Читать интересную книгу Наводнение - Эмиль Золя

И только тогда мы закричали. Крик подступил к горлу помимо нашей воли. Мы уже не могли сдержать горестных воплей. И, простирая руки к гибнущим, бесценным для нас животным, к нашим кормильцам, мы громко плакали и причитали, не слыша один другого, бросая в темнеющую даль слова отчаяния. Да, пришло разоренье! Погиб урожай, затонул скот - за несколько часов мы лишились всего своего богатства! За что несправедливый бог наслал на нас беду? Мы ему ничего худого не сделали, а он отнял у нас все! Я грозил кулаком небу. Я кричал, что еще нынче днем ходил с сыном на луга, любовался хлебами и виноградниками, земля так много нам обещала. Так неужели все это было обманом? Счастье лгало. Лгало заходившее солнце, такое ласковое и спокойное в вечернем прозрачном небе.

Вода все поднималась. Пьер, следивший за ней, крикнул мне:

- Луи, поостеречься надо! Вода подходит к окну.

Этот предупреждающий крик стряхнул с нас оцепенение, вызванное отчаянием. Я пришел в себя и сказал, пожимая плечами:

- Деньги - это ничто. Раз мы все будем вместе, нечего жалеть о том, что пропало... Возьмемся дружно за работу и все поправим.

- Да, да, верно, отец, - подхватил взволнованно Жак. - Нам не угрожает никакая опасность, стены у нашего дома прочные... Мы поднимемся на крышу.

Нам оставалось только это убежище. Вода с упрямым плеском затопляла лестницу ступеньку за ступенькой, переливалась уже через порог. Мы бросились на чердак, держа друг друга за руки, - в минуту грозной опасности особенно сильна потребность во взаимной близости. Сиприен куда-то исчез. Я окликнул его, он вышел из соседней комнаты, лицо у него было взволнованное. И в эту минуту я заметил, что нет обеих наших служанок; я сказал, что подожду их, но Сиприен как-то странно посмотрел на меня и тихо сказал:

- Погибли. Угол пристройки под их комнатой сейчас снесло водой.

Бедные девушки, должно быть, отправились к себе в комнату, чтобы взять свои сбережения, которые они хранили там в сундучках. Сиприен рассказал мне вполголоса, что они перебросили на крышу пристройки лестницу и, как по мостику, перебрались по ней. Я ему посоветовал молчать об этом. Мороз пробежал у меня по спине. Это смерть проникала в наш дом.

Мы поднялись с Сиприеном на чердак, позабыв погасить лампы. На столе остались разбросанные карты. Вода заливала комнату и уже достигла фута высоты над полом.

III

Крыша, к счастью, была широкая, с отлогим скатом. Мы выбрались туда через слуховое окно, над которым было что-то вроде плоской площадки. Она-то и послужила прибежищем для всей нашей семьи. Женщины сели. Мужчины, шагая по черепицам, пошли на разведку и стали осматриваться, ухватившись за дымовые трубы, возвышавшиеся по обеим концам крыши. А я, прижавшись к наличнику слухового окна, через которое мы вылезли на крышу, окидывал взглядом все четыре стороны горизонта.

- Скоро будет помощь, - бодро говорил я. - В Сэнтене у всех есть лодки. Оттуда приедут к нам... Смотрите! Вон там, внизу, что-то светится. Не фонарь ли это на воде?

Но мне никто не отвечал. Пьер, не очень сознавая, что он делает, разжег трубку и курил, так яростно стискивая зубами чубук, что, выпуская дым, всякий раз выплевывал кусочек отгрызенного дерева. Жак и Сиприен угрюмо глядели вдаль, а Гаспар, сжимая кулаки, метался по крыше, как будто искал выхода. У наших ног, сбившись в кучу, молча сидели женщины; они дрожали от холода и закрывали лицо, чтобы не видеть, что происходит. Вдруг Роза подняла голову, огляделась вокруг и спросила:

- А где же служанки? Почему они не поднимаются сюда?

Я уклонился от ответа. Тогда она начала настойчиво спрашивать, устремив на меня пристальный взгляд:

- Где все-таки служанки?

Я отвернулся, потому что не мог солгать. И вдруг я почувствовал, как холод смерти, который уже коснулся меня, повеял и на наших женщин, и на наших дорогих девочек. Они поняли. Мария порывисто встала, громко вздохнула и, снова опустившись на площадку, залилась слезами. Эмэ крепко сжимала в объятиях детей, укутывала их своими юбками, будто старалась защитить их. Вероника закрыла лицо руками и сидела не шевелясь. Ужас охватил даже тетю Агату; бледная, она бормотала "Отче наш" и "Богородицу", широко крестясь.

