Читать интересную книгу Истории Уолл-Стрит - Эдвин Лефевр

—  Смею надеяться, что у вас все прекрасно, миссис Хант. Ведь это так, не правда ли?

—  Да-а, — с сомнением в голосе промямлила она. — Насколько это возможно с того времени, как...

—  Увы, лишь время, дорогая миссис Хант, смягчит нашу потерю. Но вы должны стать очень сильной. Не сомневаюсь, что сам Гарри пожелал бы этого.

—  Да, я знаю, — вздохнула она. — Конечно, сейчас мне нужно быть сильной.

В офисе воцарилось тягостное молчание. Всем своим видом Колвелл выражал почтительное сочувствие.

«Тикки-тикки-тикки-тик», — напомнил о себе телеграф.

Что эти звуки означали для профессионала? Что сулили скупые телеграфные трели в переводе на доллары и центы? Возможно, «медведи» бросились на штурм Alabama Coal & Iron и завязали жестокий бой? А может, доверенный помощник Колвелла, Фред Дентон, дал врагу отпор? Решалась ли судьба биржевой игры в эти минуты? На словно высеченном из гранита лице мистера Фуллертона Ф. Колвелла предательски дрогнул мускул. Однако, мгновенно овладев собой и даже будто извиняясь за то, что посмел отвлечься на биржевые котировки в ее присутствии, он прочувствованно произнес:

—   Вы не имеете права постоянно думать о своих проблемах, миссис Хант. Вы знаете, как я относился к Гарри. Думаю, мне не нужно напоминать вам, как я рад был сделать для него хоть что-нибудь. И для вас, миссис Хант, также.

«Тикки-тикки-тикки-тик», — вмешался в этот великолепный монолог биржевой информатор.

Будто пытаясь заткнуть своим красноречием говорливый аппарат, он с ходу продолжил:

—   Поверьте мне, миссис Хант, я буду рад быть вам полезным.

—   Вы так добры, мистер Колвелл, — пробормотала вдова.

Сделав длинную паузу, она продолжила:

—  Я пришла поговорить насчет тех денег.

—  Вот как?

—  В трастовой компании мне сказали, что если я оставлю их на постоянном счете, то буду получать ежемесячно 79 долларов.

—  Давайте взглянем. Да, именно на такую сумму вы можете рассчитывать.

—  Что ж, мистер Колвелл. Прожить на эти деньги немыслимо. Школа Уилли стоит 50 долларов, а Эдит постоянно нужны платья, — не спеша, объяснила она.

Всем своим кротким видом гостья намекала на то, что дело, увы, не только в ее прихотях. Да разве стала бы она сейчас говорить об этом, беспокоиться о себе?! Но дети...

—    Понимаете, Гарри постоянно им потакал. А они так быстро разбаловались. Конечно, слава богу, у нас есть дом. Но налоги просто бесчеловечны! Может, есть какой-то способ инвестирования денег, чтобы они приносили больше?

—  Я мог бы купить для вас облигации. Но для меня главное — ваша безопасность, сударыня. Поэтому вкладывать деньги стоит лишь в гарантированные ценные бумаги. Они обеспечат вам 3,5 процента прибыли. Посмотрим, сколько в результате выйдет... Все верно, 110 долларов в месяц.

—  А Гарри тратил по 10 тысяч в год, — пробормотала она с нескрываемой ностальгией.

—  Гарри всегда был э-э-э... весьма экстравагантным.

—  Это ведь прекрасно, что он наслаждался жизнью, — беззаботно парировала она. И после многозначительной паузы добавила: — Но, мистер Колвелл, если я устану от облигаций, смогу ли я в любой момент получить деньги обратно?

—  Уверен, вы всегда сможете изъять свои деньги, продав облигации немного дороже или чуть дешевле, чем купили.

—  Но продавать их дешевле, чем они были куплены, не лучшая идея, — произнесла она с видом прожженного дельца. — Какой тогда в этом смысл?

—  Вы, безусловно, правы, миссис Хант, — сказал он ободряюще. — Ведь это не было бы прибыльно, не так ли?

«Тикки-тикки-тикки-тик», — затараторил биржевой информатор. Он не умолкал ни на секунду. Можно было вообразить, о каких страстях повествовала телеграфная лента!

А Колвелл не мог взглянуть на нее вот уже пять минут.

—  А способны ли вы, мистер Колвелл, купить для меня то, что при продаже (коли я на нее решусь!) стоило бы больше, чем при покупке?

—  Никто не сможет гарантировать вам этого, миссис Хант.

—  Я не в восторге от идеи потерять то малое, что я имею! — горячо воскликнула она.

—  Об этом просто не идет речь! Если вы дадите мне чек на 35 тысяч долларов, оставив три из них трастовой компании на случай форс-мажора, я куплю вам облигации. Не сомневаюсь, они имеют все шансы вырасти в цене через несколько месяцев.

«Тикки-тикки-тикки-тик», — вновь прервал высокопарную руладу телеграф.

