Мы начали спускаться вниз в джунгли. Профессор Стего держал зубами канат, привязанный к воздушному шару, и он плыл над нами.
Через полчаса мы добрались до вулкана.
Вулкан оказался, прямо сказать, не очень большим. Из его жерла выходили клубы дыма.
На склоне вулкана мы увидели вырезанное изображение огромной свирепой физиономии с единственным глазом посреди лба. В роли этого глаза выступал самый большой изумруд, который мне когда-либо встречался.
— Особый Зелёно-Твёрдый Блестятор! — промычал профессор Стего, не выпуская каната изо рта.
Толстяк стал карабкаться по склону вулкана.
— Это здорово, что Плюк самолично велел отдать вам ОКО ПЛЮКА, — проговорил худой человечек, чуть не принесённый в жертву. — Потому что вообще-то ещё раньше было другое пророчество: если ОКО ПЛЮКА покинет своё место, сам великий Плюк проснётся, чтобы нести смерть и разрушения.
— Вот и готово, — сказал вернувшийся толстяк.
И протянул нам изумруд.
Профессор Стего мигом забрался по верёвочной лестнице в корзину и стал приделывать его к машине времени…
— Стоп-стоп. Профессор Стего — он же стегозавр?
— Ну да.
— Так как же он мог просто взобраться по верёвочной лестнице?
— Он действительно был огромным стегозавром, — принялся объяснять мой отец, — но очень подвижным. Знаешь, толстяки порой бывают прекрасными танцорами.
— А пони в этой истории будут? — спросила сестрёнка. — Я хочу, чтобы в ней были пони.
Я СТОЯЛ, СЖИМАЯ верёвочную лестницу, как вдруг земля содрогнулась и маленький вулкан начал выплёвывать дым и лаву.
— Плюк рассердился! — закричал худой человечек. — Он требует свой глаз обратно.
Поднялся страшный ветер, воздушный шар взвился вверх и дёрнул меня в воздух, высоко над извергающейся лавой.
Но молоко, к несчастью, выпало из моего кармана! Я недостаточно крепко его прижал. Пакет приземлился прямо на верхушку Плюковой головы.
Профессор Стего хвостом втянул лестницу в корзину.
— У меня молоко выпало! — крикнул я.
— Это плохо, — согласился он.
— Но я знаю, где оно! Прямо на Плюковой голове, на склоне вулкана.
— Господи Плюке! — воскликнул вдруг профессор. — А это ещё что такое?
Ещё один воздушный шар — точь-в-точь такой же, как наш, — возник над вулканом прямо на наших глазах. Какой-то человек ринулся вниз из корзины по верёвочной лестнице, вставил в глаз Плюку огромный изумруд, подхватил со лба бога пакет молока и быстро вскарабкался обратно в корзину. После чего шар исчез.
Маленький вулкан перестал извергаться так внезапно, будто его выключили.
— Довольно неожиданно, не правда ли? — заметил профессор.
— Да уж… — мрачно согласился я.
Меня захлёстывали тоска и отчаяние.
— Этот человек в воздушном шаре похитил моё молоко. Мы запутались в прошлом, между пиратами, вулканами и джунглями. Я никогда не вернусь домой. Мои дети никогда не позавтракают. Мы обречены вечно скитаться в пыльном прошлом на этом шаре с горячим воздухом!
— Это не шар! — возразил профессор. — Это Пассажирский Шаровидный Летатор. Что за глупости ты несёшь. Нам поможет вот это.
Он как раз приделал изумруд к ящику (использовав для этого в основном нитки, а также липкую ленту) и нажал красную кнопку.
— Куда мы летим? — спросил я.
Солнце мелькало по небу, ночи сменяли дни как во включённой на максимальную скорость мигалке.
— В далёкое будущее! — крикнул профессор Стего.
Машина остановилась.
Мы висели в воздухе над зелёной равниной. Посреди её виднелся почти незаметный серый холмик.
— Ага, — сказал профессор Стего. — Вулкан давно потух. Но взгляни-ка!
На склоне потухшего вулкана виднелся лик бога Плюка, хоть и сильно пострадавший от времени и непогоды. Но в глазнице его единственного глаза по-прежнему сверкал огромный зелёный изумруд — точная копия того камня, что мы приделали к машине времени.
— Отлично, — сказал профессор, — достань-ка мне этот Особый Зелёно-Твёрдый Блестятор.
Я перемахнул через борт корзины, спустился по лестнице и выковырял изумруд из глазницы.