Между тем зрелище становилось все более великолепным. Все окутал прозрачный летний сумрак ночи. Луна еще не взошла, но в чистом небе сверкало множество ярких звезд, они как будто заполняли все пространство мерцающим голубым светом. Казалось, не ночь это, а сумерки, - таким светлым был горизонт. И под этим ласковым небом все больше ширилось необъятное водное пространство, как бы светившееся собственным светом, - вода словно фосфоресцировала, маленькие огоньки загорелись на гребне каждой волны. Землю уже больше нельзя было различить, вся долина была затоплена. На мгновение я забыл об опасности, так я был поражен. Однажды вечером - это было около Марселя - я впервые увидел такие трепещущие огоньки на море и застыл от восхищения, глядя на них.

- Вода поднимается, вода поднимается, - повторил мой брат Пьер, обгрызая мундштук погасшей трубки.

Вода была уже на расстоянии одного метра от крыши. Она утратила свое спокойствие спящей глади. Движение потоков установилось. Менее чем за час вода стала грозной, желтой; она с неистовой силой бросалась на наш дом, неся обломки, бочки с выбитым дном, бревна и вырванные с корнем кусты. Вода наступала, валы с разбегу ударялись о стены, и мы слышали гул от их сотрясения. Кругом с жалобным треском падали тополя, домики обрушивались с таким грохотом, как будто на краю дороги опрокидывали телеги, нагруженные булыжником.

Жак, потрясенный рыданиями женщин, повторял:

- Нельзя же здесь оставаться. Надо что-нибудь придумать... Отец, ради бога, попытаемся что-нибудь сделать.

Я бормотал, повторяя вслед за ним:

- Да, да, надо что-нибудь придумать.

Но мы не знали, что делать. Гаспар задумал взять Веронику к себе на спину и вместе с нею вплавь искать спасения. Пьер предлагал сделать плот. Безумная мысль! Сиприен сказал:

- Если бы только мы могли добраться до церкви!

Церковь еще высилась над водою; мы так ясно видели четырехугольную колокольню. Нас отделяло от нее семь домов. Наш дом, первый от околицы, стоял вплотную с более высоким домом, а тот, в свою очередь, прижимался к соседнему дому. Быть может, по крышам действительно можно достигнуть дома священника? Оттуда легко войти в церковь. Вероятно, уже много людей нашли в ней убежище, так как соседние крыши были пусты, а голоса людей доносились, безусловно, с колокольни. Но сколько нам предстояло опасностей на пути к убежищу!

- Это невозможно! - сказал Пьер. - У соседа Рембо дом много выше нашего. А у нас нет лестницы.

- Я все-таки попробую, - сказал Сиприен. - Если нельзя пробраться, я вернусь. A может, попытаемся все вместе? Девушек мы бы понесли.

Я его отпустил. Он был прав. Надо было испробовать даже невозможное. При помощи большой железной скобы, вделанной в стенку дымовой трубы, Сиприену удалось взобраться на крышу соседнего дома, как вдруг Эмэ подняла голову и, увидев, что мужа нет рядом, закричала:

- Где он? Зачем он меня покинул? Вместе жили, вместе и умрем!

Увидев мужа на крыше соседнего дома, Эмэ побежала по черепицам, держа на руках своих детей. Она твердила:

- Сиприен, подожди меня. Я пойду с тобой, я хочу умереть вместе с тобой.

Она настаивала на своем. А Сиприен, наклоняясь, умолял жену подождать, уверяя, что сейчас вернется, что это делается для нашего спасения. Но она смотрела на него безумным взглядом и, мотая головой, повторяла:

- Я пойду с тобой, я пойду с тобой. Почему ты не хочешь? Я пойду с тобой.

Он вынужден был взять детей. Затем помог жене подняться. Нам все было видно: сидя на самом высоком месте крыши, мы следили за ними взглядом. Они шли медленно. Эмэ снова взяла на руки плачущих детей, а Сиприен на каждом шагу оглядывался и поддерживал жену.

- Поставь ее в надежное место и возвращайся сейчас же! - кричал я.

Я заметил, как он махнул рукой, но в рокоте бушующей воды не расслышал его ответа. Вскоре они скрылись из виду, спустились на крышу другого дома, пониже первого. Пять минут спустя они появились уже на крыше третьего дома, - она, вероятно, была очень крутая, так как они пробирались на коленях вдоль конька. И вдруг ужас охватил меня. Приложив руки к губам, я начал кричать изо всех сил:

- Вернитесь! Вернитесь!

И все - Пьер, Жак, Гаспар - тоже кричали, чтобы они вернулись. Но наши голоса остановили их только на минуту, - они продолжали двигаться вперед. Они уже находились на повороте улицы, начинавшейся напротив высокого дома Рембо, - он был выше соседних домов не меньше чем на три метра. Одно мгновение они колебались. Затем Сиприен, хватаясь за скобы, вскарабкался с легкостью кошки на дымовую трубу. Эмэ поневоле стала ждать. Она стояла на черепичной кровле, мы хорошо видели ее, она прижимала детей к груди и как будто стала выше ростом; черная ее фигура четко выделялась в звездном небе. Но тут произошло страшное несчастье.