В этих привычных звуках Колвеллу почудилось что-то зловещее. Однако, собрав волю в кулак, он продолжил:

—  Но вы должны прямо сказать мне, что решились, миссис Хант. Видите ли, биржа — совсем не благотворительное учреждение. Ей нет дела ни до чего, даже ваш пол не имеет здесь особого значения.

—  Милостивый государь, я что же, должна сегодня забрать деньги из банка и принести их вам?

—  Меня вполне устроит чек.

Его пальцы автоматически отстучали по столу какой-то нервный мотив. Заметив это, Колвелл пресек случайный жест нетерпения.

—  Отлично. Вы получите его сегодня же. Полагаю, вы очень заняты, так что не буду вас задерживать. Но ведь вы купите для меня хорошие, недорогие облигации?

—  Конечно, миссис Хант.

—  И опасность потерять их исключена, не так ли, мистер Колвелл?

—  Безусловно. Я даже купил несколько для миссис Колвелл. Разумеется, я не собираюсь идти ни на малейший риск. Вам не стоит беспокоиться.

—  Это так любезно с вашей стороны, мистер Колвелл. Не могу даже выразить словами свою благодарность. Я... я...

—  Лучший способ отблагодарить меня — просто не упоминать об этом, миссис Хант. Я попробую заработать для вас немного денег, чтобы вы хотя бы удвоили доход от трастовой компании.

—  Огромное вам спасибо. Я ни минуты в вас не сомневалась. Конечно, ведь вы прекрасно осведомлены о таких вещах. Просто я много слышала о том, как люди теряют деньги на Уолл-стрит, и чуть было не испугалась.

—  С хорошими облигациями этого не случится, миссис Хант.

—  Всего доброго, мистер Колвелл.

—  Удачи вам, миссис Хант. И помните: как только я вам понадоблюсь, немедленно дайте об этом знать.

—  О, большое спасибо, мистер Колвелл. Премного вам благодарна.

И миссис Хант действительно выслала ему чек на 35 тысяч долларов. Колвелл незамедлительно приобрел 100 пятипроцентных золотых облигаций компании Manhattan Electric Light, Heat & Power Company. Они обошлись ему в 96 тысяч.

«Эти облигации, — писал он ей, — имеют прекрасные шансы подняться в цене. Когда ставки вырастут, я продам часть из них, оставив другую в качестве инвестиций. Хотя всякая биржевая операция имеет спекулятивный характер, я уверен в безопасности этих вложений. Мы увеличим ваш первоначальный капитал, а затем все активы вновь вложим в те же облигации — пятипроцентные Manhattan Electric. Конечно, настолько, насколько позволят ваши средства. Надеюсь, что за полгода ваш доход увеличится вдвое по сравнению с тем, что вы получали от трастовой компании».

Следующим утром он вновь обнаружил ее в офисе.

—  Здравствуйте, миссис Хант. Полагаю, у вас все в порядке.

— Доброе утро, мистер Колвелл. Понимаю, что ужасно вам досаждаю, однако...

— Нисколько, миссис Хант.

— Вы так добры. Видите ли, я толком не разобралась с этими облигациями. Вы ведь сможете немного прояснить ситуацию, да? Я такая невежда в финансах... — немного кокетливо заключила она.

—  Полно на себя наговаривать, миссис Хант. Но давайте разберемся: вы передали мне 35 тысяч.

—  Верно. — По голосу чувствовалось, что эта сумма, как живая возникла на ее мысленном экране.

—  Великолепно. Так вот, я открыл для вас счет. Наша компания предоставила вам кредит. Благодаря этому я заказал для вас 100 облигаций по тысяче долларов каждая. И заплатил за них 96 тысяч.

—  Ох, никак не могу понять, мистер Колвелл. Говорю же вам, — в ее голосе вновь заиграли жеманные нотки, — я такая глупая!

—  Это всего лишь означает, что за каждую облигацию ценой в тысячу долларов мы заплатили 960. Так и возникла эта цифра — 96 тысяч.

—  Однако вначале у меня было лишь 35 тысяч, — не уступала она в своем твердолобстве. — Вы же не хотите сказать, что я так много заработала...

—  Пока нет, миссис Хант. Разумеется, вы вложили 35 тысяч. Именно таков был ваш взнос. Наша компания, в свою очередь, внесла за вас еще 61 тысячу и взяла ваши облигации в качестве гарантии. Мы должны вам 35, а вы нам — 61 тысячу долларов и...

—  Постойте... Прошу вас, мистер Колвелл, не смейтесь над несчастной неразумной вдовой. Но как же в самом деле я могу не думать о том, что вся эта история похожа на тысячи других, что происходят с бедными людьми, о которых я читаю в газетах. Они закладывают свои дома и другое имущество. А однажды в их дверь стучится агент по недвижимости и выгоняет их на улицу — бедняжки остаются ни с чем! Моя подруга, миссис Стилвелл таким образом потеряла свой дом! — с жаром закончила она свою обличительную речь.