На кухне полным ходом идёт готовка. В кастрюле томится суп, на сковороде жарятся блинчики, рядышком варятся картошка и компот.
— О, наконец-то ты проснулась, соня, — довольно улыбается бабуля.
— Вообще-то на работу мне к девяти. Имею право.
— Ничего, Вита. Кто рано встаёт, тому бог даёт. Умывайся и давай завтракать, а то совсем в Москве своей отощала. Помешались девки на фитнесах и правильном питании.
— Я не хожу в зал, хотя стоило бы. А вот питаться стараюсь правильно. Хватит, я в школе пончиком была!
— Ничего не пончиком! — восклицает бабуля. — Здоровая румяная девка. Адекватные мужчины именно таких и выбирают.
Закатив глаза, стараюсь не спорить. Так у меня есть шанс поскорее уйти из-за стола «незамеченной».
Позже я провожу бабуле короткий инструктаж о том, что нельзя делать в моё отсутствие. Посторонним не открывать, в гости никого не приглашать, далеко от дома не отходить… Проще перечислить, что делать можно.
Разделавшись с половиной порции, ссылаюсь на то, что меня срочно вызвали на работу. Без макияжа и укладки пулей вылетаю из квартиры.
* * *
— Римма Львовна интересовалась, куда ты пропала, — рассказывает Катя во время обеденного перерыва. — От неё целых три вызова поступило.
— Ох, чёрт. А ты что?
— Сказала, что тебя наша старшая работой загрузила.
— Спасибо большое, Катя. Буду должна!
Подруга отмахивается, мол, не придумывай. И мне бы выдохнуть, но испытываю огромное чувство вины, которое гложет каждую секунду. Глупо получается. Из-за своего бывшего, которого я не хотела бы видеть, некрасиво поступаю с пациенткой, что прикипела ко мне всей душой. Вру, избегаю её. Это неправильно.
Словно в наказание за это, старшая медсестра действительно заваливает меня работой. Подготавливаю материалы для выполнения процедур, занимаюсь стерилизацией инструментов и заполняю документацию. Отрываю голову от журнала, когда рабочее время подходит к концу.
— Ты вообще домой собираешься? — спрашивает Катя, глядя на часы. — Или на сутки решила остаться?
— Ох, чёрт! У меня же бабуля одна дома!
— Если быстренько соберёшься, то я тебя подожду и до остановки провожу. Мне сегодня по пути.
Дописав журнал, скидываю с себя рабочую одежду и тороплюсь на выход. Катя ждёт меня на крыльце. Берёт под руку, смеясь, рассказывает о том, как сегодня утром случайно познакомилась с симпатичным красавчиком-соседом, застряв с ним в лифте.
— Темно, ничего не видно, я телефон найти не могу, чтобы включить фонарь, а он и не пытается ничего предпринять, чтобы вызвать диспетчера! Представляешь, какой негодяй?!
— А ты что?
— О, я сыграла роль невинной овечки. Довольно виртуозно. Он клюнул и попросил мой номер телефона взамен на вызов диспетчера. Я за соседом два года гонялась, думала, не подфартит никогда! Иногда кажется, что мне надо было в театральный поступать. Денег больше, нервов меньше.
Я слушаю Катю с интересом, но едва мы выходим из-за поворота, столбенею и не могу сдвинуться с места, потому что здесь Кирилл. На парковке. Скрестил руки, опёрся о капот машины и смотрит прямо на меня. Серьёзный и невозмутимый. А у меня сердечко едва не выпрыгивает из груди. Бух-бух-бух!
— Добрый вечер! — киваю ему в знак приветствия, пытаясь скрыть нарастающее волнение.
Правда, ответа я не получаю, но не расстраиваюсь. Подумаешь… Невоспитанный мужлан. Каким был, таким и остался.
Делаю шумный вдох, вцепляюсь в локоть Кати мёртвой хваткой и веду её в сторону остановки. Хочу пройти мимо Кирилла, но не удаётся.
— Вита, — произносит он негромко. — Задержись на минуту.
Катя с силой меня держит. Не хочет отпускать, боится.
Судя по сведённым к переносице бровям, Кирилл ей не нравится и внушает страх. Если не знать его близко, то можно и правда подумать, что он грозный и опасный. Здоровенный двухметровый мужик с сильными руками и мощным мышечным каркасом. Рядом с ним чувствуешь себя совсем мелкой и слабой. Ещё и выражение лица у него соответствующее. Хоть бы улыбнулся, что ли… Катя у меня боевая — если я задержусь дольше чем на минуту, она вполне может вызвать полицию и назвать номер машины Самсонова. Знаю, что он всё разрулит с помощью «корочки», но это ведь лишние проблемы.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Всё нормально, я его знаю, — киваю коллеге. — Ты беги, я, возможно, догоню.
