меня.
Я понимал, что Тошибару, так или иначе, направится к центру Кубанского Поля. Но когда? Нужно оказаться там первым. И посмотреть, что находится в центре. То, что там существует некий источник эфира, я знал наверняка. Главное было добраться до него быстрее других и уничтожить. Я думаю, так и выйдет. Ведь наша операция начнется завтра ночью.
— Неужели ты отверг его предложение лишь потому, — проговорил Салазар, — что Зосимов тебе не нравится и неосмотрительно наговорил глупостей?
Я подошел к машине, встал напротив своей копии. Заглянул ему в спокойные светлые глаза.
— Помнишь Летуса Мунди?
— Первый учитель ифриторики в моей… — он осекся, — в нашей жизни. Конечно, помню.
— У Летуса была одна забавная поговорка. Подозреваю, он сам ее выдумал. Летус Мунди поговаривали: «Если можешь выбрать, каким ведром черпать воду, не бери то, в котором носили дерьмо».
— Действительно, — засмеялся Салазар, — доходчиво. Помню такую.
— Я добьюсь своего и без Тошибару и тем более без Зосимова. Он мой враг. А если они встанут на моем пути, то я смету их.
— Звучит, как блеф, — скривил губы Салазар, — но я верю. Потому что знаю, что так и будет. Выходит, ты пришел на ужин просто чтобы поболтать со мной?
— Да. И еще узнать, враги ли еще и мы с тобой. Пока я вижу, что враги.
— Мы с тобой одинаковы. Я сотрудничаю с твоим врагом, потому что это нужно для того, чтобы расправиться с Пожирателем. Ты можешь сотрудничать со мной на одной только этой основе. Ты — Ифритор. Для тебя тоже цель оправдывает средства. Так было всегда. Разве нет?
— Времена меняются, — медленно проговорил я, — и люди тоже. Даже такие, как я. Раньше я стремился убить Пожирателя, потому что он моя ошибка. Он угрожает параллелям и на его счету миллиарды жизней. Если Пожирателя не уничтожить, погибнут еще миллиарды. Но теперь это не все. Теперь у меня есть близкие, которых нужно защищать.
— Это опасный путь, Роман Селихов. Путь привязанности.
— Путь мотивации, — я открыл дверь. Хотел было сесть, но остановился, посмотрел на Салазара, — мы можем сойтись лишь на одном обстоятельстве. На том, как можно уничтожить Пожирателя. Я знаю, как. А ты?
— Я тоже.
— И считаю, — холодно проговорил я, — что существует лишь один способ это сделать.
Салазар замолчал. Некоторое время он просто смотрел мне в глаза. Потом его губы сжались. Он, наконец, сказал:
— Нет. Есть и другой. Более действенный.
— Нет, — я медленно отрицательно мотнул головой, — другого нет. И именно поэтому — мы враги. Потому что ты думаешь, что есть, — я сел в машину, хотел было закрыть дверь, но белокожая рука Салазара легла на ее верхнюю часть. Придержала.
— Я могу доказать. Ты увидишь все сам, если мы попадем в центр поля вместе. Увидишь и поймешь.
— Салазар, — выдохнул я, — ифритный предохранитель плохо повлиял на твои мозги. Пожирателя можно уничтожить лишь одним способом. Это такой же факт, как-то, что Земля вращается вокруг Солнца, такой же, как существования Параллелей. И ты это знаешь.
— Скажи, — голос двойника зазвучал монотонно и безэмоционально, — во многих ли параллелях ты встречал Поля? Были ли они раньше? Нет? Я знаю ответ: ты не встречал Полей нигде больше. Отсталые люди этой параллели, сами того не зная, дали нам с тобой другой способ, как уничтожить Пожирателя раз и навсегда. Причем, при любом раскладе. Чтобы с нами ни случилось, Пожиратель будет повержен, — он сглотнул, и его острый кадык дернулся, — Если пойти по моему пути, Ифритор, как залог победы над тварью, просто выпадает из уравнения.
— Я слышал это сотни раз, Салазар. А результат все тот же: к моему сожалению я прав, а все остальные мертвы. Убери руку.
— Два Ифритора лучше одного, — нахмурился он.
— Руку.
Салазар медленно отпустил дверь. Завел руки за спину. Я взглянул на него в последний раз и захлопнул дверь. Уезжая, я видел в зеркале заднего вида, как моя копия провожает меня хмурым взглядом.
— Лживый сукин сын, — проговорил я.
* * *
Этим вечером, князь Михаил Палеолог не находил себе места. В свою резиденцию, расположенную в одном из богатейших районов города, он не поехал. Не видел в этом смысла, да и знал, что все равно не заснет и не отдохнет.
