— По поводу последнего я даже не сомневался. Если мы "не туда попали", как вы изволили выразиться, то сети тут нет.
— А на нем не только сигнала нет. На нем вообще ничего нет — и она протянула мне трубку, недавно полученную в подарок на день рожденья (между прочим, после легкого скандала на тему "у всех девчонок давно цветные, а я одна, как дура, буду с черно-белым ходить"). Экран, как я и ожидал, был мертвее мертвого: серый, как асфальт.
— Вредоносные последствия здешней магии, — попытался пошутить я. — Ну что, поедем налево?
— Зачем, гном же, вроде, не велел?
— Во-первых, это всего лишь твоя трактовка его каракулей. Во-вторых, может, ему интересно наши велики захапать, вот он и направил нас к себе домой.
— Ага. А по левой тропке мы как раз прямиком до родного подъезда доедем? Пап, не смеши.
— Командовать парадом буду я. Поехали налево. Вдруг мы как раз оттуда и приехали.
Фигушки мы оттуда приехали. Во-первых, поперек левой дорожки — кстати, весьма и весьма заросшей, — лежало огромное бревно, через которое мы, если мне не изменяют остатки памяти, не перелазили во время прогулки. Во-вторых, когда мы через него все же перевалили по моему упрямому настоянию, дальше пути просто не было, тропка терялась в молодой поросли. Чертыхаясь, я попытался пробиться дальше пешком, крепко обстрекался крапивой и исцарапался то ли малиной, то ли ежевикой, продрался сквозь колючки только для того, чтоб убедиться, что под ногами уже чавкает, решил не искушать судьбу и вернулся.
— Ладно, поехали направо, исполняя заветы твоего малорослого приятеля.
Это я сделал вид, что признал свою ошибку. Юленька поняла и не стала уподобляться худшей половине человечества. О ком я? О тех, кто на ее месте не преминул бы выдать сакраментальное: "А я ведь говорила!". Вместо этого она вдруг тихо так спросила:
— Пап, а ты не боишься?
— Чего?
— Ну, совсем же незнакомый мир. Вдруг нас тут в рабство продадут?
— А также зажарят и съедят. Но, во-первых, еще не доказано, что мы в другом мире. Во-вторых, даже в родном микрорайоне можно наткнуться на бандита с пулеметом в кармане. В-третьих, какие еще есть варианты? Вести в местном лесочке жизнь робинзонов крузовов я не готов. Съедобных растений не знаю, охотиться не умею. Ты вот обыкновенного тушканчика убить, а потом освежевать, выпотрошить, зажарить и съесть сможешь?
— Тушканчики в пустынях водятся.
— Тем более.
— Что "тем более"?
— Тем более, не сможешь.
— Папа, не заговаривай мне зубы.
Эх, а так хотелось заговорить. И ей, и себе. Потому что на душе не кошки — тигры скреблись.
— Ну а что ты хотела услышать? Что все будет классно, а я ни капельки не боюсь? Ты ж уже взрослая. Что ж я тебя, как маленькую, утешать буду?
— Мог бы и поутешать. Хотя, знаешь, внутри, в самом-самом "нутри", мне кажется, что ничего страшного не будет. А вообще, конечно, стремно. Ладно, давай в кустики сходим и дальше поедем.
— Только не отходи далеко. Мало ли какие орки в кустах водятся.
Орки в окрестностях не обнаружились (я сам сходил, проверил), так что мы без приключений, хотя и не слишком быстро, доехали до "забора", изображенного на импровизированной карте. Спутать его ни с чем было невозможно. Это действительно был забор. Точнее, живая изгородь, состоящая из высоких — метров в шесть — деревьев, почти лишенных веток. Нет, не так. Знаете, как выглядят колонковые яблони? Ствол, а от него — множество мелких веточек. Вот здесь было нечто подобное, хотя выглядели эти растения более гармонично, а ветки были покрыты шипами в палец длиной. Самой колючей акации и не снилось. Причем попробовал я, интересу ради, такой шип сломать или срезать — фигушки. Очень прочная древесина. Ну и между стволами, естественно, не пролезть. В общем, эдакая стена из колючей проволоки, только куда более эстетичная. Среди шипов лаково блестят мелкие темно-зеленые листочки в форме сердечек. И какие-то ягодки, кажется, неспелые. Пробовать на вкус я не стал.
В общем, явно охранно-оборонительное сооружение. Но ни ворот, ни наблюдательных постов при них не наблюдалось. Дорога просто ныряла в колючую зеленую арку и бежала себе дальше, к жилищам.
Да-да, за колючим забором открывался вид на город. Лес за аркой постепенно сходил на нет, уступая место палисадникам и домам явно ненашенского вида. Мы остановились — осмотреться и поахать. Начать с того, что все крыши были коническими, а буквально у каждого второго дома высилась круглая башенка, также увенчанная конической "шляпой", да еще с флюгером наверху. Кое-где вместо башенок а-ля средние века виднелись балочные конструкции, больше напоминавшие век ХХ — что-то вроде обрезанных сверху опор ЛЭП, только в сечении не квадратные, а круглые или многоугольные, насколько я смог рассмотреть. Наверху каждой — крытая площадка и, опять же, флюгер. Деревья в палисадничках цвели буйно и пенно, как у нас вишни-яблони в апреле. Хотя, судя по состоянию леса, в здешних широтах был июнь или июль.
Ну а лесная дорога, по которой мы уже столько проехали, как-то уплотнялась, серела, прибавляла камешков, и плавно, без резких скачков превращалась из грунтовки в бетонку. Во всяком случае, покрытие больше всего напоминало бетон. По ее сторонам — пока она еще не превратилась в полноценную улицу — росли островками раскидистые кусты и приземистые, с широкими кронами деревья, несколько напоминавшие маслины.
Вот в этих самых кущах (отнюдь не райских) нас и ждали. Как только заднее колесо моего велика пересекло некую незримую черту, из-за кустов — и позади, и впереди нашей двойки — появились крепкие ребята, сжимавшие в руках предметы самого недружелюбного вида. Я почему-то сразу понял, что это оружие, хотя единственная аналогия, приходящая в голову — подводные ружья. Впрочем, кое у кого на заднем плане в руках были самые настоящие луки. Замечу, в отличие от первого встреченного нами аборигена эти все были повыше меня ростом и покрепче в кости.
Мы, естественно, остановились. И, чего греха таить, изрядно струхнули. Встречающих было десятка полтора, и я совсем не был уверен, что вижу всех из состава делегации. Хотя бы потому, что их маскировочным костюмам позавидовал бы любой спецназ: создавалось впечатления, что на ребятах просто растет трава и мелкие кустики.
В общем, нечего было и думать рвануть обратно в лес.
Стоим. И они стоят. Похоже, ни одна из сторон толком не знает, что делать дальше. Я мучительно пытаюсь понять, чего же хотят встречающие. Повязать нас? Пугнуть от своих домов как подозрительных чужаков? Расспросить и отпустить с миром? Типа "Пушки с пристани палят, кораблю пристать велят"?. С последующим "Ладно ль за морем иль худо, и какое в свете чудо".
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});