Подо мной, на равнине, стояло несколько ярких разноцветных пони. Когда я подхватил изумруд, один из них закричал:
— Ты, должно быть, тот самый Человек, Лишившийся Молока! Мы знаем о тебе из наших сказаний.
— Слушай, раз ты розовый пони — зачем тебе бледно-голубая звезда на боку? — спросил я.
— Знаю, знаю… — печально ответил пони. — Что делать… в то время все так носили… А сейчас выглядит ужасно старомодно!
— Поторапливайся! — закричал профессор Стего, высунувшись из корзины. — Вулкан может проснуться в любую минуту!
Вулкан издал глухой звук, похожий на отрыжку. Его верхушка провалилась внутрь.
— Мы так и знали, — сказал зелёный пони с блестящей гривой.
— Что, ещё одно пророчество? — поинтересовался я.
— Нет. Мы просто очень умные.
Все пони дружно закивали. Они действительно были очень умные.
— …Ой, как хорошо, что появились пони, — сказала сестрёнка.
Я ЗАБРАЛСЯ ОБРАТНО В КОРЗИНУ. Профессор Стего извлёк из машины времени первый изумруд и вставил на его место тот, который я только что раздобыл на измождённом непогодой лице Будущего Плюка.
— Что бы ты ни делал, — предупредил меня профессор, — ни в коем случае не дай этим двум камням соприкоснуться.
— Это почему же?
— Потому что, согласно моим расчётам, при соприкосновении одного и того же объекта из разных временны́х слоёв с самим собой возможны два варианта развития событий. Первый вариант — вселенная прекратит своё существование. Второй вариант — три забавных гнома пустятся в пляс с цветочными горшками на головах.
— Надо же, какая поразительная точность прогноза!
— Что поделать. Это наука. Но конец вселенной более вероятен.
— Ещё бы!
— Но ты отчего-то кажешься грустным?
— Мне и правда грустно. Это всё из-за молока. Мои дети останутся без завтрака.
— Ну конечно! — воскликнул профессор. — Молоко!
И с этими словами он с размаху нажал красную кнопку своим шипастым хвостом.
Раздался ВЖИК, раздался ХЛЮП, раздался ЧПОК — и мы понеслись через космическую пустоту.
Затем стало темно.
Очень темно.
— Ой, — сказал профессор.
— Кажется, немного промазали. Примерно на неделю. Ну-ка постой…
Он перегнулся через борт корзины.
— Эй, извините! Там, внизу! Есть кто-нибудь?
— Только я, — ответил нам чрезвычайно удивлённый голос. — Жрец Плюка. А кто это там в небе? Птица? Голос у тебя не очень похож на птичий…
— Я не птица! Я чудесный, но таинственный глас, возвещающий тебе великое пророчество. Такое великое, что… ну, короче, очень великое. Внимай же! Когда огромный и симпатичный индивидуум с шипами на спине…
— Чудовище, — напомнил я. — В пророчестве говорилось «чудовище».
— …в сопровождении худощавого человека взъерошенного вида… — продолжал профессор.
— …это несущественная подробность.
— …спустятся с неба в Пассажирском Шаровидном Летаторе, вам отнюдь не следует приносить их в жертву. А вместо этого вам надо сопроводить их к вулкану и отдать им око Плюка. У человека будет при себе молоко.
— Это всё? — спросил голос.
— Да.
— А про урожай ничего нет?
— Боюсь, что нет.
— Ну ладно. В любом случае спасибо тебе, чудесный, но таинственный глас с неба.
Я нажал красную кнопку.
Дневной свет. Прямо под нами происходило знакомое извержение.
— Быстро, — закричал я. — Давай сюда изумруд!
Сквозь дым и пламя я видел, как перед нами проносится по ветру другой шар. В нём я заметил себя, стоящего с разинутым ртом рядом с профессором Стего. Вид у меня был довольно жалкий.
Профессор Стего — мой профессор Стего — передал мне изумруд.
Я ринулся вниз по верёвочной лестнице и поместил камень обратно в глазницу статуи.
Потом, когда вулкан прекратил извергаться, огляделся в поисках молока. Я помнил, что оно упало куда-то на голову Плюка. Как бы не разлилось!
Но молоко, к счастью, угодило в кучку вулканического пепла и не пострадало. Я схватил пакет, обтёр и взобрался по лестнице. Профессор Стего нажал кнопку.
Небо потемнело.
Под нами проплывали грозные замки и угрюмые башни. Мрачноватое место… По небу проносились сонмы летучих мышей, заслоняя ущербный месяц.
— Не нравится мне здесь, — сказал я профессору.