Жуткие мысли о потерянной дочери кружили хоровод в его голове. И если первое время, он чувствовал себя просто опустошенным, а когда Селихова показывал ему свои загадочные технологии, это отвлекало дворянина, то сейчас пришло беспокойство. Оно не давало есть, спать, отдыхать и немного угасало, если он занимался каким-нибудь делом.
Сейчас он тоже пытался отвлечься. Князь сидел в своем кабинете, на верхнем этаже большого здания штаба гарнизона и перекладывал бумажки. В пятый раз просматривал личные дела солдат, которых собирался взять с собой завтра ночью.
— Ну почему, — бормотал он себе под нос, — почему мы не поехали сразу? А вдруг Селихов неправ и моей дочери нет в живых?
Когда он произнес это вслух, то сам испугался своим мыслям. Чертыхнулся. Светлана была долгожданным ребенком. И притом единственным. Долгие годы Князь с супругой пытались зачать наследника, но не выходило. Некоторое время, он винил в этом жену. Но когда у него появилась фаворитка, ничего не вышло и с ней.
Только потом, каким-то чудесным образом княгиня Анна Палеолог, урожденная Штайнер, смогла забеременеть. Родилась девочка. И на этом все. Несмотря на попытки, зачать еще у Князя не выходило. Он охладел к жене, да и к фавориткам тоже, но любовь к дочери в нем воспылала так сильно, что он сам удивлялся этому.
Воспитанная, как мальчик, Светлана была храброй умной и решительной. Отец приучил ее к военному искусству, и Светлана избрала для себя карьеру офицера, пусть и тылового.
Палеолог пытался прогнать от себя мысли о дочери. Даже встряхнул головой и вновь вчитался в карточку какого-то старшего унтера. Но понял, что не понимает прочитанного.
— Проклятье, — выдохнул он и отодвинул папку с делом. Запустил руку во внутренний карман мундира и вытащил смартфон. Стал перебирать в галерее фотографии дочери.
— Ваше Величество, — раздался за дверью голос адъютанта, — к вам посетитель.
— Я не принимаю, — зло буркнул Князь.
— Но… Ваше Величество… это Майор Луцкий. Он говорит, что у него срочное дело.
— Я что, неясно сказал⁈
— Ваше Величество, — раздался другой голос, высоковатый и заискивающий баритон Луцкого, — это касается Селихова.
— А, проклятье! — князь засопел, — черт с тобой, входи!
Луцкий, вошел, деликатно закрыл за собой дверь. Сутулый, он на мгновение выпрямился, отдал честь и почти сразу же привычно опустил покатые плечи вперед.
— Проходи садись. Чего хотел?
— Ваше Величество, — майор устроился на мягком стуле перед рабочим столом князя, сложил локти на приставной столик, сплел пальцы, — вы должны срочно меня выслушать.
— Я послушаю, если ты, черт тебя побери, — раздраженно проговорил князь, — начнешь уже излагать по делу!
— Это не простой разговор, — смутился Луцкий, — но я обязан начать его с этого еще более непростого вопроса.
— Ну?
— Что для вас важнее, Ваше Высочество? Безопасность вашей дочери, или судьба короны?
Глава 3. Заговор и операция
— Роман, — обратилась ко мне невысокая рыжеволосая девушка-чистильщик. Ее лицо было серьезным, но многочисленные веснушки предавали ему несколько смешливый вид, — вы не в курсе, куда девалась Валя Селина? Ее что, взяли в экспедиционный отряд?
— А что с ней? — я сделал два шага назад, и снова погрузился в ифритное высвобождение. Большой БТР мотострелкового взвода номер семь отрастил длинные руки из черной резины. Преобразовавшись из колес, они тут же оперлись о земли, приподняли машину выше над поверхностью.
— Вчера ее не было на дежурстве, — девушка оторвала от зрелища с БТРом удивленные глаза, посмотрела на меня, — а мне, как командиру взвода влетело за это. Пытаюсь выяснить. Думала, может, к вам приписали?
— Нет, не взяли, — закончив с высвобождением, я опустил руки. Вокруг раздались удивленные возгласы солдат и офицеров. Все смотрели на одержимый, но совершенно безопасный броневик.
— Хм, — я задумался, — полковник Воронов! — крикнул я, будьте добры!
Полковник, рассматривавший тупорылую рожу ифрита-БТРа, перевел взгляд на меня. Косясь на одержимость, прошагал ближе.
— Да?
— Здравия желаю, — взяла под козырек девушка, когда приблизился полковник.
— Взводный Каничива? В чем дело? — лениво отдав честь, проговорил он.
— Не могу найти Взводного Селину, господин