Читать интересную книгу Крещение огнем - Грэхем Линн

- Бог ты мой! Голова дырявая! - засуетилась вдруг Карен, смешно раскрывая глаза. - Как это я забыла? Ведь у меня сегодня всем гостям гость! Что мы тут делаем? Одна из фотомоделей, с которой я работала в Италии, привела его сюда как ни в чем не бывало. Рафаэль Алехандро! Здесь! В моем смиренном жилище. Невероятно, правда?

- Алехандро?.. Художник? - спросила Сара с неуклюже разыгранным безразличием.

- А ты что, знаешь каких-то других Алехандро? Один из самых известных из ныне здравствующих художников! - с большим воодушевлением сказала Карен. - Принимая во внимание, что большинству из них приходится отправляться за славой в мир иной, здесь мы имеем дело с настоящей Славой, славой с большой буквы!

- Он, наверное, очень талантливый художник, - чужим, деревянным голосом пробормотала Сара.

- Поверь, стоит тебе его увидеть, как ты тут же забудешь о его умении обращаться с кистью. - Карен говорила сухо, раздраженная безразличием Сары. - Он еще произведет фурор в мире искусства.

- В светской хронике он его уже произвел.

Карен бросила на нее обиженный взгляд и криво ухмыльнулась:

- Сара, невинность ты моя, когда ты заводишь себе классного мужика, то приходится мириться с его дикой репутацией: "Сумасшедший, непорядочный, опасное знакомство..." Ведь ты же его еще и не видела. Он просто сказка. Ей-Богу, все мои гормоны так и закружились в свистопляске, едва я его увидела на пороге!

Сара встала, и в голове у нее зазвенело. Карен расстроится, когда увидит, что ее редкая птичка улетела.

- Больше, чем от Гордона?

- Это совсем другое дело. Мне нравится на него смотреть, но дотрагиваться до него... нет, увольте, я еще в здравом уме, - разоткровенничалась Карен, как всегда очень убедительно. - Я предпочитаю более простых мужиков... Как это говорят в Испании? Muy hombre? (Настоящий мужчина? (исп.) Непостоянный художественный гений - для меня это слишком.

В действительности Рафаэль не настолько непредсказуем, беспомощно подумала Сара. Он просто делает то, что хочет и когда хочет. Да к тому же язык у него как кнут, а ум - настолько изощренный и блистательный, что от него ничего невозможно утаить.

- Как бы то ни было, он известен также и как чрезвычайно умный человек, - трещала Карей. - Я вовсе не хочу себя уничижать, но отдаю себе отчет в том, что я - не Эйнштейн, и управлять таким типом я бы просто не смогла. Я понимаю, что это глупо, но о сегодняшней вечеринке долго еще будут говорить именно потому, что здесь Рафаэль Алехандро. - Карен открыла дверь и едва не столкнулась с Гордоном, как раз собиравшимся постучать. Карен это и рассердило, и позабавило. - Я вас явно недооценила, сказала она. - Как вы ее находите? У вас есть какой-то прибор?

Гордон, улыбаясь, смотрел мимо нее. Карен покраснела и, пробормотав что-то насчет печи, вышла.

- Извини. Я очень задержалась? Мы и не заметили, как заболтались, просто сказала Сара.

- А меня только что сменили, - в тон ей сказал Гордон. - Ты была права. Вы совершенно не похожи друг на друга. Она больше походит на переросшую школьницу.

- Она прекрасный человек и никому не желает зла.

Он деланно улыбнулся.

- И на том спасибо. Ее язык на два шага опережает мысли.

- А она называет тебя "душкой"...

- "Душкой"? - У него от возмущения покраснел кончик носа.

- Комплимент, которого ты не заслуживаешь.

Он неожиданно рассмеялся, и от его воинственного вида не осталось и следа.

- Давай-ка лучше пойдем "отхватим" себе местечко, - предложил он.

Но "отхватывать" или даже просто искать место не было никакой необходимости - у Гордона все было предусмотрено заранее. Он провел ее между низеньким столиком и софой и усадил в углу комнаты. Через десять секунд он вновь появился перед ней, теперь уже с двумя бокалами в руках, явно припрятанными где-то поблизости специально для этого случая. Его спокойная педантичность, от которой она всегда бежала, заставила Сару улыбнуться. По крайней мере на этот раз Карен ошибалась. Чисто платоническая дружба все-таки была возможна между разумными людьми.

Сара рассеянно скользила взглядом по холлу и вдруг замерла, чувствуя, как ее начинает трясти. Она так сильно впилась ногтями в сумочку, что костяшки ее пальцев побелели.

По другую сторону столика, развалившись на софе, сидел Рафаэль. У нее перехватило дыхание. В его сильном, великолепном, без капли жира теле не было и намека на какое-либо напряжение. Перехватив ее взгляд, его потемневшие глаза блеснули с какой-то неистовостью.

