Читать интересную книгу Хивинский поход 1873 года. Действия кавказских отрядов - Николай Гродеков

Но вот в прошлом году ваши войска явились к Челекеню на берегу Хоразмского залива[5], как мы слышали, для открытия торговли, и недавно небольшой отряд этих войск, приблизившись к Сарыкамышу, который издавна находится под нашею властью, вернулся назад. Кроме того, со стороны Ташкента и Ак-мечети[6] подходили войска ваши к колодцам Мин-булак, лежащим в наших наследственных владениях. Нам неизвестно, знаете ли вы об этом или нет?

Между тем с нашей стороны не предпринималось никогда таких действий, которые могли бы нарушить дружественные с вами отношения, и только однажды из племени казак[7], которое находится под нашей властью, пять или шесть храбрецов были посланы к вам; но они не переходили за нашу границу и, не сделав вам никакого вреда, возвратились обратно. В то же время некоторыми людьми из этого же племени были захвачены четыре-пять ваших людей, но мы отобрали их и бережем у себя.

В прошлом году темир-хан-шуринский заслуженный князь[8], сказал о нас ишану: „если они наши друзья, то по какой причине держат у себя людей наших?“ Узнав об этом, мы поручили тому же ишану отвести одного из этих людей к вам; других же оставляем пока у себя.

И если вы, желая поддержать с нами дружеские отношения, заключите условие, чтобы каждый из нас довольствовался своей прежней границей, то мы в то же время возвратим и остальных ваших друзей; но если пленные эти служат для вас лишь предлогом для открытия враждебных против нас действий, с целью расширения ваших владений, то да будет на это определение всемогущего и светлого Бога, от исполнения воли которого мы уклониться не можем.

Поэтому написано это дружественное письмо в месяце шавалла».

На печати изображено: Сеид-Магомет-Рахим-хан.

Смысл этого письма был далеко не согласен с первоначальным заявлением посланца, поданным им, по прибытии в Александровский форт, Ломакину, а потому не могло быть и речи о каких либо дальнейших с хивинским ханом сношениях, до точного исполнения им заявленных нами требований.

Лица, посланные в Хиву от Магомет-амина, были приняты ханом ласково. Направление мнений большинства главных сановников подавало в начале надежду на благоприятный исход данного им поручения. Но по истечении трех недель времени, проведенных ханом в совещаниях с приближенными лицами, мнение диван-беги Мат-Мурада одержало верх. Он посоветовал хану, для поддержания его достоинства, отказать русским в исполнении их требований, рассчитывая, что если опасность действительно будет близка, то выдача наших пленных может предотвратить ее. Вследствие этого Магомет-амину было сообщено, что на наши заявления ответ хана может последовать лишь тогда, когда наместник кавказский сначала ответит на ханское письмо. В противном случае посланец должен был доставить ханское письмо назад в Хиву.

Такой ответ хана вызвал с нашей стороны следующие распоряжения: 1) хивинское посольство отправлено в Хиву, причем ханское письмо ему не возвращено и 2) начальникам отрядов в Закаспийском крае предписано: если во время рекогносцировок, которые они должны будут произвести осенью, хивинский хан вновь вздумает открыть переговоры, то, до точного исполнения предложенных нами условий, посланных от него отнюдь не принимать; если же требования эти будут исполнены ханом, то посольство принять и препроводить по начальству.

Такие результаты хивинского посольства вызвали следующее поведение императора Александра II: по окончании предположенных осенью 1872 г. рекогносцировок со стороны Красноводска и Мангишлака, если обстоятельства окончательно укажут необходимость нанесения Хиве решительного удара, воспользоваться зимним временем для надлежащих приготовлений к весенней экспедиции в 1873 г., по общему плану, согласованному между начальствами трех военных округов.

* * *

В июне 1872 г., когда Маркозов начал приготовлять красноводский отряд к новой рекогносцировке, еще не выяснилось окончательно, к чему приведут начавшиеся с Хивою переговоры. Поэтому он получил приказание стараться подготовить все для скорейшего нанесения Хиве решительного удара в тот момент и в том пункте, где и когда главнокомандующий это прикажет, но отнюдь не вдаваться в предприятия, кои могли бы заставить нас идти вперед и делать захваты вопреки видам высшего правительства. Так, в случае неприязненных действий со стороны хивинцев, ему поручалось, энергически отразив их, преследовать неприятеля по возможности, но внутрь ограды города Хивы не входить, не испросив на то разрешения; равно не ставить неприятелю выполнение таких требований, для вымогательства которых пришлось бы брать город[9]. Если приказания о нанесении Хиве решительного удара не последует, то Маркозов должен был доставить возможно больше сведений о новых, дотоле не посещенных отрядом, дорогах и местностях.