— Уверена? — переспрашивает Катя, глядя на Кирилла, а затем на меня.
— Да. Да, я уверена.
Махнув на прощание рукой, направляюсь в сторону Самсонова. Каждый шаг даётся с огромным трудом. Я не могу не думать о том, как выгляжу в этом лёгком платье до колен, белых кедах и джинсовке. Волосы собраны в высокий хвост на затылке, потому что на работу нельзя с распущенными. А ещё на лице ни грамма косметики. Ни блеска на губах, ни румян. Наверняка я бледная как вампир. Всему виной бабуля! Она так достала за утро, что я сбежала, совершенно не думая о том, что вполне могу встретиться с Кириллом. Впрочем, у меня нет планов ему понравиться. Пусть смотрит и радуется, что бросил!
— У тебя минута, — предупреждаю Кирилла, остановившись в двух метрах и впившись ногтями в сумочку, висящую на плече.
— Торопишься?
— Да, меня дома давно ждут.
Было бы куда проще сбежать, только бы не чувствовать, как резко меняются эмоции рядом с этим мужчиной! Дыхание становится рваным и неровным, ладони потеют, а сердце заходится в бешеном ритме. С Серёжей такого никогда не было. Ивряд ли будет.
Но побег не выход из ситуации. Этим я покажу Самсонову свою слабость. Нужно всего лишь поднять глаза, посмотреть на него. Не сломаться, выдержать. Дать понять, что я равнодушна. Пусть поверит, что так и есть.
— Как раз об этом я и хотел поговорить, — кивает Самсонов. — Присядешь в машину?
— Давай лучше на улице, — отвечаю резко. — Что тебя интересует?
Несмотря на большое количество лишних глаз на территории госпиталя, я не хочу оставаться с ним в тесном пространстве один на один. В голову будут лезть ненужные воспоминания и мысли. Как мы ездили в Белогорье на день рождения к его брату, как я заблудилась в лесу, а он волновался и искал меня. Тогда я впервые поняла, что Кирилл неравнодушен. Особенно когда прижимал к себе и целовал. До мурашек. Теперь у Самсонова новое авто. Он другой, и я другая. Но прошлое не вытравишь из себя. Уж сколько раз я пыталась.
— Ты ни разу за два года не воспользовалась деньгами, — заходит издалека Кирилл.
— Я искромсала ножницами карту и выбросила её в урну.
— Вполне в твоём духе, — без тени улыбки произносит он.
— Ты дал мне хороший старт. Купил квартиру, оплатил учёбу. Этого вполне достаточно, спасибо…
— Очень даже похвально, что ты решила самостоятельно заработать на жизнь. Умница, я тобой горжусь.
Мои щёки вспыхивают, пылают. Пульс за секунду разгоняется до запредельной скорости. Разве не об этом я когда-то мечтала? Чтобы Кирилл гордился мной?
— Но с квартирой что не так? — спрашивает Самсонов. — Ты её продала.
— Я не закончила. Спасибо за помощь, но дальше я сама.
Не нужно за мной присматривать… Просто не нужно! Не сейчас, не после всего произошедшего!
Когда Кирилл меня бросил, то ни разу не дал о себе знать. Ни одного звоночка. Ни одной эсэмэски. Ни одного напоминания о том, что такой человек вообще был в моей жизни. Возможно, он всё делал правильно. Мы умерли друг для друга, нечего терзать душу. И лучше бы так продолжалось и дальше, потому что теперь появление Кирилла подобно встрече с призраком. Пугает и сеет внутри панику и страх. Я давно смирилась с тем, что меня нет для него, а его нет для меня.
— И всё же. — Кирилл склоняет голову на бок. — Мне просто интересно, что заставило тебя сменить элитный ЖК на старую хрущёвку?
Чёрт, выходит, он знает, где я живу! Проверил и карту, и квартиру. Хотелось бы и дальше верить, что Самсонов навсегда вычеркнул меня из своей жизни. Не проверял, не контролировал, не помнил. И всё из-за одной крупной ошибки. Вспоминаю, и мороз по коже гуляет. Ничего плохого я тогда не сделала. Пошла с подругой в клуб, выпила, а дальше закрутился настоящий криминальный триллер! Мне грозило четыре года за решёткой. Позже ситуация разрешилась в мою пользу! Антона посадили, Назара отец вывез за границу. О нём никто в универе больше не слышал.