корней. И я такой же дурак самаритянин. Представляешь, купил я нынче две палки колбасы. Одну бомжу подарил, а другую домой понёс. Иду и думаю: «Колбаса сырокопчёная. Не для моих зубов». Вернулся и отдал бомжу вторую колбасу. Он взял и стал моргать как заведённый – то ли глазам не поверил, то ли заплакать хотел. Иду я снова домой и думаю: «Надо было варёную купить. Мужик-то вообще беззубый, одни пеньки гнилые».
Олег рассмеялся:
– Зато ему надолго хватит, целый год будет эту колбасу сосать! А вы, Сергей Сергеевич, будете орехи щёлкать, друг мой даёт гарантию в семь лет.
– Я столько не проживу, – отшутился тесть и подумал: «И впрямь, зачем деньги тратить?»
Процедура «апгрейда» не заняла много времени. Во рту стало тесновато, словно там посторонний поселился. На обратном пути проезжали мимо церкви.
– Давай здесь остановимся.
– Свечку поставите? Благодарственную?
– Я не буду заходить, а ты, Олежка, зайди, купи мне Библию, – попросил Сергей Сергеевич и, заметив удивление зятя, объяснил: – Мне из Библии ботаническую справку надо выписать.
* * *
Ночью старику приснился светлый сон. Он шёл раздетый по цветочному полю, и душистые бутоны щекотали живот и бёдра. Девушка рядом тоже была нагой. Она не стеснялась, потому что была доверчивой. И он не «смотрел» на неё. Шли они по полю к высоченному лесу, держась за руки, и пронзительное счастье трепетало в их ладонях.
Это была Катя, подруга студенческой поры. Познакомились они в 1970 году, когда Сергея, как отличника, отправили на практику в Сочи. Не дома строить, не заводские корпуса – цирк. Точнее, участвовать в его масштабной реконструкции, проект которой был отмечен Государственной премией. Рядом с цирком зеленел дендрарий, где Катя, закончив первый курс биофака, работала лаборанткой на опытной станции. Это была какая-то сказка. Диковинные растения дендрария, ароматы лета, звёздный провал над пустынным ночным пляжем, походы в чехословацкий «Луна-парк», приехавший на гастроли.
После короткой размолвки они целовались в глубине зарослей дендрария в какой-то беседке с колоннами. Катя, вырвавшись, рассмеялась: «А я ничего не забыла! Когда ты мне подаришь своё чудо света?» Перед этим Сергей нёс всякую околесицу – про Худекова, который перед революцией насадил этот райский парк-дендрарий для своей жены Надюшеньки и назвал его «Надеждой». А он, архитектор, построит дворец, восьмое чудо света, и назовёт его «Екатериной». Потом они снова целовались.
Следующим летом Сергей не смог приехать в Сочи. И через год тоже. Госэкзамены, поступление в аспирантуру, назначение комиссаром в стройотряд, надзирание за первокурсниками «на картошке». Катя вышла замуж и уехала в Красноярск. Остался тягучий холодок под сердцем, который постепенно рассосался. Сергей много работал. Женился поздно. Из списка имён, который жена составила перед родами, выбрал имя Катя. На Юг они всегда ездили в Крым, Сергей Сергеевич избегал Сочи. Жизнь построилась по типовому проекту, ничего необычного в ней не было. А тот месяц с Катей вспоминался как виденный в юности фантастический фильм. Овдовели они почти одновременно. Катя вернулась жить в Сочи и написала письмо, сообщив в нём номер телефона. Сергей Сергеевич написал ответ, но звонить не стал – испугался услышать другой голос.
* * *
Старик заслушался пением птиц – какой чистый звук! Таких не бывает в городе. Наконец прервал молчание:
– Хорошо здесь.
– Да, безопасно. Земля хорошая, нет скальных пород. Можно спрятаться, уйти корнями глубоко и широко.
– Я читал, что корни у вас длинные. А у грибов грибница разрастается даже на сотни километров, её невозможно убить. Но вы остаётесь на одном месте. Не скучно?
– Перемещаться я могу, но медленно. А деревом быть хорошо. Они все разные – липа, ясень, ель, берёза. И чувствуют себя по-разному. Есть молодые деревья, есть старые, с жучками под корой. Мне нравится тонкое сознание жучков, такое радостно-ненасытное, как они ползают и грызут.
Корень вытянул волосок, коснулся руки старика:
– В твоём теле появилась неорганика.
– Да, керамика. Фарфор.
– Нехорошо это. Попросил бы, и я тебе новые зубы вырастил.
– Как?
– Я же говорил, что мы умеем на какое-то время входить в симбиоз с любой формой жизни – это нам от прародителя нашего, Древа Жизни, передалось. А заполучив тело, управлять им несложно.
– Как это сейчас называется… аватары? Вы из нас можете делать свои аватары?
– Из людей нет. Вы слишком умные. Только на короткое время и без сопротивления со стороны вашего сознания.
– Значит, и лечить умеете?
– В ваших болезнях мне сложно разбираться, они с нервами и психикой связаны. Проще всё привести в изначальное состояние, как было до болезней.
– Омолодить, что ли?
– Вроде того, только зачем тебе? Срок твой на исходе, и ты можешь прожить его в своё удовольствие. Сейчас курортный сезон, съездил бы куда-нибудь. В Сочи, например.
Сергей Сергеевич вскочил на ноги:
– Ты же обещал! Обещал не копаться в моей голове.
– Про Катю я узнал в первую нашу встречу, ты слишком громко думал о ней.
– Врёшь, не думал.
– Это всегда с тобой, сидит глубоко. У меня, кстати, в Сочи тоже кое-кто есть.
– Любовь юности? – старик, успокоившись, рассмеялся. – «Как бы мне, рябине, к дубу перебраться…»
– Нет, просто родственники. У одной прохожей, вернувшейся из отпуска, я подслушал, что ей в Сочи на экскурсии рассказали. За городом есть реликтовая роща самшита. Она растёт в одном месте триста миллионов лет. А я ведь тоже самшитом был, даже помню его структуру, хотя давно это было, очень давно – когда мы ещё держались вместе, сплетая корни. Съезди туда, расскажи родичам обо мне.
– Как же я расскажу? Они слушать не станут.
– Просто пройди по роще, думая обо мне. Они сами заговорят и, может, что-то передадут мне на словах.
– А ты нашу техноманию ругал! – усмехнулся Сергей Сергеевич. – Вот и живите без телефона.
* * *
– Здравствуй, Катенька…
В ответ из телефонной трубки донёсся знакомый, совершенно неизменившийся голос:
– Здравствуй, Серёжа.
Посторонний не понял бы их разговора – сплошные паузы. Они вслушивались