- Пунш сильно бьет в голову, - предупредил ее Гордон.

Сара одним махом опрокинула полбокала пунша и прислушивалась к тому, как он медленно опускается по ее сжатому спазмом горлу. Рафаэль, уже забыв о ней, болтал с фигуристой рыжеволосой девицей, которую он обнимал за плечи. Ее окрашенные в сиреневый цвет ногти рассеянно скользили по внутреннему шву его выцветших джинсов, плотно облегавших длинную мускулистую ногу, и Сара никак не могла оторвать взгляд от этих ласкавших его ногу пальцев, хотя ей это было неприятно.

Не слыша Гордона, она отчаянно пыталась не думать о Рафаэле, но стоило ему вновь посмотреть на нее, как она почувствовала себя пригвожденной к полу, не в состоянии оторвать от него взгляда. И это было непростительно. Она ощущала себя, словно попавший в калкан зверек, ожидающий решения своей участи от возвышающегося над ним охотника. У нее было такое чувство, будто она стояла перед Рафаэлем совершенно обнаженная и беспомощная. Тело ее было настолько напряжено, что даже начало болеть. На какое-то мгновенье она потеряла над собой власть и готова была снова броситься в укрытие.

Вдруг прямо у нее над ухом раздался громоподобный голос Карен:

- Ну и что это вы тут расселись? Почему не гуляете?

Но Карен для нее сейчас не существовала. Гордон тоже. Единственной реальностью был Рафаэль, хотя теперь его загораживала от нее Карен. Ему незачем было говорить - все и так было до жестокости ясно: он ее презирает как женщину. Как он мог позволять этой рыжей дряни лапать себя прямо у нее на глазах и на виду у всех?! Это был намек, и Сара его хорошо поняла. Ей стало не по себе.

- Рог Dios (Бoжe (исп.), а ведь мир действительно тесен.

Сара резко подняла голову, чувствуя себя так, будто по ее натянутым, как струна, нервам прошлись зубьями пилы. Лицо ее было смертельно бледным.

Рафаэль возвышался над ней, словно статуя, отбрасывающая длинную темную тень. Вдруг с грацией атлета он склонился прямо к ней и оказался так неожиданно близко, что Саре пришлось напрячь всю свою волю, чтобы не отшатнуться. Откуда-то издалека до нее доносился голос Карен, представлявшей их друг другу.

- Мы уже знакомы.

Это было сказано специально для Сары, только для Сары, и в его золотистых тигриных глазах, разглядывавших ее бледное, окаменевшее лицо, засверкала угроза.

- Как знакомы? - пронзительно переспросила Карен, хватаясь за спинку софы. - Откуда?

На выразительных губах Рафаэля заиграла улыбка. Длинный смуглый палец заскользил по до боли сжатому кулаку Сары - так горная кошка, играючи, подбирается к приросшей от страха к земле добыче.

- Откуда? - переспросил он бархатистым голосом. - Ты уже не помнишь, Сара? Неужели меня так легко и просто забыть?

Ее спасло только отчаяние.

- Если не ошибаюсь, мы познакомились в Париже... - едва выдавила она из себя.

- Я тогда еще умирал с голоду в своей мансарде, правда не один, произнес он с мягкой, как шелк, насмешкой, и она убрала от него подальше дрожащие пальцы. - По всему видно, что мне выпала честь быть одной из достопримечательностей, с которыми Сара должна была познакомиться в своем путешествии по франкоязычному миру. - Он медленно выпрямился, все еще не обращая никакого внимания на Гордона. - Es verdad?* - И пошел прочь"

- Ну дела! - протянула Карен где-то так близко от нее, что у Сары зазвенело в ушах. - Голову даю на отсечение, Гордон, что здесь чтото не так. Все, что она тут лепечет, и яйца выеденного не стоит. Сара, как ты могла его забыть?!

- Надо же, а я думал, что испанцы - чрезвычайно учтивая нация, - медленно проговорил Гордон. - Посмотрим, что у нас на ужин?

Карен, не обращая на него никакого внимания, настаивала:

- Сара...

- Надеюсь, вы не ждете от нее публичного выступления? - Гордон освободил онемевшую руку Сары от вовсе не мягкой хватки Карен.

Еще немного, и они вцепятся друг другу в горло, сообразила вдруг Сара на грани истерики. Ну почему не смогла она через себя переступить и просто поболтать с ним о том о сем?

- Париж, - пробормотала Карен и вдруг рассмеялась. - Ну конечно! Он один из ухажеров Марго! А ведь ты у нас не имеешь привычки разбалтывать чужие тайны.

Карен, довольная собой, - надо же, как легко она разгадала такую загадку! - препроводила их в столовую, не умолкая ни на секунду.

- Мы просто покатились со смеху, когда узнали, что родители Сары отпустили ее в Париж с Марго. Это было на Пасху, в последнем классе, так ведь?