Читать интересную книгу Мы вращаем Землю! Остановившие Зло - Владимир Контровский

Первым из-за поворота дороги показался пятнистый броневичок. Покрутил башенкой, поводил пулеметным стволом, принюхиваясь, и сыпанул длинной очередью, прощупывая притихший лес. Лейтенант ждал, ждали и его бойцы, присевшие за орудийными щитами.

Не обнаружив ничего подозрительного, броневичок двинулся вперед, поравнялся с приметной елочкой, и…

– Огонь! – выдохнул Дементьев свою первую в жизни не учебную команду и рубанул ладонью воздух.

Триста метров – для дивизионных пушек это стрельба в упор. Броневик подпрыгнул, словно козел, получивший между рогов поленом, – в босоногом деревенском детстве видел Павел как-то раз такую картину, – встал поперек дороги и загорелся, выбросив в синее небо маслянистый шлейф черного дыма.

– Первый… – прошептал Павел, ощущая внутри себя пружинящую уверенность, гибкую и прочную, словно упругая сталь боевого меча. У него, лейтенанта Красной Армии Дементьева, было оружие, он умел им пользоваться, и поэтому железные звери, приползшие сюда от западной границы, топча разлапистыми гусеницами его землю, дальше не пройдут: они останутся здесь – гнить, ржаветь и рассыпаться трухой.

Через пару минут на дорогу вылез танк и попер напролом, обходя горящий броневик. И не прошел – его зажгли вторым залпом. На дороге образовалась пробка из двух горящих машин; два дымных столба переплелись, свиваясь в косматую черную колонну. Таясь за этой завесой, незаметно подошел второй танк и начал садить по высотке, где стояла батарея. И сумел-таки не зря продать свою бронированную шкуру – накрыл одно из орудий, прежде чем остальные подожгли его двумя снарядами.

Получив отпор, немцы притихли. Павел, воспользовавшись передышкой, побежал к замолчавшему орудию. Добежал – и остолбенел.

Пушка была разбита прямым попаданием. Возле нее лежали четверо убитых и трое раненых; снаряды и снарядные ящики разбросало взрывом, везде валялся порох, вырванный из гильз. Но не это потрясло молодого лейтенанта, пусть даже впервые увидевшего зрелище смерти в бою.

Пушка горела – целиком. Горели бронированный щит и станина разбитого орудия, расплавленный металл стекал с них на землю сине-белыми огненными каплями. Вся земля на огневой кишела разбросанными повсюду маленькими кострами. Оглянувшись назад, где стояла толстая сосна, Павел увидел, что ее ствол тоже горит таким же всепоглощающим вселенским адским огнем. «Голубой огонь – звездный огонь, – очень отчетливо прозвучало в сознании лейтенанта, – огонь, пожирающий звезды…» Он помотал головой, стряхивая морок и смиряя сердце, бешено заколотившееся при виде этого странного и жуткого зрелища и при этой непонятной фразе, всплывшей в его мозгу неизвестно откуда.

Позже Дементьев узнал, что немцы применили на фронте новинку – термитные снаряды. Горящий термит разлетался во все стороны жгучими струями, давая температуру свыше трех тысяч градусов, – железо плавилось и текло, как вода.

Но таинственная фраза о «звездном огне», явственно им услышанная, так и осталась для него загадкой. И появилась у Павла странная мысль: война, сотрясавшая планету, идет не только на Земле…

* * *

Танки на дороге больше не появлялись, зато все чаще стали сыпаться снаряды – немецкая артиллерия нащупывала позицию упрямой батареи, перекрывшей дорогу. Часть из них падала неподалеку от орудий, и тогда солдаты вжимались в землю, мысленно заклиная урчащую смерть, вспарывавшую воздух стальными рылами: «Только бы не в мой ровик… Только бы не в меня… Только бы…»

Тем временем немцы вновь зашевелились. Ведя «цейсом» по придорожным кустам, Дементьев по дергавшимся верхушкам деревьев засек третий танк, который пытался обойти горевшие на дороге машины, но завяз в трясине – слышно было, как надрывается его мотор. Наводя панораму ниже качавшихся веток, оба орудия выпустили по нескольку снарядов, и к трем подбитым машинам добавилась четвертая.

– Горят… – прошептал Павел. – Горят, как миленькие, – не так страшен черт…

Солнце жарило нещадно, хотелось пить, но молодого командира куда больше мучило отсутствие связи. Его батарея дала противнику по зубам, однако лейтенант не обольщался: пехотного прикрытия у него не было, и как только подойдет оторвавшаяся от своих танков немецкая пехота, все очень быстро кончится – артиллеристов обойдут по болоту и сомнут в считаные минуты. Он ждал подкрепления, но напрасно – похоже, в сумятице отступления о пушках лейтенанта Дементьева попросту забыли.

А потом в небе появился вражеский самолет-разведчик «Хейнкель-126», прозванный за торчавший в хвостовом оперении амортизатор «костылем» или «кривой ногой», сделал круг, и земля заходила ходуном: немцы взялись за дело всерьез. Снаряды падали густо, с корнем выворачивая деревья; осколки рубили листву и звонко тюкали в орудийные щиты.

Когда налет кончился, Павел не сразу поверил в то, что его батарея еще жива. Но над лесом снова показалась уродливая стрекоза – разведчик уточнял результаты обстрела. Снять его было нечем, и Дементьев хорошо понимал, что еще одного артналета им не выдержать: маскировка с орудий содрана близкими разрывами, на траве от стволов пролегли длинные проплешины – следы выстрелов – с воздуха пушки видны как на ладони. И вот-вот должна была подойти вражеская пехота, и тогда…

«Пока «костыль» развернется, пока осмотрится, пока будет передавать информацию на землю, – лихорадочно размышлял Павел, – у нас есть минут десять. Да, жаль отступать, но бессмысленно гибнуть – это еще хуже».

– Передки на батарею! Орудиям отбой!

Солдаты разом задвигались. Быстро, но без суеты выкатили орудия, прицепили их к передкам, погрузили на станины раненых и убитых. И вовремя: не успели упряжки отъехать на сотню метров от покинутой позиции, как высотку свирепо распахали немецкие снаряды. Разрывы слились в сплошную стену – на полянке не осталось живого места.

И лейтенант, принявший свой первый в жизни бой и выигравший его, почувствовал молчаливое одобрение своих бойцов: «Ты правильно поступил, командир».

* * *

Отъехав километра на полтора, Павел остановил колонну для короткого отдыха. На остатки батареи было страшно смотреть – более половины людей убито или ранено, часть лошадей погибла, и пушки везли не по шесть коней, как положено, а по три-четыре, причем многие из них были ранены. Солдаты, усталые и грязные, с почерневшими лицами, сидели, висели, кто как мог, на передках и станинах орудий. Лейтенант пристроился на передке переднего орудия и видел, как левый коренник – сильный, здоровый тяжеловоз, раненный в левый бок, – при каждом шаге припадал на левую ногу, а из раны в такт шага выливалась очередная порция крови, словно внутри животного работал маленький насос, – за лошадью тянулась тоненькая красная дорожка. А люди с надеждой смотрели на двадцатилетнего лейтенанта Дементьева, как будто он был богом, державшим в руках их судьбы. Хотя, если разобраться, так оно и было…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});