– Гончаров Константин Кузьмич, – прочитал он. – Год рождения 1976, Саратовская область, Балашовский район, деревня Глубокая. А кто он – Гончаров Константин Кузьмич? – растерянно спросил Костя.
– Да тебе-то какая разница? – досадливо произнес Зуб. – Откуда я знаю. Придурок какой-нибудь из колхоза.
– И что же дальше?
– Дальше? – Зуб задумался. – Дальше, – повторил он и оглянулся. – Как ты сам понимаешь… – он не договорил, вновь оглянулся.
– Чего ты все озираешься? – недоумевал Костя.
– Мало ли, – Зуб, похоже, нервничал. – Что касается дальше, сам решай. Я думаю, лучше всего уехать. В Москву, скажем. А еще лучше в какое-нибудь тихое место… Это уж ты сам кумекай.
– Куда без денег уедешь?
– Да, деньги… – Зуб достал из кармана коробок, кинул в рот спичку. – Деньги можно достать.
– Как это – достать?
– Заработать. Собственно, для этого я тебя и позвал сюда. Есть одна работенка…
– Какая? – насторожился Костя.
– Такая! – отрывисто произнес Зуб. – Работка. Да!
– Ну, не тяни!
Зуб нервно почесал коротко стриженную голову.
– Убрать нужно одного…
– Чего? – не понял Костя.
– Замочить, одним словом.
– С ума сошел! Я тут при чем?!
– Не ори, – прошипел Зуб. – Чего базар поднял? Тише!
– Тут же никого нет.
– Нет! Откуда знаешь, что нет? Ну так как?
– Убить человека?
– Ага. И за это получишь две штуки баксов.
– Чего? – не понял Костя.
– Две тысячи долларов. Больше десяти «лимонов». На первое время хватит.
Костя молчал, лихорадочно соображая, как выкрутиться.
– Чего кряхтишь? – натужно усмехнулся Зуб. – Ты послушай, – доверительно зашептал он, – делов-то. Сейчас на каждом шагу кого-нибудь убивают. Видел небось по телеку. Взрывают, стреляют… И ведь никого не находят. Наикрутейших убивают, и ничего! А тут какой-то поц.
– Кто? – стараясь говорить спокойно, спросил Костя.
– Козел! Из-за бабы хотят его… Повадился к бабе одной шастать. А у нее уже есть… спонсор. – Он хохотнул. – Делец один. Солидный дядя, между прочим. Вот он и хочет убрать конкурента.
– Ну а я тут при чем?
– А ты и уберешь.
– Нет, – сказал Костя, – я на такое не пойду.
– Ты, Костярин, успокойся и подумай, чего теряешь. Дело-то плевое.
– Если плевое, сам и делай.
– Я для этого не гожусь. У меня своя роль. А ты вполне подходишь. Тебя как бы и нет совсем. Сам же сказал: «военный» выбросил. Значит, пропал без вести. В части так и решили.
– А если я объявлюсь? Пойду завтра. Расскажу все, как есть.
– О чем расскажешь?
– Ну, что дезертировал…
– Дисбат!
– Пускай. Зато камень с души сниму.
– С души? Ну, снимай, снимай… Праведник выискался! Дисбат хуже тюрьмы. Там сразу петухом станешь. Но не в том дело.
– А в чем?
– А в том! Если не согласишься… – Зуб выразительно провел ребром ладони по горлу, – вилы тебе. И искать не будут.
– А мать?
– А что мать? – Зуб кашлянул.
– Значит, эдак ты меня! – Костя замолчал, обдумывая услышанное.
– Ты, Самсон, зря мандражируешь. Пойми! Время сейчас такое. Сделаешь дело, и мотай на все четыре стороны. Все очень просто. Да плюс два куска.
– А кто он такой?
– Который?
– Ну, тот, кого нужно…
– А-а. Один… пиковой масти. Армяшка или еще кто. Одним словом, кавказец. Урод длинноносый! Их сейчас кругом – как грачей. Одним больше, одним меньше.
– Как же его убивать? Ножом, что ли?
– Зачем ножом. Дадим тебе пушку… Так ты согласен?
– Я подумаю.
