как обычный человек.
— Ты права, — ровно сказал Лан. — Теперь я Великий дракон. Это значит, я буду делать то, что считаю нужным.
Фэйлин прищурилась, но не ответила. Как подозревал Ашен, она следила за Ланом от самого самолета и беспокоилась не из-за того, что Лан теперь глава клана.
Лан — ее старший брат.
— Пусть дрон заберут, — сказал Лан. — Посмотрим, чья разработка, хотя вряд ли что выясним. Кланы и корпорации прощупывают нас. Фэйлин, захвати вот этого господина, хотя скорее всего ему заплатили минут пятнадцать назад.
Лан ткнул носком ботинка лежавшего без сознания нападавшего. Повернулся к Ашену:
— Я хочу знать все подробности о смерти Брайана.
Он вздохнул и скрыл зевок в кулаке. Ашен Сон прекрасно знал, что Лан может быть беспощадным драконом, но ему и Фэйлин мог показать, что он еще и человек.
— Поеду посплю, — закончил Лан. — Проклятый джетлаг!
Ашен Сон помнил, как в том опиумном притоне Лан руководил жестко и бескомпромиссно. А потом его рвало за углом из-за опиума. Ашен тогда неловко поддерживал и никому не сказал ни слова — с этого и началась их дружба.
v.1.2
Здание «Моран индастриз» возвышалось в деловом центре Гонконга. Небоскреб, утопающий в огнях из окон и многочисленной рекламе. Этим вечером в воздухе висела влага, так что неоновый свет казался размытым.
Ева считала, реклама уродует здание. С другой стороны, она расцвечивала весь Гонконг, споря с ночным мраком, будто делая город светлее.
Сейчас Ева поднималась на лифте, и стеклянная кабина скользила по внешней части здания «Моран индастриз», а реклама мерцала со всех сторон. Ева проехала мимо огромного светодиодного экрана, на котором женское лицо без единого изъяна демонстрировало новые ампулы нанитов для разглаживания морщин.
Отсюда открывался прекрасный вид на часть города, и в другое время Ева с удовольствием бы им полюбовалась, но сейчас ее слишком заботила предстоящая встреча.
Лифт связывал между собой ключевые этажи, но воспользоваться им могли только члены правления или семья Моран, так что Ева не опасалась, что кого-то встретит. Мелькнула мысль, что нужно убрать из базы Брайана, он больше никогда не воспользуется лифтом.
Натянув на руки тонкие черные перчатки, Ева вышла из остановившейся кабины. Прошла через приемную комнату и сразу оказалась в собственном офисе.
— Свет, вариант два.
Сияние пошло из-под большого рабочего стола и стула для посетителей. Вполне достаточно, чтобы создать неофициальную обстановку, но напомнить, что вообще-то Ева здесь главная, а пришедший всего лишь будет работать на нее. К тому же Еве просто нравилось, как приглушенный свет не мешал любоваться ночным городом.
Прошелестев длинным бархатным платьем, Ева подошла к панорамному окну, смотря на вечерний город и собираясь с мыслями. Когда-то она родилась в Гонконге, но не разделяла энтузиазма брата. Вот он искренне восторгался здешней атмосферой, впитывал ее. Городской неон отражался у него в глазах, подземка вибрировала в такт биению сердца, море в бухте шелестело, как дыхание.
Уезжая в Америку на учебу, Ева жалела о том, что расстается с братом и семьей, но не испытывала сожалений о городе. Хотя в школе-пансионе ее удивляли местные привычки, и Ева не раз ловила себя на мысли, что азиатские люди ей ближе.
В Гарварде она уже не вспоминала об этом. Училась с удовольствием, со страстью. Думала задержаться в Штатах, но отец категорично вызвал в Гонконг.
— Ты получила степень в менеджменте. Употреби ее на благо семейного дела.
Теперь Ева смотрела на пульсирующий огнями и жизнью город и не могла понять, чего в ней больше, отца-европейца и западного образования или матери-китаянки и тяги к местной земле, заставлявшей ее сжигать благовония и консультироваться с мастером по фэн-шую.
«Ты продолжение этого города. Он тоже соткан из противоречий востока и запада. Поэтому все корпорации здесь. Пульсирующее сердце».
— Ты же не моешь подслушивать мои мысли, — пробормотала Ева.
Голос в голове вроде бы засмеялся, но звучало сухо, пергаментно.
«Я и не слышу. Но ты смотришь на город, и я знаю тебя».
— Прекрати. Ты меня не знаешь.
Брайан знал. Старший брат и наследник отца, который всегда отмахивался от дел компании. Его интересовали разработки, которые проводили «Моран индастриз». Ева радовалась, что отец не стал настаивать и отправил Брайна туда, к чему лежала его душа. Он руководил отделом разработок.
Они часто встречались за ужином и ходили в непримечательные заведения, которые выбирал Брайан. Он размахивал палочками вместо того, чтобы есть, жестикулировал, рассказывая о новом проекте. Он внимательно слушал.
Брайан любил морепродукты и не переносил молоко. Он великолепно ругался на нескольких диалектах, местные его уважали. Он любил поэзию и к созданию искусственных интеллектов подходил как к поэмам.
Он был. Но теперь он мертв. Ева хотела выяснить, кто это сделал. А потом найти ублюдка и вспороть ему глотку.
Усевшись за стол, Ева коснулась дисплея:
— Эвелина, он пришел?
— Ждет в приемной комнате. Впускать?
— Да, пожалуйста.
Ева развернулась спиной к огромным окнам и лицом к входной двери. К счастью, посетитель не заставил себя долго ждать. Вошел решительно, сразу направился к креслу, в котором и устроился.
Весь в темной одежде, нижнюю часть лица скрывал респиратор, который гость не потрудился снять. Но самым примечательным в его внешности, безусловно, оставались пепельные волосы, выбритые на висках. Глаза гостя чуть отсвечивали имплантами, мизинцы и безымянные пальцы рук скрыты перчатками, но Ева и без того знала, что они тоже напичканы нейроштуками. Он мог держать в руках базы данных. Буквально. В костяшках пальцев прятались слоты для информации.
Не смущаясь, гость разглядывал кабинет, надолго остановившись на стилизованном камине со свечами.
— Ашен Сон, я так понимаю?
Он перевел взгляд на Еву и наверняка попытался просканировать ее, но такой фокус у него не выйдет. У Евы имелся собственный имплант: отец настоял на нем, когда ей исполнилось четырнадцать, официальный возраст, позволявший вживление. Маленькая игрушка, вшитая под кожу скрывала данные от таких вот обладателей глаз. Ничего, кроме имени. Но Ашен Сон и без того прекрасно знал, к кому он пришел.