Маркозов начал рекогносцировку в конце июля. Войска выступали из Красноводска и из Чекишляра. Для поднятия колонны верблюды были отняты у кочевников силою. Всех войск выступило 12 рот, 2 сотни казаков и 10 орудий. Колонны соединились на Узбое, у колодца Топиатан. Здесь Маркозов получил окончательное приказание главнокомандующего: «в Хиву не ходить», и тогда же составил план дальнейшего похода, для рекогносцировки путей к Хиве, к ахал-текинскому оазису и от последнего к Чекишляру.

Когда передовые войска его двинулись к Игды, на задний эшелон у Топиатана напали хивинцы и угнали у него 150 верблюдов. Вслед за тем на отряд у Джамала, 8 октября, напали ахал-текинцы.

В Игды Маркозов пришел 16 октября. Здесь дороги разделяются: одна идет на Хиву, а другая в Ахал-теке. Идти по первому направленно Маркозову было запрещено; поворота же в Ахал-теке мог быть истолкован в невыгодную для нас сторону. Прибытие в Игды текинских посланцев с просьбою возвратить им раненных и пленных и с извинительными за нападение в Джамала письмами, в которых между прочим оправдательными аргументами приводилось то обстоятельство, что они, текинцы, полагали, что русские войска весьма похожи на персидские, вывело Маркозова из затруднительного положения. Он согласился отпустить пленных, но с тем, чтобы текинцы чрез трое суток привели 300 хороших верблюдов; если это не будет исполнено то русская войска появятся в текинском оазисе и накажут жителей.

Верблюдов текинцы не доставили. 18 октября окончился условленный срок, а 19, на рассвете, отряд повернул в Кизыл-арват, куда прибыл 25 числа. Отсюда Маркозов с частью отряда, на-легках, двинулся по оазису и пройдя оставленные жителями селения: Кодж, Заау, Кизыл-чешме, Дженги и Бами, дошел до Беурмы, где сжег до 1,200 кибиток с имуществом, а найденный скот привел в Кизыл-арват.

Нападение хивинцев на наши войска у Топиатана, 7 октября, и угон ими 150 верблюдов сочтены были в Тифлисе за открытие против нас военных действий хивинским ханом. Поэтому главнокомандующий счел необходимым послать Маркозову предписание, которым предоставлял ему полную свободу действовать сообразно обстоятельствам и имеющимся в отряде средствам, не останавливаясь и пред взятием города Хивы, если бы это признано было им безусловно необходимым и исполнимым. Но при этом было положительно выражено, что начальнику отряда отнюдь не поставится в вину, если бы он вернулся, не достигнув никаких решительных результатов, так как самая цель движения отряда состоит лишь в рекогносцировке местности, и главною заботою Маркозова должно быть сбережение и благополучное возвращение отряда. Если бы он получил это предписание уже на пути обратного следования отряда, то ни в каком случае не должен был возвращаться опять к пределам Хивы, имея в виду, что взятие этого города в данное время отнюдь не составляло желания правительства[10].

Предписание это было получено Маркозовым в Кизыл-арвате. Не говоря уже о том, что по смыслу данного ему предписания он не мог поворотить на север, но даже если бы оно застало его у кол. Игды, то и тогда он не в состоянии был бы двигаться к Хиве Дорога на Хиву от Игды пролегает по большому безводному и песчаному пространству, которое надо проходить как можно скорее. Когда у туркмен, находившихся при отряде, спросили, каким образом проходят караваны этот большой безводный путь, то они отвечали: «караваны идут четверо суток, день и ночь останавливаясь днем на несколько часов для корма верблюдов; при чем верблюды должны быть сильные и здоровые, не такие, как у вас». Движение от Игды к Кизыл-арвату вслед за этим тотчас же показало, с какими трудностями пришлось бы бороться отряду, вступив в пески на пространстве между Игды и хивинским оазисом. А между тем от Игды до Динара только 93 версты, тогда как от Игды до Змукшира, по имевшимся тогда сведениям, считалось 345 вер.

В Кизыл-арвате Маркозов простоял целый месяц, не будучи в состоянии тронуться куда либо, так как все верблюды посланы были назад, чтобы на них стянуть в одно место оставленные в тылу войска. По соединении всех частей у Кизыл-арвата, Маркозов перевалил Кюрендагские горы и двинулся к Чекишляру, куда прибыл 18 декабря 1872 г.