– Нет, братан. Думать нет времени. Или решаешься сейчас, или…
Минут пять Костя молча ходил вокруг фонаря, пытаясь сообразить, нет ли выхода. Зуб не мешал, молча покуривая в сторонке.
– Ладно, – сказал наконец Костя, – согласен. Давай деньги.
– Точно согласен? Не передумаешь?
Костя лишь мотнул головой.
Сразу вслед за этим из-за кустов появилась массивная темная фигура. Костя испуганно отпрянул.
– Не бойся, – сказал Зуб, – это заказчик. Теперь с ним говорить будешь.
– Значит, сделаешь? – низким голосом спросил неизвестный.
– Ладно, – пискнул Костя.
– Я не буду говорить лишнего, он уже объяснил, – темный кивнул на Зуба, – учти только, коли решился, назад хода нет. И не пытайся. Теперь о деле. – Он достал из кармана куртки конверт. – Здесь инструкции и фото. Внимательно прочитай и сожги. Делай так, как тут сказано. Никакой самодеятельности. Все по писаному. Въехал? Никакого отступления. Фотку как следует изучи. А то пристрелишь кого-нибудь другого. Вот оружие. – В ладонь Кости легла рубчатая рукоять. – Пользоваться умеешь? Ну да, ты ж солдат. Вот деньги, – сунул Косте несколько свернутых купюр, – тут половина. Вторую половину получишь после исполнения. Все. Еще раз повторяю: строго по плану. Теперь иди.
Но первыми ушли они. Костя остолбенело стоял с пистолетом, конвертом и деньгами в руках, не в силах понять, что произошло и как теперь быть. Наконец он пришел в себя, сунул оружие, деньги и конверт в карман пиджака и медленно побрел домой…
Мать была еще на работе, когда Костя стал собираться «на дело». Он весь день ходил сам не свой, то и дело смотрел на часы. Стрелки, казалось, еле двигались. Пока времени до назначенного срока было достаточно, и Костя внешне оставался спокоен. Он несколько раз доставал пистолет, прицеливался перед зеркалом в воображаемого противника, щелкал курком. Потом зачем-то разобрал и вновь собрал пистолет. Долго размышлял, что надеть. Остановился на спортивном костюме, который мать купила ему перед самым уходом в армию. Он и надевал-то его всего раза два. Костюм был легким, удобным и не стеснял движений. Вот только пистолет некуда положить, но Костя из старого ремня довольно ловко соорудил нечто вроде портупеи и пристроил оружие под мышку. Он пару раз подпрыгнул. Пистолет надежно держался в ременной петле.
Он дождался назначенного часа и вышел из дома. У подъезда сидела на лавочке соседка. Она кивнула в ответ на Костино «здравствуйте», не выказав особого удивления. «Все знают, что я вернулся, – понял Костя. – Ну и черт с ними. Сегодня же уеду… Вот только куда?»
Дом, где проживала жертва, считался элитным. Во все времена в нем жило в основном городское начальство, «разные шишки», как говаривали в народе. Костя отродясь в нем не бывал, хотя мимо проходил тысячи раз.
Сейчас он зашел в пустынный двор и отыскал нужный подъезд. Здесь не было даже традиционных лавочек, на которых так любят сидеть пенсионеры. «Может, и пенсионеров здесь нет, – подумал Костя, – или для них отведен некий невидный остальным уголок». Костя неприметно скользнул в подъезд, тоже удививший его своим видом. Здесь было чисто, на стенах отсутствовали традиционные надписи типа: «Metallica», «Света + Максим…», «Спартак» – чемпион!». Костя поднялся по просторной лестнице на третий этаж, глянул на дверь, за которой, как видно, обитала жертва, несколько раз кашлянул. Гулкое эхо отозвалось на кашель, и Костя вздрогнул. Ему стало страшно. Он выскочил из подъезда и быстрым шагом направился прочь. Теперь гастроном. Здесь, как всегда, людно. Костя некоторое время потолкался у прилавков, то и дело оглядываясь, поскольку боялся, что Зуб не отыщет его в такой толчее. Но Зуб был тут как тут. Он кивнул Косте и чуть слышно произнес:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});